Последние слова он произносил, разрубая пополам еще одно чудовище. И не замечая, что сзади подползает новый враг. Я же видел его прекрасно и, активировав наконец печать на глефе, кинулся вперед.

Как раз в этот момент монстр и прыгнул. Он явно намеревался приземлиться здоровяку на спину, но я не позволил. Колющий удар глефой пропорол твари бок. Та грохнулась на мостовую, яростно скрипя и разбрызгивая черную кровь. Здоровяк развернулся и одним ударом отсек ей голову. Затем снова посмотрел на меня, на сей раз оценивающе, все поняв.

— А ты молодец, быстро учишься. Так и действуй, — бросил он и поспешил к товарищу, которого окружили сразу пятеро чудовищ.

Я кинулся следом. Опять замедлил тварей и отступил, глядя, как под ударами секир отлетают их головы и руки, а на ребристых туловищах появляются страшные раны. Как только с пятеркой монстров было покончено, повернулся влево — и тут же отскочил, спасаясь от броска очередного чудовища.

Промахнувшись и упав, оно яростно взревело. Замотало головой, заколотило по брусчатке костлявыми кулаками. Жуткое зрелище… И чтобы прекратить его как можно скорее, я пригвоздил тварь острием глефы. Секунда, вторая — и на моем счету уже полтора убитых противника. Первого я не особо считал, поскольку добил его здоровяк с секирой.

Гул не стихал. Сейчас он служил фоном для крайне беспорядочной мелодии боя, настоящей мешанины звуков. Щелкали арбалеты. Свистели болты и клинки. Грохали мушкеты. Чавкала плоть. Монстры визжали, а люди кричали. И все это наваливалось на меня со всех сторон. Сводило с ума.

«А ведь сейчас лишь начало, — напомнил я себе. — Сколько времени прошло с появления первых монстров? Минут десять, не больше. И впереди еще вся ночь…»

Да, меня ждало несколько часов беспрерывного концентрированного кошмара. И я должен выдержать этот адский марафон, иного выбора попросту нет.

Сражение набирало обороты. Из светящихся на мостовой пятен появлялось все больше монстров. Две-три секунды они приходили в себя, затем устремлялись к людям. Те встречали их оружием: расстреливали из арбалетов и мушкетов, рубили саблями, топорами и мечами. И это действовало. Повсюду валялись десятки убитых и изувеченных чудовищ. В свете костров и фонарей поблескивали лужи крови. Однако и твари забирали жизни — я уже видел несколько мертвых людей и не сомневался, что их станет больше.

«Ну что же, — подумал я, внимательно следя, чтобы поблизости не было чудовищ. — Все оказалось даже хуже, чем я предполагал. Значит, придется действовать более радикально».

С этой мыслью я использовал одно из самых энергозатратных заклинаний — «Покров Невидимости». Эта магия превратит меня в размытый, едва видимый силуэт, не излучающий ни тепла, ни запаха. Однако продлится ее действие лишь полчаса, и все другие заклинания, которые я буду применять, находясь под «Покровом», потребуют вдвое больше ресурсов Ореола.

Почувствовав, что все сработало как надо, я устремился вперед — помогать сражаться с порождениями Монстролуния.

Круговерть боя затянула с головой. Перед глазами мелькали то напряженные или напуганные лица местных, то уродливые морды с треугольными провалами зубастых пастей. Я рубил и колол. Почти каждый удар был успешен и стоил жизни очередной твари. Те валились на брусчатку, дергаясь и истошно визжа. Заливая камни черной кровью, которая дымилась и источала мерзкий кислый запах.

Зачарованная глефа не подводила. Я почти не чувствовал ее веса, а клинок входил в туши, отсекал головы или конечности, встречая лишь едва ощутимое сопротивление. Благодаря этому у меня не было ни одышки, ни усталости.

В перерывах между рубкой монстров я использовал магию. Замедлял, запутывал мороками и ослаблял находившихся неподалеку врагов, благодаря чему те превращались в удобные мишени для решающего выстрела или удара. Видно было, что людей это удивляет. Не раз и не два я замечал, как на напряженных, мокрых от пота лицах проступает недоумение. Если бы вокруг не шла борьба за жизнь, то подобная реакция выглядела бы забавной.

