Ник, стоя у штурвала, сразу заметил выбежавшую из каюты Сэм, и сам не понял, почему пошёл за ней, передав управление матросу. Что-то было не так... Прокравшись к каюте, он услышал тихий плач, такой тоскливый и безнадёжный, что внутри поднялась настоящая буря. И злость. На Лиса. Только он мог довести девушку до слёз, никто больше. Идиот!! Она им всем жизнь спасла, а он вздумал ей претензии предъявлять. Сжав губы, Ник распахнул дверь каюты и вошёл широким шагом, едва не хлопнув ею со всей силы. Остановился у кровати, навис над бесстрастным Аленом и тихо прорычал:

- Что ты ей наговорил, олух?!

- А, привет, Ник, - небрежно поздоровался капитан. - Тебя можно поздравить, да?

- С чем?! - рыкнул разозлённый не на шутку Николя. - Ты соображаешь, что говоришь? Она спасла нас с этим штормом, Яростный бы щепки от нас не оставил!

- Ну, тебе тоже перепало, правда? - Лис криво усмехнулся, а Умник едва сдержался, чтобы не залепить другу пощёчину.

- Идиот, она сразу к тебе помчалась, она ради тебя это сделала, - тихо произнёс он сквозь зубы, сверля Алена взглядом. - Увидела, что тебя крепко приложило, и сразу на палубу понеслась, понимаешь? За тебя, глупца, перепугалась!

- Не ори на меня! - огрызнулся Лис. - Плевать, что там...

- Да не встану я между вами, - горько усмехнулся Ник, еще в самом начале разговора поняв, что кроется за злостью и обидой Лиса. Только, похоже, друг до этого сам ещё не додумался. Он тяжело опустился на стул и хмуро глянул на раненого. - Не нужен я ей, Ал, это морскому коньку понятно. А ты медуза безмозглая, раз обидел ни за что девочку. Она вон ревёт теперь, - первый помощник махнул рукой. - А ты строишь из себя ревнивого быка, придурок, - Ник фыркнул и едва не рассмеялся, заметив на лице Алена растерянность и изумление.

- Чего-о? - хрипло протянул он. - Ты что городишь?..

- Что вижу, то и горожу, - вяло проворчал Умник. - Твоё дело, конечно, но... - тут взгляд Ника упал на стол, и он увидел карту.

Странную карту с островом без названия и непонятными значками. И почему-то сразу стало понятно, как она тут появилась. Наверняка то, за чем Яростный охотился.

- Вон, подарок тебе оставили, - он кивнул на стол. - А ты всё-таки осёл, друг мой, - подвёл Ник итог и встал. - И на твоём месте я бы извинился перед ней.

После чего направился к двери, спиной чувствуя взгляд Алена. Тот молчал, ну и хорошо: пусть подумает как следует. Лису полезно иногда включать мозги, не только планируя пиратские набеги.

Дюфрен после ухода друга ощущал доселе неизвестное ему чувство: стыд. И немножко вины. И одновременно злость и раздражение, неизвестно, на что. Мысли вновь и вновь возвращались к услышанному: Симона плакала. Из-за него. Чёрт. Тухлую селёдку ему в глотку. Почему в груди болезненно сжимается, стоит только представить её залитое слезами лицо?! Ал сжал кулак и шумно выдохнул, продолжая молча ругаться. Мысли путались, голова тупо пульсировала болью, в ней мешались картинки, как она... и Ник... И тут же - «Она спасла нас. За тебя, глупца, перепугалась!» Ален медленно прикрыл глаза и длинно выдохнул, даже не пытаясь разобраться в сумбурных эмоциях. А что там Ник говорил о подарке?

С усилием приподнявшись, Ал попытался разглядеть, что лежало на столе, но не смог. Стиснув зубы, он сделал усилие и всё-таки сел, придерживаясь за край кровати и дожидаясь, пока каюта перестанет вертеться перед глазами. Собственная слабость бесила, он крайне редко получал такие серьёзные ранения, и сейчас беспомощность раздражала. Ален медленно поднялся на ноги, постоял, собираясь с духом, и всё-таки сделал осторожный шаг, выставив перед собой руки. Стены снова поплыли, но Дюфрен упрямо шагал вперёд, к столу. Сглотнул горький ком, подкативший к горлу, и наконец спустя вечность подошёл к цели, всматриваясь в бумаги на нём. Прямо поверх лежала карта. Незнакомая. С каким- то островом, очертания которого Лису были совершенно незнакомы. Он не припомнил ни одного похожего, а за годы пиратства успел изучить все земли, нанесённые на карту.

- Что за хрен? - пробормотал он и потянулся трясущимися пальцами к бумаге.

Странные значки, обозначения... Нет, думать сейчас совершенно тяжело, но сердце трепыхнулось в груди, а чутьё зашевелило носом. Так вот, за чем гонялся Яростный. Интересно, и что это за остров, что на нём такого, что нужно Антуану? Какой- то клад? Артефакт? Ален поморщился и выронил карту, в висках стрельнула боль, а стыд и вина усилились.

