И это очень большое «но», подумал Род. Намеренно ли они стреляли в нас? Управлял ли кораблем живой пилот или просто робот, проведший его через световые годы обычного пространства? Впрочем, кто бы или что бы ни управляло им, сейчас он покоится на ангарной палубе линейного крейсера, отрезанный от своего паруса… Чертовски неприятный конец тридцатипятилетнего путешествия.

Хуже всего было то, что он ничего не мог сделать, чтобы разгадать тайну. Вообще ничего. Положение «Мак-Артура» не было критическим, Реннер хорошо контролировал его, но ни Блейн, ни Каргилл не могли оставить своих постов или хотя бы послать старшего офицера для изучения этой штуки.

– Все уже кончилось? – голос Сэлли звучал заунывно. – Все в порядке?

– Да, – Блейн невольно вздрогнул, – да, оно на борту, и мы не знаем о нем ничего, кроме размеров. Оно не отвечает на наши сигналы. – Почему-то он испытывал сейчас слабое удовлетворение. Может, потому, что она могла только гадать, как и все они?

«Мак-Артур» мчался вокруг Кала так близко, что явственно чувствовалось тормозящее действие его короны, но Реннер был отличным навигатором, а Поле держалось хорошо. Оставалось только ждать.

При двух g Род смог покинуть мостик. Он с усилием встал, перебрался в скутер и направился на корму. Подъемники везли его «вниз», пока он двигался через корабль, и он останавливался на каждой палубе, чтобы взглянуть на членов экипажа, остающихся на местах, несмотря на слишком длительное состояние готовности к бою. «Мак-Артур» был лучшим кораблем Военного Флота… И останется им всегда!

Когда он добрался до поста Келли у воздушного шлюза, новостей по-прежнему не было.

– Там видны какие-то люки, сэр, или что-то подобное, – сказал Келли и посветил фонарем. Когда свет упал на чужой корабль, Блейн заметил обломки своих шлюпок, придавленные к стальному полу.

– И оно ничего не делает?

– Ничего, капитан. Оно вошло сюда не быстро, но ЖЕСТКО, однако после не было НИЧЕГО. Ни пехота, ни я, ни гардемарины, кишевшие вокруг, никто из нас не видел его обитателей, капитан.

– Я тоже, – буркнул Род. Он достал свой собственный фонарь и посветил на огромный цилиндр, внешняя половина которого исчезала в однородной черноте Поля.

Его луч скользнул по ряду конических вздутий, каждое из которых было диаметром в один метр, а длиной в три. Он внимательно разглядывал их, но там не было ничего: ни петельчатых концов стяжек, которые должны были соединяться с ними, ни отверстий, через которые стяжки могли проходить. Ничего.

– Продолжайте наблюдение, Келли.

Капитан Блейн вернулся на мостик, не получив никакой новой информации, и сел, глядя на свои экраны. Рука его машинально терла переносицу.

Ради всего святого, что же он поймал?

Блейн стоял по стойке смирно перед массивным столом. Адмирал Хоуланд Кренстон, командующий силами Его Величества за пределами Угольного Мешка, свирепо разглядывал его через стол розового тика, украшенный ручной резьбой, которая очаровала бы Рода, будь у него возможность разглядывать ее. Адмирал ткнул пальцем в толстую пачку бумаг.

– Знаете, что это, капитан?

– Нет, сэр.

– Требования выгнать вас со службы. Половина факультетов Имперского университета. Двое священников и один епископ. Секретарь Человеческой Лиги. Все обливающиеся кровью сердца по эту сторону Угольного Мешка жаждут вашего скальпа.

– Да, сэр, – похоже, больше говорить было нечего. Род стоял неподвижно, весь внимание, ожидая, пока все это кончится. Что подумает его отец? Сможет ли он понять что-нибудь?

Кренстон снова взглянул на него. В глазах его не было никакого выражения. Мундир его был помят, а миниатюры на дюжине наград рассказывали историю командора, который безжалостно гнал от себя любую надежду на выживание.

