Андрей сидит в кресле и сверлит меня недовольным взглядом.

- Глеб назвал мне имя, - цедит сквозь зубы. – Известный в городе чиновник, которому я, оказывается, не единожды перешёл дорогу. Первый раз ещё три года назад, когда на место скончавшегося начальника порта был поставлен мой человек. Он выдвигал свою кандидатуру, но не срослось. «Китайскую соль» Лере подкинул тоже он. Ко всему вышеперечисленному он метит на моё место – хочет заниматься поставкой оружия.

- И что ты собираешься делать с полученной информацией?

Андрей похлопывает по ноге, и я сажусь ему на колени. Держу спину прямо, а бушующие эмоции на замке, потому что он сам накалён до предела. Правая ладонь мужа скользит по моей спине, а лицо кривится от ярости, когда он упоминает человека, который лишил его дочери и спокойствия. Мы могли бы счастливо жить втроём и спокойно улететь на лечение, поэтому местного чиновника я тоже ненавижу заочно.

- Он в курсе, что я пробиваю по нему информацию и действует втихую, через своих шестёрок. Вывез за границу дочь, а сам залёг на дно и за мной наблюдает. Послезавтра в городе состоится благотворительный вечер, куда он обязательно придет. Нашей задачей является выманить его оттуда и вывезти подальше от посторонних глаз.

- Ты берёшь с собой девушку? Спутницу на один вечер?

Андрей плотно сжимает челюсти и кивает в знак согласия.

- Почему твоей спутницей не могу быть я?

Я не испытываю ревности. Во всяком случае, не сейчас. Возможно, потому что в данный момент чувствую, что муж меня любит и хочет, но червячок сомнения всё же грызёт откуда-то изнутри. Интересно, она будет красивой? Станет держать Андрея под руку? Они будут лучше смотреться чем мы?

- Я не стал бы подвергать тебя опасности.

- У тебя есть вариант, что план может сорваться?

Андрей молчит и пилит меня взглядом. Знаю, что ему хотелось бы услышать от меня другие слова, но не сейчас, когда я не спала всю ночь и молилась за его здоровье. Мы размышляем и думаем совершенно о разном.

- Нам нужно как можно скорее улететь в Германию, Андрей, - произношу спокойным тоном. - Я просмотрела сайты и форумы по твоему диагнозу и убедилась в том, что клиника Гелиос Берлин-Бух лучшая в этой отрасли.

- Что ещё ты решила? – скептически спрашивает Муратов, выгибая бровь.

- Ты затянул.

- На последнем обследовании опухоль была почти такого же размера, - произносит Андрей.

- Почти? – взвизгиваю я. - То есть она увеличилась?!

- Спокойно, Нина, - вздыхает муж. - Не истери.

Я поднимаюсь на ноги и начинаю нервно расхаживать по комнате. Пока Муратов выкладывает мне свой план по поимке противника, я думать не могу ни о чем больше, кроме как о том, что опухоль у него в голове увеличивается. Увеличивается, мать вашу! Это плохой признак, я тоже об этом читала.

- У меня не получается вести себя спокойно и мудро, потому что, кажется, ты не понимаешь всю серьезность ситуации! Зачем нам оставаться в этом городе и этой стране, если можно начать новую жизнь вдали от всего этого… дерьма!?

- Я сам в это дерьмо ввязался, - отвечает Андрей. - Просто взять и сбежать… так, блядь, нельзя! Мы даже вылететь не сможем, потому что в аэропорту тоже его люди!

– Предлагаешь всю жизнь прятать свою семью в лесу? Отличная идея! Пока ты будешь ходить на званые ужины со своими красивыми спутницами, я буду видеть тебя по разу в неделю.

Муратов молчит и отводит взгляд. На челюстях играют желваки, а пальцы сжимаются в кулаки до побелевших костяшек. Мы оба на взводе и в последний раз, когда мы ссорились, это плохо кончилось.

- Я жить хочу, а не проживать! Полноценно, как все нормальные люди! Зачем вообще было брать меня в жёны, если ты не прислушиваешься к моему мнению? Семья — это компромиссы и совместные решения, Андрей. У тебя же одни эгоистичные выпады!