- Зар-раза, - прошептал Морской Лис, прикрыв глаза и тяжело опёршись на стол, свесил голову.

Он в самом деле обидел Симону. А она в самом деле спасла их, и не всё ли равно, какой ценой? Ведь они ничего друг другу не обещали, между ними никаких отношений... И вовсе ерунду плетёт Ник про ревность. Но извиниться надо, и заодно расспросить про карту. Она наверняка знает, что это, раз владела ей... Прикусив губу до боли, Ален заставил себя выпрямиться и побрёл к двери, не сводя с неё мутного взгляда. В виски как чайки долбили, задавшись целью выклевать мозг, перед глазами плавали цветные круги, но Лис упорно шёл, спотыкаясь, и наконец сжал ручку, распахнув. Не так уж далеко, вон люк вниз виднеется, и лестница...

Он добрался до цели на одном упрямстве, запрещая себе падать в обморок, как слабонервная девица. Невелика беда, получить обломком мачты по башке, да щепку в плечо. Бывало и похуже. По лестнице пришлось спускаться почти ползком, наощупь, иначе, чего доброго, свернул бы себе шею. Ещё чуть- чуть, ещё несколько шагов... Вот и дверь, и Ален, не утруждая себя стуком, распахнул её, тяжело привалившись к косяку и шаря по каюте мутным взглядом. Кажется, кто- то лежит на кровати...

- Сэми, - хрипло позвал он, в очередной раз судорожно сглотнув и пытаясь сфокусировать взгляд на фигуре. - Сэм, прости, а... - с трудом выговорил Ал непривычные слова.

Удивительно, но на душе как-то сразу полегчало, и конечно, ему послышался в самой глубине сознания призрак тихого смешка. Делать богине больше нечего, как подсматривать за бедовым капитаном. Силы очень не вовремя оставили Лиса, колени подогнулись, но он успел услышать испуганное аханье, и гибкая фигурка подскочила на кровати, метнулась к нему.

- Ты, медуза безмозглая, какого дьявола ты встал?! - прошипела Симона, вмиг оказавшись рядом и подхватив его с явным усилием. - Спятил?! Доктор убьёт меня, если узнает! Дюфрен, якорь тебе в задницу и грот-мачту туда же, по самые гланды! - Ален заслушался, поймав себя на том, что губы расползаются в совершенно дурацкой улыбке. - Придурок ты, дерьмо акулье! Как я тебя обратно дотащу?!

- Простишь, лапушка? - снова прохрипел он, тяжело навалившись на девушку.

Она покачнулась, но устояла, хоть и с явным усилием, обхватила его за пояс, стиснув запястье руки, обнимавшей Сэм за шею. Алену показалось очень важным услышать от неё ответ, только это мешало позорно грохнуться в обморок прямо здесь, на пороге её каюты.

- Дур-рак, - сквозь зубы прорычала Симона. - Ты только ради этого встал?! У-у, пр-рибью, Дюфрен!!

Лис уткнулся носом в темноволосую макушку, вдохнул запах её волос. Терпкий, морской, с еле уловимым - пряностей. Голова кружилась всё сильнее, а едва заметные нотки тревоги, прорывавшиеся сквозь злые слова, совершенно неожиданно вызвали в душе тихое ликование. Беспокоится. Пусть ругается, невелика беда, главное, чтобы не обижалась... И даже на Сэми не рявкнула, и на лапушку. Значит, на самом деле переживает.

- Если ты окочуришься, пока я дотащу тебя до каюты, Лис драный, не смей больше показываться мне на глаза! - продолжала ругаться Сэм, явно не следя за логикой в словах, и потихоньку, маленькими шажками, пробираясь к лестнице.

А у него как будто сил прибавилось от её близости, от эмоций, сквозивших в каждой фразе, и они даже смогли подняться по лестнице. Горло пересохло, и язык еле шевелился во рту, и сказать что-то сердитой девушке Ален попросту не смог. Наверху он смутно услышал ещё один голос, такой же встревоженный и злой - это уже Ник. И он тоже ругался. Даже попытался оторвать Лиса от Симоны, но раненый так вцепился в девушку, что первый помощник с досады загнул такое трёхэтажное выраженьице, что даже Сэм восхищённо присвистнула. А потом они втроём двинулись к каюте Алена. Последние шаги он помнил очень смутно, и лишь то, что Симона так и не ответила на его вопрос, останавливало Лиса от падения в бездну беспамятства. Кажется, его уложили обратно на кровать. Кажется, Симона села редом и что-то влила ему в рот - гадость несусветная, но сознание чуть прояснилось, и раскалённые клювы перестали долбиться в многострадальный череп. Ален обвёл каюту взглядом - кроме них с девушкой больше никого не было, видимо, Ник ушёл, оставив их вдвоём. А Сэм хмуро глядела на него, смешно сдвинув брови и поджав губы.