Чем больше Кевин думал об этом, тем больше волновался.

Тут что-то неладно. Конечно, у него есть причина сохранять все в тайне, но ее осмотрительность ему очень не нравилась. Непонятно и… неприятно.

Они очень спешили переодеться, опасаясь опоздать к чаепитию в беседке, которое Молли решила устроить не в пять, как обычно, а в три часа, чтобы дети успели потом отдохнуть.

Молли жаловалась Фэб, что из-за бумажных тарелок и готовых пирожных она не попадет на разворот в журнале «Виктория», но Кевин знал, что для нее важнее не тонкий фарфор, а душевная атмосфера и искреннее веселье за столом.

Он кивнул Лили, которая пришла в компании Шарлотты Лонг и ее подруги Ви. Он уже заметил, что обитатели коттеджей оберегали Лили от излишнего любопытства постояльцев пансиона. Ему вдруг захотелось поговорить с ней, но он не знал, что сказать.

Молли старалась держаться в окружении назойливых пуделей и шумных детишек. В волосах краснела заколка сердечком. Ради торжественного события она натянула розовые джинсы, фиолетовый топ и вдела в кроссовки ярко-синие шнурки. Словом, ходячая радуга. При одном взгляде на нее Кевин начинал улыбаться.

— Джордж! — воскликнула Молли, подпрыгнув и помахав Лайаму Дженнеру, выходившему из пикапа. — Джордж Смит! Спасибо, что пришли!

Дженнер рассмеялся и обнял Молли. Пусть он и старый сукин сын, но выглядит совсем неплохо, и Кевину не слишком понравилось такое обращение с его леди Крольчишкой.

— Вам не мешает познакомиться с моей сестрой. Она владелица галереи в Нью-Йорке, но я не скажу ей, кто вы.

Ну да, еще бы!

Глаза Молли озорно блеснули, однако Дженнер, похоже, остался безразличен к ее чарам.

Болван!

Направляясь к Фэб, художник спокойно прошел мимо Лили. Может, он сыт по горло ее отказами? Кто их разберет!

Если Лили неприятно его общество, почему она каждое утро является к завтраку?

Кевин перевел взгляд на Молли и попытался определить тот момент, когда его давняя привычка окружать себя нетребовательными женщинами вдруг осточертела ему. Действительно, когда общество красивых пустышек перестало казаться удобным и приятным?

Он нахлобучил бейсболку и поклялся, что сегодня же посмотрит запись последней игры.

Всем мужчинам не терпелось потолковать о футболе, и Дэну с Кевином пришлось покорно отвечать на десятки вопросов. Ближе к пяти взрослые начали расходиться, но дети продолжали веселиться вовсю. Кевин пообещал им завтра же прибить баскетбольную корзинку. Может, стоит купить несколько лежаков для пляжа? И велосипеды? Ребятишкам не мешает покататься на велосипедах.

Примчались Коуди и братья О'Брайен, потные и грязные. То есть именно такие, какими должны быть летом мальчишки.

— Привет, Кевин! Можно нам поиграть в софтбол?

Он прямо-таки ощутил, как губы растягиваются в улыбке до ушей. Софтбол, прямо на площади, где когда-то стояла молельня…

— Конечно! Слушайте все! Кто хочет играть в софтбол, поднимите руки.

Взметнулся лес рук. Тесс и Джули протиснулись вперед.

Эндрю с воплем подскочил. Даже взрослым, похоже, пришлась по душе эта идея.

— Чудесная мысль, — прочирикала Шарлотта Лонг. — Кевин, надеюсь, ты все устроишь?

Ох уж эта ее привычка всюду совать свой нос!

Кевин добродушно покачал головой.

— Хочешь быть капитаном, Коуди?

— Угу.

Капитаном второй команды он хотел было назначить Тесс, но что-то заставило его взглянуть на Ханну. Девочка смирно сидела у ног отца, гладя пудельков. Кевин увидел, как она приподняла было руку, но тут же поспешно опустила и потупилась. У него почему-то защемило сердце.

— Ханна, как насчет тебя? Будешь капитаном?

К удивлению Кевина, Дэн отвернулся и громко застонал.

— Нет, Кевин! — хором закричали близнецы. — Только не Ханна!

Но больше всех его потрясла Молли. Молли, такая чуткая к детским обидам!

