— Я и не собирался, — сказал Саша.

Он налил водку в рюмку и выплеснул в котелок. Накрыл крышкой и сел за стол.

— Через пять минут ты попробуешь самую вкусную в твоей жизни уху.

В ореховых глазах плясали искорки. Саша расслабился. Очевидно, он больше не сомневался в чувствах Егора и не считал, что писатель коварно и злонамеренно развел фаната на секс. Возможно, Саша вспомнил о том, что не Егор первым заговорил о мужской любви.

Егор понятия не имел ни о какой мужской любви, пока не познакомился с фантазёром Сашей!

Уха оказалась превосходной. Егор доел всё до капли и выпил кружку чая с травами.

— Понравилось? — спросил Саша. — Я добавил листьев земляники.

Егор не мог оторвать от него глаз. В этом парне заключался для него целый мир, он без раздумий бросился бы за ним в море, кишащее живучками, акулами или барракудами. Может быть, в последний миг их тела и души каким-то волшебным образом… соединятся?

— Всё было очень вкусно, — улыбнулся Егор. — Почему ты не предложил мне почитать свою книгу?

Сашино лицо, и без того румяное, вспыхнуло малиновым цветом. У Егора потеплела ладонь, когда он представил, что прикладывает её к горячей щеке. И то место на груди, где оказалось бы Сашино лицо, если бы он позволил себя обнять.

— Это тебе Артём сказал? Чёрт! Вот кто его просил?

— Я всё равно знал, что ты что-то пишешь. Пришли мне файл, ладно? Я почитаю и напишу рецензию на своём сайте. И Борису Михайловичу Остроухову тебя рекомендую, он мой старинный друг.

— Нет, мне неудобно…

— Неудобно в кармане зонтик раскрывать.

— А как твоя книга? Ты уже решил, чем закончится история?

— Ты точно хочешь знать?

— Да, пожалуйста! Я обожаю спойлеры! Чоно и Лекетой… Они… Ну, ты понимаешь…

То, что он не смог договорить фразу, чуть не заставило Егора разрыдаться. Больше никаких «У них любовь, у них может быть секс!» или «Пусть они потрахаются!». Саша уже потрахался с мужчиной, которого любил, и по собственному опыту знал, что мужская любовь — не такое простое дело.

— Нет, они не занимались сексом.

— Нет? — растерялся Саша. — Но почему? Что с ними случилось?

— Они оба погибли.

Саша смотрел так, словно Егор сообщил ему о смерти ближайших друзей. Потом пробормотал матерное слово и закрыл лицо руками. Егор потянулся к нему через стол, но прикоснуться не посмел. Саша шмыгнул носом. Егор не выдержал, обошёл стол и сел на чурбан рядом с Сашей:

— Прости, но я не вижу другого финала. Если хочешь, я напишу для тебя альтернативную концовку. Фанфик напишу. Новую книгу. Я воскрешу Чоно и Лекетоя и напишу про них серию книг. Хочешь?

Саша опустил руки. Скользнул влажным взглядом по обнажённой груди Егора. Спросил неуверенно:

— Ты всё ещё любишь меня?

— Я всегда буду тебя любить. Ты — единственный, ради кого я готов на всё.

Почему так сложно признаваться в любви?!

— Ты страдаешь, да? — с неподдельным сочувствием спросил Саша. Он уже спрашивал однажды «Тебе от этого плохо?» — там, в машине, облитой дождём, когда увидел у Егора эрекцию. — Мне очень жаль. Я могу тебе помочь?

Почему так больно?!

— Вряд ли ты мне поможешь. Разве что… Может быть, если мы начнём сначала, пусть платонически, но с надеждой когда-нибудь…

Саша покачал головой. Зелёные глаза заблестели ещё ярче, и этот блеск непролитых слёз ранил Егора сильнее, чем любые слова. Жалость Саши убивала.

— Ты уверен, что надежды нет? — спросил Егор, презирая себя за малодушие.

Саша кивнул. Егор встал и сорвал с верёвки одежду. Ещё не высохла, но какая разница? Он умрёт, если останется здесь.

— Мы подали с Лизой заявление, — сказал Саша. — Свадьба в начале августа.

Егор развернулся, едва не уронив простыню.

— Ты любишь Лизу?!

