Автомобиль стоял заведенным, как я и приказал водителю.

— Слушай, — посмотрела мне в глаза Бэрри, едва мы выехали с парковки, — я не завоевала твоего доверия в деле спасения салем, но я хочу помочь Сильве. Сделаю, что скажешь, буду твоим протеже, если тебе нельзя светиться в этом деле лично…

Умная девочка. Конечно, доказать мою эмоциональную вовлеченность в дело Сильвии довольно просто. Если бы я собирался брать закон к себе в помощники, возможно, ее предложение было бы кстати. Но теперь я не собирался быть правильным.

— Спасибо, — улыбнулся, глядя в ее встревоженное лицо. — Скажи, хотела бы маму увидеть?

Она растерянно моргнула:

— Может… но к чему вопрос?

— Мы едем к ней. Сегодня.

Бэрри выпрямилась, окинув меня оценивающим взглядом:

— Не знаю, что и думать…

— А какие варианты? — подался вперед.

— Ты рискуешь.

— Как и всегда.

— Ты не бросишь Сильву.

— Нет.

— И не женишься на Вальрике.

— Нет, конечно, — улыбнулся, не в силах сдержаться.

— Мы бежим?

— Я тебя прячу.

Она застыла, будто разочаровано. И я не нашел в себе силы досматривать ее эмоции — взял за руку, сжал и перевел взгляд в окно. Я не мог сбежать. Даже ради Бэрри. Потому что она влюбилась в меня настоящего — палача, профессионала и просто мужчину, который может противостоять — вопреки всему. Без этого всего меня не станет.

«Если ты меня разлюбишь — я умру». Я усмехнулся — все правильно, все так. Если ее печать станет снова бесцветной — мне конец во всех смыслах, потому что я потеряю цель, которую едва нащупал…

Чтобы собраться в поездку, я потащил ее в супермаркет и отпустил машину. Заезжать домой не хотелось — бежать, так бежать со всех ног. Она повиновалась молча, почти понимающе, а я методично собирал дорожную сумку, шагая между стеллажей — пара спортивных костюмов, свитера, перчатки…

— Черное, да? — готов был разговаривать сам с собой, но ведьма неожиданно ожила:

— Бежевый, — и вытянула с полки шарф.

— Отлично, — швырнул черный на место.

— Мне нужен жирный детский крем и расческа, — вступила она полноценно в свои права.

— Хорошо.

— Ты совсем не задержишься у меня дома? — деловито уточнила, когда мы направлялись к кассам.

— До завтрашнего вечера, пожалуй. Это же первое знакомство с твоей мамой — как я могу? Что ей купить, кстати?

— Пирог с яблоками. И с корицей.

— Слишком просто.

— Будь проще, я же говорила…

— Хорошо, моя ведьма, как скажешь.

— Я еще привыкну.

— Моя будущая теща сочтет меня придурком с пирогом из яблок — к этому непросто будет привыкнуть.

— Она у меня не понимает мирских ценностей, — явно наслаждалась Бэрри инициацией знакомства.

Из торгового центра мы вышли, одетые для побега идеально — джинсы, свитера, рюкзаки. С пирогом пришлось туже.

— Ты не спросил меня, хочу ли я прятаться, — шла рядом Бабочка, держа меня за руку.

Полдень немного разогнал тучи, и мне все казалось, что вот-вот должно выглянуть солнце и позолотить тротуар из щербатой плитки.

— Я свяжу тебя, будешь прятаться принудительно, — не был настроен препираться. — Потому что охранники не помогают…

Напряжение и злость скрыть от нее не удалось. Мне никогда еще не нужно было прятать кого-то дорогого и настолько важного, что его потеря окажется фатальной. Саровский не зря отметил, что я таскаю за собой свою слабость, демонстрируя это всем. Была бы возможность — повесил на шею и спрятал на груди, но Бэрри — живая, с ней так нельзя. А я не знал, как можно. Можно ли тащиться без спроса к ее матери? Пожалуй. Можно ли бросить ее там и думать о том, что предстояло предпринять, вместо того чтобы остаться с ней и охранять лично? Нет. И, может, все-таки плевать, что от меня при этом останется? Главное — она точно останется рядом. До конца.

— Вернон, я почти верю, что мы просто едем знакомиться с моей мамой.