– Человек, который стрелял в первого чужака, встреченного человечеством, – холодно сказал Кренстон, – и искалечил его корабль. Вам известно, что мы нашли всего одного пассажира, и он был МЕРТВ? Вероятно, вышла из строя система жизнеобеспечения, – Кренстон пальцем ткнул в сторону пачки бумаг и зло отбросил ее в сторону. – Проклятые гражданские, вечно они лезут в дела Флота! Они не оставили мне выбора… В общем так, капитан Блейн, как Адмирал Флота в этом секторе, настоящим я подтверждаю ваше назначение капитаном и назначаю вас командиром линейного крейсера Его Величества «Мак-Артур». Можете сесть.

Когда Род изумленно уставился на стул, адмирал буркнул:

– Я покажу этим ублюдкам! Постарайтесь сообщить мне, как будет выполняться мой приказ. Блейн, вы самый счастливый офицер в армии. Совету в любом случае придется утвердить ваше назначение, но без этого вы никогда не получили бы ваш корабль.

– Да, сэр, – это было правдой, но это не могло изгнать гордости из голоса Рода. «Мак-Артур» был действительно его… – Сэр? Удалось ли что-нибудь найти в этом корабле? С тех пор, как мы оставили его на орбите, я был занят на верфях, ремонтируя «Мак-Артур».

– Мы вскрыли его, капитан. Я не уверен, что знаю, что мы нашли, но внутри его было существо. Мы нашли вот это, – и он достал большую фотографию.

Существо было распростерто на лабораторном столе. Масштаб рядом с ним показывал, что оно было невелико. 1,24 метра, а то, что Род поначалу принял за ботинки, было его ступнями. На них не было пальцев, хотя переднюю их часть покрывали усики.

Все остальное было сборищем кошмаров. У него имелись две гибкие правые руки, заканчивающиеся деликатными ладонями с четырьмя пальцами, которым противостояли два больших пальца. С левой стороны была одна массивная рука, похожая на клубок мышц, немного большая, чем обе правые руки, вместе взятые. На этой руке было три толстых пальца, сжимавшихся, как тиски.

Калека? Мутант? Существо было симметрично ниже пояса и несимметрично выше.

Торс его был бугорчатым, а мускулатура – более развитой, чем у человека, так что Род не мог разглядеть под ней основные костные структуры.

Руки существа вызывали странное чувство. Локти правых рук выглядели совершенно здоровыми, напоминая пластиковые чашки – тут явно поработала эволюция. Нет, существо не было калекой.

Но хуже всего была его голова.

Прежде всего, не было шеи. Массивные мышцы левого плеча постепенно переходили в макушку головы чужака. Левая сторона черепа сливалась с левым плечом и была гораздо крупнее, чем правая. Левого уха не было, как не оказалось и места для него. Зато правую сторону украшало огромное мембранное ухо, нависавшее над узким плечом, которое выглядело почти человеческим, за исключением того, что за первым имелось еще одно.

Лицо не походило ни на что из того, что ему приходилось видеть. На такой голове это даже могло и не быть лицом, хотя там имелись два симметричных глаза, широко открытых в смерти, очень человеческих, похожих на восточные. Имелся и рот со слегка приоткрытыми губами, показывающими острия зубов.

– Ну, и как вам это нравится?

– Мне очень жаль, что оно умерло, – ответил Род. – Я мог бы задать ему миллион вопросов… Оно там было одно?

– Да. Только одно, внутри корабля. А теперь взгляните сюда, – Кренстон коснулся угла своего стола, обнаружив скрытую панель. Шторы на окне слева от Рода разошлись, и комната осветилась тусклым светом. Экран светился однородной белизной.

Затем вдруг с одного края на нем появились тени, уменьшаясь по мере приближения к центру, и исчезли. Все это продолжалось несколько секунд.

– Мы взяли эту запись из камер солнечной стороны – единственно уцелевших на корабле. Сейчас я замедлю показ.

Вновь на белом фоне появились тени. Когда их стало полдюжины, адмирал остановил запись.

– Итак?

– Они выглядят похоже… похоже на этого… – сказал Род.

– Рад, что вы заметили это. Смотрите дальше, – проектор снова заработал. Странные фигуры стали уменьшаться, сходясь в одну точку, но не так, как если бы они удалялись в бесконечность, а как будто испаряясь.

– Это похоже на пассажиров, изгнанных из корабля и сожженных солнечным парусом. У меня такое чувство.