— Она мне нравится, — пожав плечами, ответил Саша. — Лиза хорошая девушка, её родители обещали подарить нам квартиру. У её отца прибыльный бизнес, орехи и сухофрукты…

А у дочери четвёртый размер груди, поэтический дар и нетронутая девственность. Жених получит незабываемые впечатления в первую брачную ночь. Егор сдержал вопль отчаяния. Вспомнил, что написал в книге Лизы на встрече в издательстве: «Елизавете Воронцовой от Егора Молчанова с пожеланием любви». Напророчил. Некрасивая девочка в очках и «арафатке» станет женой прекрасного принца.

Егор постарался улыбнуться:

— Поздравляю. Надеюсь, вы будете счастливы.

— Я тоже надеюсь, — Саша подошёл к Егору: — А ещё я надеюсь, что твой синдром… Как ты сказал, он называется?

— Синдром Шермана.

— Надо запомнить… Я надеюсь, что ты не единственный, у кого этот синдром. Рано или поздно ты встретишь человека, который ответит на твои чувства.

— Да зачем мне какой-то левый человек с непонятным синдромом? В конце концов, у меня есть жена! И кошка. Они меня любят…

Почему же так тошно, сука?!

Совершенная любовь всегда сопровождается тошнотой?

Обратная дорога не отложилась в памяти. Он помнил только, что останавливался, выходил на обочину шоссе и орал в лес что-то нецензурное. Купил на заправке пачку сигарет и курил, пока его не вырвало. Он вернулся в Питер на рассвете и упал на руки Кэт. Ни о чём не спрашивая, она переодела его, уложила в постель и сидела рядом, пока он не заснул. Муза не отходила от них ни на шаг.

Шерман встретил его на террасе своего дома, откуда открывался вид на пустынный пляж. Принёс две чашки крепкого кофе.

— Рад тебя видеть, Егор. Ты изменился — похудел, обстриг волосы… Если бы я столкнулся с тобой на улице, то не узнал бы.

Они не встречались больше месяца. Разговаривали по телефону: Егор попросил отложить исследования и дать ему пару недель на размышления. Шерман не возражал. Сказал, что займётся обработкой уже проведённых экспериментов и публикацией медицинских статей. Предложил звонить днём и ночью, если возникнут вопросы или захочется поболтать. Разрешил приезжать в гости без предупреждения.

Егор взял чашку и сел за стол.

— Я тоже рад тебя видеть, Павел. Оказывается, я скучал.

Он не кривил душой. Шерман стал для него не просто врачом, но и другом, и любовником. Пусть они занимались сексом всего один раз, но для Егора это много значило. Он отдался мужчине, получил удовольствие, подарил удовольствие — и всё это без стыда, без унижения, без надрыва. С Шерманом было легко.

— Я тоже скучал — и по тебе, и по нашей работе. Чем ты занимался всё это время?

Егор ответил честно:

— Пил. Плакал. Писал.

— И как успехи?

— Закончил книгу. Осенью она появится в магазинах, хотя Боре Остроухову не понравилась концовка. Потребовал переписать эпилог. Но я сказал: или книга будет напечатана с моим финалом, или я разрываю договор с издательством и выкладываю текст в интернет.

— Поздравляю! Я с радостью куплю третий том «Живучки». Уверен, там сногсшибательный финал, — улыбнулся Шерман.

— Спасибо, но не покупай, я подарю тебе книгу. Мне будет приятно это сделать, — Егор достал из кармана сигареты, стильную перламутровую зажигалку и закурил. — Ещё я закончил отношения с Сашей. Вернее, это он их закончил, — женился на Лизе Воронцовой. Я думал, что сойду с ума в день его свадьбы, но ничего, как-то пережил. Даже поздравил их по телефону.

— Кэт была рядом?

— Да, Кэт всегда со мной в трудные моменты. Святая женщина, идеальная жена… Я так и не поговорил с ней — не могу слов подобрать. Не зря она дала мне прозвище «Молчара».

— Может быть, она из твоей книги узнает о том, о чём ты молчишь?

Егор задумался, пуская дым вверх и наблюдая, как он уплывает, подхваченный ветром. Шерман отличался редкостной проницательностью, но в этот раз не угадал. Кэт уже читала рукопись и ничего не поняла.

— Она знает, что я люблю Сашу. Она не знает, что это нельзя изменить.

— Вообще-то можно… — сказал Шерман. — Пока тебя не было, я провёл консилиум с коллегами и специалистами смежных отраслей. Один талантливый нейрохирург из Германии прооперировал около тысячи мужчин с диагнозом эректильная дисфункция. Иногда эта дисфункция возникает в результате поражения расположенных в коре головного мозга центров регуляции половых функций, и несложная операция…