Тревожное состояние не продлилось долго стоило взглянуть на двух мужчин, рассматривающих друг друга. Ее малыш и Золотарев смотрели друг на друга с каким-то изучающим интересом, а потом Макар поднял крик, принявшись тянуться к ней.

— Его вроде бы отпустили?

Ольга забрала к себе Макара, но не стала трясти его, поднимая то вверх, то вниз, а просто прижала к себе, принявшись гладить по спинке.

— Твой Ратников отпустил его на время, дал подписать бумаги на усыновление и почувствовать вкус свободы, — Золотарев расстегнул верхние пуговицы рубашки, — а после его запаковали прямо на тротуаре.

Золотарев улыбался мрачной улыбкой, говоря все это. Он был в курсе того, как она кинула Дениса, но в том не было никакой мистики ведь Оля сама рассказала ему об этом.

— Ты не говорил мне об этом.

Артем продолжал смотреть на нее масляным взором. Багдасарова взглянула на Макара, после чего отвернулась от адвоката и ушла на кухню. Терпеть плотоядные взгляды друга не было никаких сил главным образом потому что Ольга ощущала смущение, раздражение и тревогу одновременно — нашел время, право слово!

— Разве тебя волнует это? — Золотарев следовал за ней по пятам.

Ольга пожала плечами. Ей нет дела до почти что бывшего мужа, и она бы с удовольствием забыла о нем, как о страшном сне, вот только не получается у нее и причины от нее совсем независящие.

— Можешь сказать мне, что они забыли у тебя?

Она не сразу поняла, о чем ее спрашивает Денис, занимаясь Макаром.

— Я слышала они говорили о том, что я не бедна, а тот, кто затолкал меня на кухню приказал поискать сейф, — проговорила она, просовывая ножки сына в симпатичное светлое боди с изображенными на нем веселящимися слониками. — Это точно, что они помощники депутата?

Артем сказал «угу», прохаживаясь по детской и разнося по ней аромат сладковатого парфюма. Ольга вновь нахмурилась — аромат в ванной был совсем другим.

— Депутату совсем все равно на собственный имидж и электорат?

— Пока не пришло время выборов — да. До тех пор все потрется, вывернется в нужную сторону и забудется.

Внезапно депутатские отморозки и причины их появления в ее квартире отступили в сторону. Долго бившаяся на задворках сознания головоломка с участием мокрого полотенца и яркого, насыщенного аромата дезодоранта в ванной перестала быть таковой.

— Оль? Что-то случилось?

— Да!

Оперевшись на пеленальный столик, Ольга повернула голову к Артему и, не веря даже самой себе, произнесла:

— Артем! Денис был здесь сегодня!

Золотарев замер, как будто бы прислушиваясь к чему-то далекому, напрягся, поддавшись к ней, но через мгновение расслабился, улыбнулся так, что должны были разойтись тучи и сказал:

— Оль, этого не может быть.

— Может!

Ольга ощутила приступ паники и даже поняла отчего помощнички власть имущих пришли к ней — Дениса выпустили, и они прознали об этом.

— В ванной мокрое полотенце, по всей квартире витает запах его дезодоранта…

Она бы не призналась в этом ему, но был и третий аргумент — ее спокойный сон. Оля сама думала и удивлялась этому моменту, а все просто — она, почувствовав присутствие человека, который долгое время был родным, ощутила себя в полной безопасности и потому спала как младенец! Чертова психология, бабские начала и приобретенный рефлексы!

— Ты прав, надо уезжать…

— Не может, — Артем подошел к ней и попытался развернуть ее к себе, но Ольгу смогла бы сдвинуть с места тяжелая техника, например, экскаватор. Она была хорошей ученицей в школе будущих мам и знала, чего делать нельзя ни в коем случае.

Багдасарова продолжала качать головой, пытаясь справиться с внезапно одолевшим ее приступом паники. Денис не поднимал на нее руку, но после всего произошедшего у него было за что злиться на нее и даже ненавидеть. Карпов мог натворить дел похуже, чем шантаж, воровство и угрозы. Первое, что пришло ей на ум — он мог бы похитить Макара и вить из нее веревки, зная, что она ради него пойдет на все, даже почку продаст только бы ничего с ним не случилось.

