— Твою за ногу! — проговорил Тигран, выйдя за ним, чтобы рассмотреть дезориентированного и задыхающегося от удара мужика. — Золотуха!

Вот кого ждала Карпова! Преуспевающего юриста, первого бабника столицы, кутилу и старого сослуживца Тиграна — Тему Золотарева. Мир оказался очень тесен.

— Однако!

— Иди ко мне!

Руки Ольги тряслись, когда она вынимала Макара из кроватки. Как совершенно идеальный и местами забавный вечер превратился в кошмар? Она не знала ответа на этот вопрос и злилась на себя и Золотарева. Остальных «гостей» и мужа, благодаря которому они образовались Багдасарова просто ненавидела. Затылок до сих пор ныл, а лицо помнило прикосновение шероховатых, пропахших табаком ладоней.

— Ааа…

Мужик на полу детской застонал, пошевелил рукой, а дальше Ольга досматривать не стала. Она выскочила в коридор, подумала броситься в спальню, но повернула к ванной. В ней можно было запереться, даже забаррикадироваться и вызвать полицию.

— Оль?!

Осипший, но все-таки узнаваемый голос Золотарева заставил ее остановиться, взглянуть на него, как будто пьяного, покачивающегося и красного. Это было не то, чтобы удивительно или не реально. Просто Золотарев заботился о своей репутации с тех самых пор, как восстановился в университете и приехать к ней пьяным ну просто не мог.

— Что с тобой? — спросила она, остановившись с прижатым к груди сыном. — Тебя избили? Ранили? Что?! Держали в заложниках?

— Ранили, — проговорил тот, держась за стенку, — но только мое самолюбие.

Оля фыркнула, когда мужики говорят о таких вещах, значит в реальности все в относительном порядке.

— Что значит в заложниках? — тем временем стал допытываться Артем, взлохматив до этого идеально уложенные русые волосы.

Она дернула плечом, подхватив брошенный на столик смартфон и отмахиваясь от его вопроса. Несмотря на всю прежнюю злость, присутствие Золотарева успокаивало. Примат, кажется, смылся с его появлением и судя по виду Артема Максимовича, ушел он не в лучших чувствах.

— Ты долго добирался до меня, тебя изнасиловали по дороге ко мне?

Она все же не смогла отказать себе в этом — не съязвить, хоть как-то слив злость от свалившегося напряжения и потрясения.

— Добра ты ко мне, Багдасарова, — посетовал тот, выпрямившись и взглянув на нее с приподнятой бровью. — Чем я так не угодил тебе?

Трясущимися руками Оля принялась набирать номер службы спасения, потом вспомнила о клавишах быстрого набора и окончательно запуталась в них, то и дело нажимая и сбрасывая всевозможные автоматизированные автоответчики.

— В детской один из бандюгов приходит в себя, — ответила она, проигнорировав его вопрос и просящийся на язык свой. — А другой ошивается где-то неподалеку.

— Он в квартире?

Ольга погладила сына по спинке, пытаясь успокоить этим жестом и его, и себя, прислушалась к происходящему в квартире и покачала головой.

— Мне кажется, что он ушел незадолго до твоего появления, — Ольга прислушалась к происходящему в квартире, но сердце, еще испуганно стучавшее в груди и даже в горле, заглушало все. — Кажется, нет, но тебе придется проверить самостоятельно.

Багдасарова придвинулась поближе к выходу, отказываясь удостоверяться в этом лично. С нее на сегодня геройств более, чем достаточно.

— Я туда не пойду.

Макар отказывался рассматривать ее плечо и то, что находится за ним, принявшись вертеться и кряхтеть, словно гусеничка на ветке. Ей пришлось переместить его на другое плечо, чтобы тот увидел долгожданного гостя, которого, если бы не сын, Ольга бы, наверное, растерзала. Артем был не виноват в случившемся, только она сама, но оторваться на ком-то хотелось.

— Мы уже вызвали полицию.

— Мы? Ты с Данилой?

Они оба удивились, уставились друг на друга, но каждой по своей причине. Одному Макарке было все равно на бардак вокруг, он увлекся ее волосами, принявшись копаться в них то лицом, то пальцами.