Человеческие ауры приобретали красные и оранжевые тона. Верный признак того, что их владельцы оказались в очень сложном положении, но готовы сделать все, чтобы выжить и защитить тех, кто рядом. У тварей тоже были ауры — серые и черные. Это говорило о том, что монстры — либо результат работы черных магов, либо выходцы из тех слоев реальности, где нет ничего, кроме страха, боли и смерти.

Полумрак делал меня совершенно невидимым. С одной стороны, это давало массу преимуществ: я мог безбоязненно сближаться с тварями для удара, не опасаться, что людям некоторые мои действия во время использования магии покажутся странными. С другой — я очень рисковал получить удар мечом, порцию яда из опрокинутой бочки, мушкетную пулю или арбалетный болт. Чтобы подобного не случилось, приходилось следить не только за уродливыми фигурами порождений Монстролуния, но и за местными жителями, особенно со стрелковым оружием. Плюс я старался держаться возле стен, но и тут приходилось быть осторожным, поскольку имелся риск напороться на отравленные шипы. Которые, к слову, уже стали причиной гибели немалого числа тварей.

Еще утром расскажи мне кто-нибудь, что я окажусь в подобной мясорубке, вынужденный следить за столькими вещами сразу, я бы ни за что не поверил. И наверняка ответил бы, что вряд ли справлюсь с таким обилием задач. Однако же — справлялся, причем вполне успешно. Правда мысль о том, что в этом бешеном ритме предстоит продержаться еще несколько часов, очень пугала. К тому же неизвестно, какие еще сюрпризы преподнесет Монстролуние.

Я прекрасно помнил все рассказанное Джиффом. И про рукоглавов, клешняков, сипелл в том числе. Та гигантская тварь, что заняла собой едва ли не треть небосвода, отправит в Прибрежный Полис еще не одну разновидность свирепых чудовищ. Так что сейчас — лишь начало. Пускай дикое, кровавое, полное ярости, но все же начало. И дальше будет только хуже, тут я ни секунды не сомневался.

Словно в подтверждение моим мыслям рядом возникло очередное светящееся пятно. По меньшей мере, в три раза больше, чем все, которые мне довелось видеть ранее. Это означало лишь одно: сейчас появится враг гораздо более сильный, нежели тощие человекоподобные уродцы с треугольными зубастыми пастями.

Я оказался прав: возникшая на светящемся участке мостовой тварь была другой. И она… впечатляла.

Огромная — под три метра — улитка. Четыре длинных тонких руки с когтистыми пальцами. Остроносая акулья голова с широкой, полной зубов пастью, но без глаз. Зато с шестью крупными ноздрями.

«Ориентируется по запаху, — сразу догадался я. — Значит, кое-что можно сделать сразу…»

С этой мыслью я и использовал новое заклинание с простым и понятным названием: «Смрад». Оно относилось к дезориентационным и было призвано, грубо говоря, отбить цели нюх, окутав ее голову невидимым облаком с мерзким запахом.

Едва я сделал задуманное, как монстр вздрогнул. А затем заревел, мотая башкой и размахивая руками. О том, чтобы двигаться в поисках добычи, он уже не помышлял.

Однако находящиеся неподалеку люди не догадывались об этом. Они закричали. Стали обступать чудовище. Несколько арбалетных болтов пронзили серую, блестящую от слизи шкуру. От этого ревущая тварь едва не завалилась на бок. А потом я увидел кое-что, очень меня напугавшее…

К «улитке» подкатился небольшой черный шарик с искрящим фитилем. Тот уже почти догорел.

Я метнулся в сторону. Отбежал метров десять, едва не сбив толстого неповоротливого мушкетера с повязкой на глазу. В этот момент сзади грохнул взрыв.

Обернулся. Взгляд сразу уперся в чудовище. То лежало на боку, из развороченной раковины хлестала кровь. Руки тянулись вверх и вздрагивали. Было понятно, что тварь доживает последние мгновения.

«Вот и отлично», — выдохнул я.

Однако этот монстр был не единственным появившимся на улицах Прибрежного Полиса. Оглядевшись, я увидел еще как минимум троих его сородичей. Причем один на моих глазах схватил низкорослого человека с мечом, приблизил к жуткой разинутой пасти и откусил голову. Но арбалетные болты один за другим вонзались в серую тушу, и вскоре та упала, отпустив обезглавленное тело и затихнув.