- Не нужно пытаться менять меня, - Муратов встает с кресла и подходит ко мне вплотную. Глаза сверкают яростью и недовольством, но замолчать и забрать свои слова обратно я уже не в силах. – Нина, я такой какой есть и другим не стану. Ты можешь меня принять или…

- …или? – хмыкаю я, чувствуя, как горло окольцовывает болезненный спазм. – Зачем ты привязал меня к себе? Зачем заставил поверить в то, что мы настоящая семья, если на самом деле таковой не являемся? Лучше бы ты оплатил операцию Илюше и был для него обычным воскресным папой!

Андрей прищуривается и склоняет голову набок.

- Я обязательно об этом подумаю, - отвечает минутой позже. - В чём-то ты права, Нина. Я не должен был тебя привязывать.

Муратов подходит к детской кроватке, бережно поправляет одеяльце и, не глядя в мою сторону, выходит из спальни. Спустя две минуты во дворе слышится шум двигателя, который с каждой секундой становится всё менее отчётливее. Андрей уезжает.

***

«Я не жалею о нашем браке…»

«Прости, если мои слова тебя задели…»

Набираю сообщение Андрею, а затем опять стираю. Кажется, это пятое по счёту, которое я никак не решаюсь отправить, всё потому, что не могу подобрать нужные слова для важного в моей жизни человека.

«Я люблю тебя».

Жму «отправить», но даже спустя час сообщение остается висеть непрочитанным. Злится на Андрея уже не получается.

Делаю глубокий вдох, дрожащими пальцами набираю номер Муратова и прикладываю телефон к уху. Мы не разговаривали чуть больше суток и сейчас единственное, чего я хочу, это чтобы Андрей ответил спокойным голосом и сказал, что у нас всё хорошо. Так хорошо, как было раньше. Но идут длинные гудки, а он всё не отвечает, усиливая моё волнение до самой высокой отметки.

Вчера утром мы были на взводе и наговорили друг другу много лишнего. Вернее, по большому счету наговорила именно я. Это всё от потрясения и… бессилия. Раньше я думала, что, если нам что-то и угрожает, так это криминальная деятельность Андрея, но оказалось, что есть ещё кое-что, что не купишь ни за какие деньги. Здоровье моего мужа тоже находится под угрозой.

Я поднимаюсь с постели и беру на руки Илюшу. С каждым днём его взгляд становится всё осмысленнее, а ещё он та-а-ак улыбается, что я тут же таю и забываю обо всём на свете. Он обводит взглядом комнату, будто что-то или кого-то ищет и начинает активно дёргать ручками.

- Папу искал, мой сладкий? Папа пока не может к нам приехать.

На этих словах я испытываю болезненный укол где-то в области сердца. Вчера я говорила Андрею о том, что лучше бы он стал воскресным папой для Илюши. Я не должна была… Он такой же родитель, как и я и имеет полное право видеть сына тогда, когда ему захочется. Мне нужно было набраться терпения. Нужно было помолчать и поддержать мужа, но вместо я этого спровоцировала его на скандал, который закончился на печальной ноте. Надеюсь, что Андрей спишет мои слова на возраст и импульсивность и больше никогда меня не отпустит.

В обед мы выходим на прогулку, если это вообще можно назвать прогулкой: я сажусь в плетеное кресло, беру на руки сына и укачиваю его под тихое пение колыбельной. Илья смыкает глазки и размеренно дышит. Сон спокойный и ровный. В этой глуши его не беспокоят посторонние звуки, ведь кроме охраны и Евгении в доме никто больше не находится.

После обеда к воротам подъезжает два незнакомых автомобиля. Я напрягаюсь, но виду не подаю: продолжаю держать сына на руках и слегка покачивать, чтобы не проснулся.

Из бордового седана выходят двое мужчин. Они пожимают руки охранникам, перебрасываются шутками и закуривают. Я выдыхаю, потому что это всего лишь приехала подмога.

- Сегодня в городе будет месиво? – доносится до меня голос белобрысого парня в кожанке. Видно, что он совсем молодой, одного со мной возраста, но уже плотно вошёл в мир криминала. Хотя, о чем это я? Я замужем за криминальным авторитетом и тоже достаточно давно варюсь в этом. Не напрямую, правда, но всё же.

- Да, ребята из Твери уже подъехали. Чувствую, кровищи прольется немерено.