— Оль, посмотри на меня! — Золотареву удалось повернуть ее к себе только после того, как она взяла на руки Макарку. — Это не Денис, а Тигран.

Имя было незнакомым, необычным и хотела бы она сказать, что режущим слух, но это было не так.

Тетка говорила о них постоянно. Каждый день. Вечер. Если бы могла, наверное, делала бы это каждую минуту. Если речь шла не о кошках, то о знаменитых прародителях, родителях, детях и внуках Багдасаровых, происходило сравнение одного поставленного шоу с другим, так или иначе, возвращаясь к ее бывшим «подопечным», звездам цирка на «Цветном».

Тем не менее, Оля целую секунду пыталась понять, а причем тут эти чертовы кошки, на следующую, осознав, что речь идет о человеке, о знакомом ей мужчине, раз за разом производящем на нее отталкивающее впечатление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хамиев, Хамстер, — уточнил Золотарев, продолжая переводить взгляд с одной части лица на другую и поглаживать ее по плечам. — Уверен, что это он принял душ и воспользовался тем, что было в шкафчике.

Артем, говоря последнее, поморщился, а Ольга посмотрела на него такииим взглядом, буквально физически почувствовав, насколько он был другим, не похожим ни на какие другие в ее жизни.

Это был шок. Чистый. Незамутненный какими-либо другими эмоциями.

— Тебя это удивляет? — проговорила она, поразившись своему милому тону.

Ольга отошла от него, радуясь и сердясь собственным запретам. Ей до нестерпимого сильно захотелось сказать кто он, послать дальше, чем это делали русские сказки и кажется, врезать. Но у нее на руках был Макар.

— Это все-таки личные вещи.

— Артем, я сейчас иду за бутылкой, возвращаюсь в комнату и, чтобы тебя не было здесь, — попросила она, улыбнувшись самой обаятельной улыбкой из своего арсенала. — Будь так далеко, как только можешь!

Золотарев, который все это время прохаживался по ней взглядом, вскинул глаза к лицу, с ползущими на лоб бровями, а там и вовсе посерьезнел. Артем Максимович Золотарев очень не любил быть посланным в каком бы виде, это не преподносилось.

— Оль, ты чего? — вот уже в который раз за это утро поинтересовался друг детства.

— Я, чего?! Я?!

Она не выдержала и повернулась в дверях, продолжая улыбаться, быть милой и при этом четвертовать Артема в своих мыслях. Адвокат считал ее взгляд и тут же напялил на себя маску холодной чванливости.

— Ты на своих тусовках пропил последние мозги?! — проговорила она и вздрогнула, покрывшись крупной россыпью мурашек. — Как ты мог пойти на это — взять и согласиться оставить в моем доме совершенно незнакомого человека?!

Багдасаровой было абсолютно неважно какими хорошими друзьями они были когда-то. Один факт, что она никогда раньше не слышала об этом боевом хомяке уже говорил сам за себя!

— Не драматизируй! — тон Артема тоже претерпел изменения, заполнившись металлом. — Я знаю его тысячу лет!

Ольга прошла на кухню, забрала бутылку с подогрева, встряхнув ей в сторону Артема.

— Прикрой дверь!

Когда тот подчинился ее приказу-просьбе, она продолжила.

— Что значит не драматизируй?! Ты вообще…

Он перебил ее самым бесцеремонным образом

— Он просто не понравился тебе, не повелся на Ольгу-бюрократа и не стал делать то, что ты хочешь. Вот ты и бесишься!

Ольга даже замерла на секунду, ошалев от брошенных в ее сторону обвинений. Что такого она велела этому примату, что он взял и поджал губки, встав в непримиримую позу? Она ничего не требовала, хотя могла бы заявиться в полицию и страховую с записями видео регистратора, настучав на него и потребовав ремонта машины. Да, что там! Багдасарова запросто могла позвонить Ратникову и просто пожаловаться на беспредел его подчиненного! Вот только не захотела. Это был пустяк на фоне всего свалившегося на нее.