— Мы поговорили, — ответила она, и в ее голосе послышалась неприязнь, только я не понял, кому она была адресована: покойной падчерице или мне, задающему неудобные вопросы. — Я не предполагала, куда заведет этот разговор, потому что моя позиция была изначально слабее, приготовилась унижаться, умолять. И одновременно считала, что смогу получить в случае развода. Знаешь, это так странно: готовишься плакать, а в голове счетчик тикает. Никакой истерики не было. Я хотела договориться, убедить ее, что для меня ничего не значит интрижка с начальником охраны и я никогда не заставлю Олега почувствовать себя униженным. Но на хороший исход даже не надеялась. Никита говорил, что, если у меня ничего не выйдет, он поговорит с ней сам, и звучало это угрожающе. Я велела ему не вмешиваться. Хотя мне было все равно, но он так трясся за свое рабочее место.

Судя по колючей стуже в ее интонациях, Фиронову действительно нечего было ловить в ее жизни, однако я не чувствовал ничего к этой красивой и бесконечно чужой женщине, а недавние занятия любовью казались мне чем-то выдуманным, вроде алкогольного бреда. Было глупо лежать в постели, и я тоже поднялся, натянул на голое тело джинсы и сел на краешек кровати.

— Как восприняла ваш разговор Ксения.

— Она… — Лара справилась с лифчиком и подняла с пола платье. — Она удивилась.

Такого я не ожидал, и даже подумал, что ослышался, оттого и спросил:

— Чему?

Платье облегало Лару, как вторая кожа. Она ловко застегнула молнию на спине, а затем бросив косой взгляд в темное зеркало плательного шкафа, пояснила:

— Что я могла вообще представить, как она пойдет с этими разоблачениями к Олегу. Разговор был неприятный, конечно, но Ксюша все восприняла совершенно адекватно и обещала, что все останется между нами. Сказала, что понимает, как мне нелегко с Олегом.

— Какой она была в тот день?

Лара задумалась, а потом пожала плечами.

— Совершенно спокойной, умиротворенной. Несколько недель не видела, чтобы она улыбалась. Я даже подумала, что она выпила, но запаха не было. Потом я ушла, встретила на улице Никиту. Он хотел подняться и тоже поговорить с ней, начал убеждать меня, что Ксении нельзя верить. Ну, я разозлилась, влепила ему пощечину.

— Это была ваша последняя встреча с Фироновым?

— Да, — скупо ответила Лара и пошла на кухню. Там звякнула посуда, из крана полилась вода, а потом зашумела кофемашина. Я припомнил царапины на шее Фиронова и спортивную машинку из гаража Рокотовых и невольно потер ссадины на своей шее. Лара лгала. А еще я вспомнил, что к дому Ксении подъезжала машина ее бывшего охранника Сухорукова. Почему уволенный сотрудник явился в дом своей бывшей хозяйки? Любвеобильная Ксения польстилась на молодое тело или же в машине с Сухоруковым был кто-то еще? Например, бывший шеф, которому очень хотелось попасть в квартиру Ксении незамеченным. Стоило ли рабочее место таких хлопот, как убийство? Вряд ли. Фиронов без труда устроится на другую работу, с его послужным списком это нетрудно, даже если Рокотов выкинет его с волчьим билетом. Я поднялся и вышел на кухню. Лара сидела за столом, не зажигая свет, и пила кофе из чашки. От терпкого запаха меня замутило. Я выпил воды, и сел напротив. Лара поморщилась, понимая, что допрос не закончен.

— Ты знала об ее романе с отцом Глеба? — резко спросил я. Лара подавилась кофе, закашлялась и с трудом просипела:

— Что?!!

— Ксения пару лет встречалась с отцом Глеба, — пояснил я. — И там все было очень серьезно. Она даже замуж хотела за него выйти.

— Быть такого не может! — взвизгнула Лара. — Это… Господи, ты шутишь, надеюсь?

— Какие тут шутки, — отмахнулся я. — Значит, ты не знала?

— Нет! Откуда? — возмутилась Лара. — Да и никто не знал… Я ушам не верю… Ксюша и этот старый пень?..

— Ну, не такой уж он и старый. Еще вопрос: за что Ксения платила Леле?

— Погоди, я никак не могу отойти от этих новостей про Сергея и Ксению… — потрясла головой она. — Боже… А Наташа знала?.. Что ты спросил? А, Леля и ее оплата… За уборку… Хотя, погоди, за уборку ей платили мы. Что ты подразумеваешь под словом «платила»?

