- Можно. Но это нашему плану прибытку не даст. А так пойдет он в свой Бахчисарай, и начнется там маленькая война за ханский престол. Ослабятся татары, ну а мы в это время вместе с ляхами на них и нападем.

Воротынский хмыкнул. А ведь верно. Он сам читал письма Джанибека, переписанные Охранной избой. Пленник с Мансурами и с другими беями договаривался о поддержке. Ох, и каша у татарвы заварится, если он в Крым вернётся!

- Заруцкий со своими казачками тоже пущай на стругах по Дону спускаются, ноне султану верно не до Азова будет. А они на той войне подкормятся немного. Ну, а возьмём Крым, тысячи православных из полона вытащим, не то, что при обмене.

- Добро, государь, - отвечал Воротынский, не переставая удивляться разумности одиннадцатилетнего мальчика. Подумать только, как он все предусмотрел!

***

План и в самом деле был хорош, но, увы, вскоре его пришлось отложить. Сбылись самые худшие опасения Петра: Франция, окончательно сломив сопротивление Габсбургов, напала на Польшу. В считанные дни войска Людовика подошли к Кракову, находившемуся всего в сорока верстах от границы, расположились лагерем под его стенами и стали готовиться к штурму.

Несмотря на уговоры и русских, и поляков, Петр решил остаться в городе. Конечно, он не считал, что сможет руководить обороной, но хотел своим присутствием воодушевить защитников Кракова.

- У них все готово, ваше величество, - озабоченно кивнул гетман Конецпольский, глядя на раскинувшийся неподалеку лагерь французов. - Утром пойдут на штурм.

Они с Петром стояли на стене, осторожно оглядывая окрестности. Лучи заходящего солнца светили прямо в глаза. В отдалении от города расположились французские шатры, между ними виднелись сотни лошадей, а на возвышениях стояли пушки. В центре лагеря были свалены непонятного предназначения ящики.

- Почему их так мало? Тысяч пять человек, не больше ведь?

- Примерно так.

- Как же они планируют взять крепость?

- Говорят, применяют какие-то новшества. Возможно, рассчитывают на них. - Конецпольский с беспокойством посмотрел на юного короля. - Не изволите ли вернуться, ваше величество? Темнеет, здесь опасно.

По винтовой лестнице Сандомирской башни они спустились вниз, и вскоре Петр уже вернулся в свои покои в Вавельском замке. Здесь все было не так, как в Теремном. Стены отделаны гранитом и мрамором, золоченые потолки, картины в тяжелых рамах, гобелены, камины, роскошная мебель. Но до всего этого юному королю сейчас не было никакого дела, он нервно ходил из угла в угол.

В большом зале проходил военный совет, но Петр туда не пошел, решив, что толку от него не будет. Ему хотелось подумать в одиночестве и понять, что, собственно, происходит? Как Франция умудрилась захватить за несколько месяцев полЕвропы? Даже Наполеону такое было не под силу. Какой странный и неожиданный блицкриг… Ничего подобного в книгах описано не было. Неужели своим появлением он настолько изменил ход истории, что даже на далекий Париж повлиял?

Конечно, наблюдая за успехами Людовика, Петр не раз пытался узнать, в чем заключается его секрет. Увы, безуспешно. Лазутчики приносили лишь обрывочные сведения об улучшенном оружии. Но вряд ли этого достаточно, чтобы завоевать немалый кусок континента. Так в чем же секрет французов?

В дверь постучали, и в комнату вошел Ежи Стрык, лейтенант гвардейцев.

- Ваше величество, - поклонился он. - Задержали французского офицера, пытался проникнуть в крепость. Говорит, что ему необходимо встретиться с вами, но я не рискнул его привести. Думаю, соглядатай.

- Как его имя?

- Он представился полковником Жаком Маржеретом, ваше величество.

- Ведите, скорее ведите его, - обрадовался Петр.

"Надеюсь, он остался мне верен и не переметнулся к соотечественникам".

Не прошло и пяти минут, как француз предстал перед царем. Он постарел и выглядел неважно: седые волосы торчали в разные стороны, одежда грязная и местами разодранная, по щеке стекала тоненькая струйка крови. В одной руке он держал длинный, узкий кожаный мешок, в другой - шляпу.

- Мессир капитан!

- Сир! - Маржерет поклонился, в каждом его движении чувствовалась усталость. - Покорнейше прошу простить. Я никоим образом не посмел бы явиться пред государевы очи в таком ужасном виде, если б не крайняя необходимость. Дорога каждая минута.

- Садитесь и рассказывайте.

Наемник с видимым облегчением опустился в красное бархатное кресло и положил свой мешок прямо на ковер.

- Вы находитесь в великой опасности, сир, - взволнованно начал Маржерет. - Французы необыкновенно сильны и сметают все на своем пути. Я еле прорвался сюда, и только для того, чтоб сказать: уезжайте на восток. Прошу вас! Кракову не выстоять!

- Пожалуйста, успокойтесь и скажите, что конкретно вам удалось узнать. Вы отсутствовали почти год, мессир, это немалый срок.

- Увы, мне не очень-то доверяли, - горько усмехнулся капитан. - Тем не менее, кое-что я могу рассказать. Во-первых, Людовик улучшил армию, изменил устав, построения, ввел железную дисциплину. И войска стали гораздо действеннее. Те полки, что я организовывал в Москве, по нынешним временам, уже устарели.

Вздохнув, царь нетерпеливо кивнул. Ох уж эти предисловия!

- Говорите, говорите.

- Сир, они изобрели новое оружие! И не одно, много разных видов. Противостоять ему невозможно! Они… Они…

Петр никогда не видел капитана в таком состоянии. Обычно спокойный и хладнокровный, сейчас он почти трясся.

- Они всю Англию за неделю взяли, - Маржерет, наконец, взял себя в руки. - Знаете как? Закидывали противников бомбами, которые источали какой-то ядовитый смрад. Столько людей потравили! Вроде и запах не страшный - сладковатый, пахнет то ли сеном прелым, то ли гнилыми яблоками… Мой приятель участвовал в таком бою. Говорит, один парень из их роты, крепкий такой, случайно попал в облако этого вещества. Так вот сначала все было нормально, а через несколько часов посинел весь, задыхаться стал, будто воды наглотался. Кровью и пеной харкал. Ну и… все. Ничего не смогли сделать… А сколько обычных жителей умерло… Детей, женщин…

Царь во все глаза смотрел на капитана. Тот говорил так проникновенно, словно сам был свидетелем этой смерти. Видимо, здорово зацепила эта история старого вояку. Да, несладко пришлось англичанам. Петр мысленно вздохнул и вдруг замер. Твою мать, ведь Маржерет в точности описал фосген! Удушающий газ, что использовали в Первую мировую! Он тряхнул головой, отгоняя шальную мысль. Нет, до открытия фосгена ещё не одно столетие должно пройти. Но что же это за дрянь тогда? Откуда?

- После нескольких таких боёв король Яков сам сдался на милость победителя. Народ свой пожалел. - продолжал капитан. - Людовика за такие методы сейчас во всех захваченных странах люто ненавидят. А что он у себя во Франции творит? Чуть что не по его - тут же в крепость или на эшафот. Его и там не жалуют. Боятся - да, но не любят. Есть, конечно, идиоты, которые считают, что король сделал их страну великой, но даже они за глаза называют Людовиком-душегубом.