— Где он? Внизу?

Если так, то лучше она спустится к нему и подождет властей на свежем воздухе, с коляской…

— Так ты его зовешь?!

Вопрос и мгновенно переменившийся тон Золотарева (от обеспокоенного и смущенного к непроницаемому и полному металлу) удивили Ольгу настолько, что она забыла о своих прежних мыслях вынести мозг управляющему по поводу подобранной им охранной службы.

— Это вроде бы его имя, — произнесла она осторожно, продолжая гладить сына и смотреть во все глаза на это «высокомерное отродье».

Последнее словосочетание она почерпнула из одной художественной книжки, которую не дочитала из-за кучи ошибок, но сочную характеристику все же подцепила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Данила Егорович, если быть точным, — проговорил правовед и стал как будто бы еще выше, задрав нос, подбородок и эффектно приподняв бровь при этом. — Но я говорил не о нем.

Интуиция Багдасаровой услышала в этом выпаде ревность, но мозги отказывались верить в нее и кажется, что Артем тоже понял это, поспешив убраться с ее глаз в соседнюю комнату, зашуршать чем-то, выматериться…

— Золотарёв, здесь ребенок!

— Пусть учится!

— Артем! — произнесла она, а потом не менее поспешно добавила. — Артем Максимович!

— Со мной ты не так нежна, Багдасарова! А он ведь, между прочим, женат!

Ольга с одной стороны улыбалась сыну, отбирая обмусоленные пряди, а с другой посматривала в сторону источника шума, затем и вовсе вздрогнула от звука глухого удара, вскинув глаза на появившегося Артема.

— Ты сейчас шутишь, правда?

— Не будь занудой, Оль! — Золотарев поравнялся с ней и встал так близко, как только мог, принимая во внимание ребенка. — У тебя есть чем связать этих?

Привычный мир Ольги рухнул в день предательства мужа, возродился, когда в доме появился ребенок и заиграл новыми красками, как будто бы подсвечивая привычное, но с другой стороны. Она знала Золотарева тысячу лет тому назад и могла ошибаться в том, что видела, ведь все имеет свойство меняться и люди в том числе. Но Тема не шутил. Было что-то во взгляде его светло-серых глаз, что подсказывало ей это и это было странно.

— В шкафу, первый ящик комода справа.

Макар отвлек ее, присосавшись к ее шее, напомнив о том, что в это время он давно уже был должен поесть, а не выслушивать какие-то смехотворные претензии и попытки разгадать шарады матери.

— Что там?

— Наручники, плетки и все как ты любишь, — проговорила она и, дождавшись насупленного, выглянувшего из-за двери мини-гардеробной Золотарева, поспешно добавила. — Тём, мне ребенка кормить нужно.

Золотарев как будто бы помрачнел, кивнул чему-то и, уже не произнеся ни слова, направился в детскую.

— Пожалуйста, поторопись, — произнесла она совсем тихо и уже ему в спину.

Ольга ждала, когда все закончится, когда приедет милиция, когда освободится хоть какая-то из комнат и когда же отвиснет Артем. Его после того, как она сказала о кормлении как будто бы выключили и добиться хоть чего-то, пока он связывал гостей, она от него так и не смогла. Сама не понимала, чего от него хочет.

— Теперь у меня есть ты и я обязательно научусь понимать, что же у вас на уме. Правда?

Макар смотрел на нее, улыбался, хмурился, замирал и уже начал кукситься к тому времени, как Тема освободил детскую, вытащив из нее одного из отморозков, с шелковым шарфом вместо наручников.

— Иди! — махнул рукой Золотарев, а сам устремился к злосчастной бабушкиной сковородке, повертел ее в руках, хмыкнул, а потом воскликнул. — Ну наконец-то!

Ольга обернулась в дверях детской на прибывший народ, поняла, что шокирована уже в который раз. Неандерталец не сбежал, поджавши хвост как она думала, а вернулся и не один, а с вооруженным подкреплением.

— Пришлось вызвать еще ребят, — пояснил тот, обращаясь к Золотареву. — Все, как ты и предупреждал — первый наряд задержался на посту охраны.