Я наконец остался один рядом с теми, ради кого и проделал путь на фабрику ядов.

Все трое по-прежнему напряженно смотрели на меня. Не зная, что делать, я улыбнулся, но Лора только помрачнела.

— Идемте, — тихо сказала она сыну и дочери, развернулась и направилась к котлу.

Только сейчас я разглядел, что рядом с ним множество полупустых мешков, несколько деревянных и металлических бочек, из которых поднимались резкие и крайне неприятные запахи.

Растерянный, я двинулся следом за женщиной. Та либо услышала мои шаги, либо просто почувствовала. Она остановилась, обернулась и зло посмотрела на меня.

— Тебя это не касается. Нечего за нами таскаться. Отвали, — последнее слово Лора едва не выплюнула.

— Но… господин Швер сказал, что я должен здесь работать, — изображая неуверенность и смирение, возразил я.

— Господин Швер, — повторила Лора, презрительно скривившись. — Мне безразлично, что там говорит этот жирный скот. И если он окажется недоволен, я просто отвечу, что ты не справляешься с работой. Что остался таким же ленивым и хитрым уродом, каким был всегда. И в этом случае… — она сверкнула глазами. — В общем, ты помнишь, что пообещал Швер, если ты… — гнев мешал Лоре формулировать мысли. Поэтому она не договорила, вновь отвернулась от меня и пошла дальше.

Однако я не собирался сдаваться. Нагнал ее, но остановить, схватив за руку, не решился. Вместо этого, стараясь говорить как можно убедительнее, произнес:

— Послушай, Лора… Я очень раскаиваюсь за то, что… обидел тебя тогда…

— Обидел?.. — яростно переспросила Лора, вновь оборачиваясь. Казалось, она вот-вот бросится на меня, вцепится в узкоглазую физиономию Чуна ногтями и разорвет на части. — Ты прячешь то, что сделал, под простым словом «обидел»?.. Ну ты и мразь…

Женщина наконец не выдержала. Нет, она не бросилась на меня и не ухватила ногтями. Лора всего лишь плюнула мне в лицо.

— Тупой ублюдок, — процедила она, тяжело дыша. Ее дети наблюдали за сценой с явным напряжением, а вот работников других котлов происходящее очень даже веселило. Я чувствовал заинтересованные взгляды со всех сторон, видел множество злорадных ухмылок. Ядовары наслаждались. — Скотина…

— Пускай будет так, Лора, — тихо, опустив голову и не торопясь утирать лицо, ответил я. — Пускай я буду тупым ублюдком и скотиной. Но я действительно раскаиваюсь. И прошу прощения. Сегодня я едва не погиб, уцелел лишь чудом. Практически заново родился. Поэтому хочу начать новую жизнь. Так, чтобы никто не держал на меня зла.

Лору мои слова очень удивили. Она озадаченно смотрела на меня, гнев в ее глазах постепенно сходил на нет. Несколько секунд женщина молчала, потом произнесла, тихо и задумчиво:

— Ты действительно как будто другой человек. Да даже говоришь совершенно иначе. Ни ругательств, ни тупых и пошлых шуточек… Просишь прощения…

— Прошу, Лора, — подтвердил я, но, чтобы не переиграть, добавил: — Господин Швер вышвырнет меня отсюда, если ты не позволишь мне работать. И мне некуда будет идти.

— Вот оно что… — Лора презрительно усмехнулась. — Вот к чему все твои извинения… Ты просто дрожишь за собственную шкуру.

— Не просто. Мне действительно жаль… что так случилось.

Некоторое время Лора молчала. Я хотел уже было использовать немного магии, чтобы улучшить ее расположение духа, но не пришлось.

— Хорошо, — ответила женщина. — Будешь работать. Выполнять все, что я говорю. Ни слова поперек. И не смей приближаться ни ко мне, ни к Эни и Дасту. Помни, что мы тебе не рады. Просто терпим твое присутствие и ждем, когда Швер переведет тебя обратно на четвертый котел.

— Я все понял, Лора. Спасибо тебе.