— Каждый месяц Ксения снимала с карты крупную сумму и каждый месяц Леля клала в банки примерно столько же, — пояснил я. — Не утверждаю, что это были деньги Ксении, поскольку их вносили через банкомат, так что следов не найти. Но учитывая тайны твоей падчерицы, я предполагаю, что Леля знала о романе Ксении с Сергеем Макаровым и охотно пользовалась открывшимися перспективами.

Лара застыла и глядела на меня, вытаращив глаза.

— Ты думаешь, что она шантажировала Ксению? — пролепетала она.

— Не знаю, — покачал я головой. — Я еще с ней не говорил, и собираюсь сделать это завтра, точнее, уже сегодня. Прошу, не рассказывай пока мужу о том, что узнала.

— Да я даже подумать не могу, как это рассказать! — воскликнула Лара. — Мне ведь придется объяснять, откуда я это знаю. А я не самоубийца. Не хватало еще самой себе могилу выкопать.

Я пошел ее провожать. На улице было прохладно, уже занимался рассвет. Комары нещадно жалили мою голую кожу. Лара торопливо уселась в машину и завела мотор. Стекло поползло вниз. Думаю, она ждала поцелуя, и я поцеловал ее, хотя не чувствовал никакого влечения. Ее губы были холодными и твердыми, мне показалось, что я поцеловал мраморную статую.

— Тебя не хватятся дома? — спросил я, в тщетной попытке изобразить заботу. Лара с горечью усмехнулась.

— Меня никто там не ждет. Я же тебе объясняла: мужа я давно не интересна, даже если буду ходить голой с утра до ночи перед его носом. Главное, чтобы приличия соблюдались в присутствии его коллег и партнеров.

— Кстати о партнерах, — спохватился я. — После смерти Ксении, твой муж и Макаров открыли совместное предприятие, хотя если Олег Юрьевич подозревал в убийстве Ксении Глеба было бы логично разорвать с вами все связи. От Макаровых я ждал чего-то подобного, ведь о том, что Ксения спала и с отцом, и с сыном узнала и Наталья. Почему Макаров согласился финансировать предприятие твоего мужа?

Лара помолчала и уставилась вперед невидящим взглядом.

— Я ничего не знаю об этом предприятии, — наконец, произнесла она. — Но, если твои слова правдивы, Ксению убил Сергей, и Олег об этом знает.

Рокотов позвонил мне рано утром, когда я с трудом разлепил глаза и почувствовал, что вместе с телефонным звонком, в моей голове взорвался набат. Похмелье донимало не по-детски, и оттого звонок работодателя был не к месту. В последний раз я так напивался как раз перед тем, как Вера своими чарами надолго избавила меня от тяги к спиртному. Видимо, магия шаманки прошла, поскольку и сейчас я ни о чем ином, кроме как о бутылке пива даже думать не мог. Со стоном перекатившись к тумбочке, я ответил.

— У меня мало времени, — сухо сказал Рокотов. — Я так полагаю, вы нашли Глеба?

Я подумал, что недооценил информаторов Рокотова или же Лара все-таки рассказала мужу о беседе со мной, вот только упомянула ли она, как выведала эту информацию? Но мысль, что, выбравшись из моей постели она побежала к мужу на доклад показалась мне неприятной. Лара лгала, что после смерти Ксении не встречалась с Фироновым. Свежий царапины на его шее говорили, что даже после операции, Фиронов оставался в неплохой физической форме, раз сумел оприходовать жену босса. Учитывая, что ему грозило увольнение, акт напоследок выглядел сладкой местью.

— Может, лучше обсудить это при встрече? — предложил я, подумав, что мой приезд даст нужную отсрочку и я успею поговорить с Макаровыми.

— Иван, на этом свете не так много вещей, которые нельзя было бы обсудить по телефону, — отмел мое предложение Рокотов. — К тому же у меня масса дел. Так где Глеб?

Я вкратце пересказал, что услышал от Глеба, опустив момент прихода его родителей. Помимо этого, я не стал рассказывать о смерти Игоря Соколова, поскольку это не относилось к делу. Вдобавок, я вновь почувствовал ярость, так что мне с большим трудом удалось удержать себя в раках и не перейти на крик. Рокотов слушал молча, и мне показалось, что новости его не радуют.