— Э… может, тебе лучше выбрать кого-то другого?

Да что это с ними такое? Сговорились, что ли, обижать девчонку?

Хорошо еще, что подобная черствость ничуть не задела Ханну. Она вскочила, одернула шорты и одарила его улыбкой, живо напомнившей Молли:

— Спасибо, Кевин. Меня никто, кроме вас, не поставил бы капитаном.

— И все потому, что…

Фэб живо зажала ладонью рот Тесс, но даже у нее был смущенный вид. Кевина просто тошнило от них! Никто не усомнится в его боевом духе, но он в жизни бы не пал так низко, чтобы обидеть ребенка только потому, что тот недостаточно спортивен.

— Не обращай на них внимания, солнышко, — ободряюще прошептал он Ханне. — Вот увидишь, из тебя получится замечательный капитан. Выбирай, кого хочешь взять в свою команду.

— Спасибо!

Ханна выступила вперед и обозрела толпу. Кевин ожидал, что она назовет либо его, либо отца, но девочка потрясла его, указав на мать, женщину, игравшую так отвратительно, что у ветеранов «Старз» вошло в привычку записываться к стоматологу, чтобы иметь предлог сбежать с ежегодного пикника команды до начала игры в софтбол.

— Я выбираю маму.

Кевин наклонился и понизил голос:

— На случай, если не знаешь, Ханна, ты можешь включить в команду всех, даже парней. Твоего па, например. Меня.

Уверена, что тебе нужна именно мама?

— Она уверена, — вздохнул Дэн. — Начинается.

— Мама всегда расстраивается, потому что никто не берет ее в команду, — прошептала девочка.

— Потому что у нее обе руки левые! — отрезала Тесс с полным отсутствием такта, характерным для одиннадцатилетних подростков.

Фэб жалобно шмыгнула носом и потрепала по плечу своего капитана, забыв о собственном предательстве в отношении дочери.

— Не обращай внимания, Ханна. В игре главное не техника, а воля к победе.

В отличие от Ханны Коуди проявил волю к победе:

— Я выбираю Кевина.

Дэн поднялся с садового стула и подошел к дочери:

— Ханна, крошка, я здесь. Не забудь обо мне. Если не выберешь меня, я ужасно огорчусь.

— Нисколько ты не огорчишься, — ответила девочка с сияющей улыбкой и, отвернувшись, уставилась на Лили, беседующую о садоводстве с пожилой женщиной.

Насколько помнил Кевин, его мать руки не поднимала.

— И вы тоже.

— Я? — поразилась Лили, вставая. — Господи, сто лет не играла в софтбол!

— Вот видишь, мама, какая у нас команда! Воли к победе хоть отбавляй!

Коуди — очевидно, один из тех, кто на ходу подметки рвет — взял к себе Дэна.

Кевин снова выступил вперед, пытаясь привлечь внимание Ханны к одному из братьев О'Брайен:

— Я сегодня видел, как Скотт бросает мяч. Он настоящий атлет.

— Не трудись, — пробормотал Дэн и оказался прав.

Едва заметив, как нижняя губка брата плаксиво оттопырилась, Ханна объявила:

— Эндрю! Слушай, Эндрю, если тебе только пять, это еще не значит, что ты никому не нужен!

— Я возьму Тесс, — решил Коуди и снова попал в точку.

— А я — тетю Молли, — просияла Ханна.

Кевин пожал плечами. Теперь в команде Коуди один настоящий и один бывший куотербеки НФЛ и едва ли не лучшая спортсменка северного Иллинойса. А у Ханны? Мать, худший игрок за всю историю софтбола, крошка брат, чудесное сердечко которого не компенсировало, однако, отсутствие умения, и Молли… Та самая леди, что опрокинула каноэ, едва не утонула в озере и вообще ненавидела спорт.

Коуди ответил тем, что включил в команду девочек чуть постарше Тесс, которые уже давно занимались софтболом, среднего О'Брайена, настоящего крепыша, и своих молодых энергичных родителей.

Ханна приняла в команду младшего О'Брайена, малыша, который, по мнению Кевина, еще даже не научился ходить.

Правда, она несколько исправила положение, взяв свою сестру Джули — та по крайней мере занималась танцами и отличалась безупречной координацией движений. Следующим членом команды стал Лайам Дженнер, хотя доводы Ханны в его пользу были не очень вразумительными.