— А с чего ты взял, что я книгу раскритиковал?

— С того, что у него была идея фикс показать тебе книгу, и чтобы ты написал на неё рецензию. Он постоянно об этом тарахтел — с утра до вечера, как грёбаный попугай! Мечтал, что книга тебе понравится, и ты поможешь Шурику пробиться в издательство. Буквально жил этой надеждой! И когда он сказал, что вы разругались, я сразу понял, что книга тебе не понравилась.

— Саша здесь?

— Нет.

— А где?

— Я отослал его на Вуоксу подготовить базу для туристов. Ну, рыбу прикормить, проверить лодки, закупить продукты.

— Где это место?

— Хочешь поехать к нему? Ладно, я скину тебе координаты, это домик на берегу озера. В субботу я привезу туда рыбаков, а сейчас Шурик один. Только будь с ним помягче, он и так сам не свой из-за вашей ссоры.

Домик — это Артём погорячился. Это был вагончик-бытовка, обшитый оцинкованным железом. Заходящее солнце серебрило рифлёные стенки, по траве и кустам разбегались солнечные зайчики. Егор припарковался около старой запылённой «Нивы» и вышел из машины. На него обрушились запахи соснового леса и гомон птиц. Глубоко вдыхая сладкий воздух, он обошёл домик. Заглянул в открытую дверь — никого. На утоптанной площадке у входа стоял самодельный стол, вокруг него — чурбачки в качестве табуреток. На столе валялись несколько картофелин, морковь и луковица.

По корявой сосенке скользнула рыжая белка, раздался бодрый перестук дятла. Егор огляделся. К берегу озера вёл деревянный трап, проложенный в зарослях зелёного камыша. Ветер раскачивал стебли, и они громко шелестели, заглушая остальные звуки.

— Саша, ты здесь? — крикнул Егор в живой коридор.

В конце туннеля нарисовалась невысокая широкоплечая фигурка в одних шортах. Саша. Сердце узнало его раньше, чем глаза, и застучало, как бешеный дятел. Егор смотрел на Сашу в колышущейся рамке из камыша и не мог сделать шаг вперёд. Пятнадцать метров отделяло его от человека, который перевернул его жизнь. Но перевернул не с ног на голову, а наоборот. Он дал Егору точку опоры, и теперь его злосчастная судьба со скрипом разворачивалась в правильном направлении, чтобы сложиться не так беспросветно, как ей было уготовано. Он подарил Егору шанс.

Саша что-то крикнул, замахал руками, и Егор пошёл к нему по узкому трапу. Словно невеста по церковному проходу. Под пение ангелов небесных, к сияющему распятию. Белое платье волочилось за Егором, сковывая шаг и цепляясь за доски, а фата туманила взгляд. Он ничего не видел перед собой, кроме размытого светлого пятна. Пришлось остановиться. Он пошатнулся и схватился за стебли камыша, боясь упасть. Сухие острые былинки разрезали ладонь. От боли Егор пришёл в себя.

Он не невеста, а Саша не жених.

Егор тряхнул головой и проморгался. Сияющее распятие — всего лишь золотой крестик на Сашиной груди, а ноги заплетаются оттого, что трап качается на воде.

— Как ты меня нашёл?

Камыши расступились, трап превратился в маленькую дощатую пристань. В одной руке Саша держал окровавленный нож, а в другой — крупную рыбину. Из распоротого брюха свисали внутренности. Грудь и живот Саши были заляпаны серебристой чешуёй, и даже на носу поблёскивала чешуйка. Глаза сверкали, щёки румянились фирменной буквой «Л», а волосы выгорели досветла. Гордый победитель речного хищника.

— Твой дядя дал координаты, — Егор протянул руку, чтобы снять чешуйку с загорелого носа, но Саша ловко уклонился от прикосновения. — У тебя там прилипло…

Саша рабоче-крестьянским жестом обтёр лицо сгибом локтя и сделал шаг назад — к краю причала. Боялся, что Егор на него нападёт?

— Зачем ты приехал?

— Чтобы поговорить. Саша, мы взрослые люди, ты не можешь скрываться от меня вечно.

— Я не хочу с тобой разговаривать.

— Хорошо, но хотя бы выслушать можешь? Пожалуйста.

Какая ирония — Молчара умолял его выслушать!