— А мы и так едем с ней знакомиться. Может, все же черничный пирог? — я смотрел на витрину пекарни и думал только о том, как там Сильва.

— Нет, только яблочный, — сжала она мою руку. — Иди, бери…

Было не время, но Бабочка не могла меня не лечить. И я пошел изображать из себя обычного и жить обычной жизнью, в которой и правда может быть поездка за город и обычный пирог. Мне даже захотелось попробовать эту жизнь на вкус, поэтому я взял два пирога.

— Молчи, — вышел из магазина и вручил ей подарок для будущей тещи.

Свой пирог засунул под мышку и махнул такси.

Сколько лет я уже не ездил на поезде? Пятнадцать? Совсем забыл, как выглядит купе, хотя в люксовом исполнении никогда его и не видел. Но атмосферы это не меняло. Купе традиционно было тесным, от этого его очарование казалось концентрированным. Слева — кровать, справа — диван с подушками. В двери душевой вообще протискиваться придется боком…

— Думала, возьмешь скоростной, — топталась позади в проходе ведьма с пирогом.

— Я слишком спешу по жизни, самое время притормозить, — пропустил ее внутрь.

— Ух ты! — опустила она пирог на столик и огляделась. — Так я еще не ездила!

— Ты маме звонила? — улыбался я.

В лучах солнца, проникающих из окна, ведьма была невыносимо уютна. Без своего черного костюма и красной помады совсем другая, но мне нравилась не меньше.

— У нее нет связи, — передернула она плечами. — Чаю хочешь?

— Безумно. И пирога.

— Я так и поняла, — улыбнулась она. — Пойду, организую…

— Давай, — проводил ее взглядом… и вышел следом.

Можно было и правда поверить, что Вернон Рэд решил проехаться со своей практиканткой в сторону гор, купить пару пирогов и последовать совету начальства. Только чай продолжал остывать, пирог оставался нетронутым, а у моего инквизитора был такой взгляд, что он мог бы им изрезать вдоль и поперек стол и вид за окном. Становилось понятно — мы просто чего-то ждем.

— Твой мобильный не звонит давно, — сложила я локти на столе.

— Мой мобильный, — спохватился он. — Я оставил его в пекарне.

— Я заметила. Еще чаю?

— Да, пожалуй.

Я поднялась, взяла его кружку и направилась к раковине по салону. Он снова увязался следом, как и в первый раз.

— Ты смешной, — взглянула я в зеркало маленького подвесного шкафчика на кухне.

А он положил мне руки на талию и притянул к себе, пряча лицо в моих волосах и жмурясь:

— Как ты думаешь, проверять информацию, которую предоставил тебе человек, лишившийся твоего доверия, стоит?

— Вряд ли, особенно если времени мало.

— Вот и я так думаю, — вздохнул он. — Пошли.

Чаю попить так и не удалось, но когда Вернон достал из-под кровати небольшой чемодан, я забыла обо всем. В нем оказался ноутбук и два мобильника. Вернон развернул ноут перед собой, открыл крышку и усмехнулся:

— Ты теперь никуда от меня не денешься — знаешь все мои тайны, — криво усмехнулся он.

— Это большая честь, господин инквизитор, — улыбнулась я. — А если бы я позвонила матери?

— Я знал, что не позвонила бы, но я был на прослушке…

— Откуда ты узнал?

— Как только вышли от Людога, он сразу меня подцепил, я просто не верил…

— Контролировать тебя?

Удивиться не вышло — что в этом такого? Но это только со стороны виднее. Вернон скрипнул зубами:

— Сейчас мой мобильный действительно едет к твоей матери, но ей ничего не грозит, раз нас там не будет.

— Думаешь, нас бы там встречали?

Он помолчал.

— За то, что я собираюсь сделать — несомненно, — поднял на меня глаза.

Я закусила губы.

— Главный вопрос — почему начали ликвидировать салем высшего порядка, — озвучил вслух главный вопрос Вернон.

— Мне все не дает покоя слова Саровского при первой встрече. Он сказал, что они изучают салем, помнишь? Меня испугала его фраза, что результаты повергают в шок…

Он застыл на мне взглядом, азартно щурясь. И вдруг все же подтянул к себе чашку еще не успевшего остыть чая, сделал глоток…