— Ни к чему мне твои благодарности. Нужно работать. Запасы яда опять на нуле, а к следующему Монстролунию мы должны забить склад до отказа. Так что шевелись, работник…

Так я и начал трудиться на фабрике ядов. Дело оказалось нетрудным, но грязным, очень вредным и выматывающим. Первые два дня, пока срастались кости и приходилось защищать их «корсетом» из спазмированных мышц, я едва не умирал от нагрузки. У меня не оставалось магии на то, чтобы восполнять собственные силы, — вся она уходила на лечение, поддержание морока и хоть какую-то защиту легких.

Большую часть времени я проводил между складом с ингредиентами и котлом. Таскал к этому металлическому «слону» мешки с химикатами, катил бочки с навозом и прочей дрянью. Поднимал все это к люку наверху котла и по команде Лоры загружал ту или иную составляющую будущей ядовитой субстанции. Затем мы ждали полтора часа и отправлялись в подвальное помещение, где уже готовую отраву разливали по бочкам. Она вытекала из той самой трубы, которая ассоциировалась у меня с хоботом. Я стоял возле вентиля и, дожидаясь сигнала от Лоры, то открывал его, то закрывал. Затем мы закупоривали наполненные бочки и отправляли на главный склад фабрики. Вот в общем-то и вся работа…

Спали мы практически там же, где и трудились. На участке каждого котла имелась деревянная лестница, которая вела наверх — к подобию чердака, разделенному на множество деревянных ячеек, где не было ничего кроме набитых соломой матрасов и ночных горшков. Тем не менее за гигиеной на фабрике ядов следили тщательно: ядоваров отправляли в купальню раз в два дня.

Подружиться с Лорой не удалось. Я лишь исполнял ее приказы и терпел насмешки работников с других котлов. Те свистели мне вслед и требовали «повторить». Что именно — я так и не понял, но не сомневался: это было что-то очень скверное, иначе бы Лора не относилась к Чуну как к грязи под ногами.

Данное обстоятельство усложняло дело, однако я не падал духом. Я рядом с теми, за кем и пришел, значит, нужно просто дождаться подходящего момента, чтобы открыть Лоре, ее дочери Эни и сыну Дасту, что они — маги.

И такой момент настал на шестой день моего пребывания на фабрике ядов.

Лора, Эни и Даст начинали свой рабочий день за час-полтора до побудки. Так было и в этот раз. Женщина повела меня раскочегаривать печь, благодаря которой и работал наш второй котел, а дочь с сыном пошли на склад с ингредиентами.

— Что-то Эни с Дастом задерживаются, — нахмурилась она через некоторое время. С сомнением посмотрела на меня, немного подумала и добавила: — Сходи и посмотри, что там случилось. Потом поможешь им дотащить мешки и бочки. Только давай быстрее и без глупостей. Мне нужно закончить с печью.

Я кивнул и отправился к детям Лоры.

Склад с ингредиентами, как и помещение, в котором располагались котлы, представлял собой просторный и ярко освещенный зал, беспорядочно заставленный мешками и бочками. Они часто громоздились друг на друге, отчего пространство склада походило на лабиринт. Ядовары называли это место «клешняковым сортиром»: составные части, из которых варили отраву, по отдельности пахли куда более мерзко, чем она сама. В первые три дня мне приходилось притуплять обоняние при помощи магии, чтобы находиться там более-менее долго. Но затем привык, хотя мысль, что я вынужден вдыхать кучу всякой дряни, восторга совершенно не вызывала.

Едва я приблизился к складу, как в груди кольнуло нехорошее предчувствие. Тяжелая металлическая дверь была приоткрыта, и оттуда ко мне просачивались хорошо ощутимые волны паники.

Нахмурившись, я поспешно отворил дверь, прошел на склад и кинулся вперед в поисках Эни и Даста.

— Ну же… — голос девушки. Тихий, напряженный, с нотками отчаяния. — Давай, Даст, приходи в себя…

В ответ — странное мычание.

«Что-то случилось», — я качнул головой, сжал кулаки и поспешил дальше, ориентируясь по не затихающему звуку.

Детей Лоры я нашел на другом конце склада. И на пару секунд замер — представшая глазам картина заставила растеряться.

Эни сидела на брате, прижимая его руки и ноги к темным и грязным плитам пола. Тот продолжал мычать и дергался, словно пытаясь вырваться. Голова мальчика была запрокинута, шея со вздувшимися венами казалась толще, чем обычно. Он таращил глаза и кривил губы.