Саша тяжело вздохнул и развёл руками с ножом и рыбой. Это было молчаливое согласие. Егор не стал злоупотреблять вниманием, сразу перешёл к главному:

— Я не должен был заниматься с тобой сексом. Да, формально ты согласился, но ты не знал, что тебя ждёт. Я обязан был остановиться, когда ты об этом попросил.

Саша опустил глаза. Егор продолжил:

— Я обратился к доктору. Он психотерапевт и сексолог. Выяснилось, что у меня редкая особенность, — синдром Шермана. Мне нравятся мужчины. Секс между мужчинами вполне возможен, — ты был абсолютно прав, — но, как и любой секс, он должен быть добровольным и желанным для обоих. Иначе херня получается. Прости меня, Саша, я поступил как мудак. Я очень виноват перед тобой.

— Скажи мне одно, — выдавил Саша после паузы, — ты общался со мной только потому, что хотел затащить в постель? Вся наша дружба — это притворство?

Столько обиды прозвучало в его словах! Егор порывисто шагнул ему навстречу:

— Нет! Я любил тебя!

Причал покачнулся, Саша всплеснул руками — нож полетел в одну сторону, недочищенная рыбина — в другую, — и шлёпнулся спиной в воду. И тут Егор увидел: измождённый Чоно переваливается через перила и падает в люк, снизу раздаётся зловещий чавкающий всплеск, и волны Розового моря смыкаются над головой несчастного программиста. Вслед за ним, не раздумывая ни секунды, в море бросается Лекетой. Их тела облепляют живучки — сотни, тысячи, миллионы живучек. Два человека превращаются в единый светящийся кокон, пульсирующий, трепещущий, живой. Несколько мгновений — и кокон распадается на мириады безобидных безмозглых существ. От Чоно и Лекетоя не остаётся и следа.

Не раздеваясь, Егор прыгнул в озеро. Подхватил Сашу, приподнял над водой.

— Я держу тебя, держу!

— Пусти, тут мелко! — вскрикнул Саша. — Мне нужно достать нож, а то дядька расстроится. Это его любимый армейский нож. А ты найди рыбу, она где-то рядом.

— Да зачем она тебе? — спросил Егор, радуясь тому, что они барахтаются в Вуоксе, а не Розовом Юшорском море.

Чоно и Лекетой всё ещё стояли у него перед глазами.

— Уху варить!

— Из этой барракуды?!

— Это жерех!

Егор поплыл в ту сторону, куда улетел жерех. Нашёл тонущую тушку, вытащил из воды и прижал к груди.

Егор сидел за столом в простыне, замотанной вокруг тела. Его одежда сушилась на верёвке, протянутой от угла домика к ближайшей сосне. Телефон и сим-карта сушились на столе — впрочем, Егор не верил, что это поможет. Купание в озере наверняка убило хрупкий механизм.

Саша принёс алюминиевые миски, котелок с дымящейся ухой и бутылку водки. Ловко её открыл. Всё, что Саша делал, — чистил рыбу, резал на весу лук и картофель, швырял в кипящий суп горошины перца и лавровый лист, — он делал уверенно, небрежно и красиво. Егор любовался его сноровкой, загорелым торсом (мокрые шорты Саша поменял, но футболку не надел) и точными скупыми движениями. Он был совсем ещё молодым мужчиной, но Егор уже видел, каким Саша станет через десять-пятнадцать лет. Он превратится в интересного разностороннего человека — рыболовного гида, походника или опытного путешественника. Возможно, он бросит писать фантастические рассказы и начнёт вести блог, описывая свои реальные приключения. Если бы Егора спросили, он посоветовал бы заняться этим уже сейчас. Рассказ, который Саша написал на курсах «Семь шагов к бестселлеру» и который Егор наконец-то прочитал, отличался высокой грамотностью и катастрофической нехваткой свежих идей: по сути это была компиляция фантастических элементов, которые понравились юному писателю в чужих книгах. Но так начинали многие. Это не говорило об отсутствии таланта.

Саша достал рюмку.

— Мне не наливай, — предупредил Егор.

Он мог бы остаться на ночёвку, спальных мест в вагончике хватало, но он знал, что не уснёт в одном помещении с Сашей. Его страсть за время разлуки не угасла. Напротив, она переродилась в глубокое осознанное чувство — смесь нежности, признательности и желания сделать для Саши что-то хорошее. Оставить след в его судьбе. Из трёх составляющих совершенной любви — сексуального влечения, душевной близости и обязательств — у Егора наличествовали все три. Он любил Сашу безоговорочно и безнадежно.