У Сэлли слезились глаза, когда она наблюдала за ними. Освещение было странным – тусклый свет Мошки и космически-черные тени, случайные вспышки искусственного света и их отражения от изогнутой металлической поверхности. Перспектива была совсем плохой, и это вызвало у Сэлли головную боль.

– Я все удивляюсь, где они берут металл, – сказал Уайтбрид. Он сидел рядом с ней, как делал обычно, когда они занимались совместной работой. – На борту корабля нет ничего лишнего – как не было тогда, когда я прибыл сюда впервые, так нет и сейчас. Они должны бы разрывать свой корабль на части.

– Может, так оно и есть, – сказал Хорват.

Они собрались вокруг главного иллюминатора после обеда, с грушами, наполненными чаем или кофе в руках. Мошкиты стали любителями чая и шоколада, но зато кофе их желудки не выносили. Человек, мошкита, человек, мошкита… они расселись вокруг иллюминатора на скамьях, похожих формой на лошадей: финч'клик' переняли манеру людей ориентироваться в одном направлении.

– Смотрите, как быстро они работают, – сказала Сэлли. – Мост, кажется, растет у нас на глазах. – И снова ее глаза попробовали пересечься. Это было так, как если бы множество мошкит работали одна за другой. – Та, с оранжевыми полосками, должна быть коричневым. Похоже, она старшая, верно?

– Но она еще и делает большую часть работы, – сказал Синклер.

– Это вызывает странное чувство, – заметил Харди. – Если она знает достаточно, чтобы отдавать приказы, она должна уметь делать эту работу лучше любого другого, не так ли? – он потер глаза. – Кажется мне, или некоторые из этих мошкитов меньше, чем другие?

– Так оно и есть, – сказала Сэлли.

Уайтбрид пригляделся к строителям моста. Казалось, что большинство мошкитов работают далеко ЗА кораблем чужаков – пока трое из них не оказались прямо перед людьми. Осторожно подбирая слова, он сказал:

– Кто-нибудь пытался разглядывать их в телескоп? Лафферти, настройте его для нас, хорошо?

На экране телескопа все выглядело шокирующе ясно. Некоторые из этих рабочих мошкитов были крошечными, достаточно маленькими, чтобы пролезть в любую щель. И у каждого было по четыре руки.

– И часто вы используете этих существ как рабочих? – спросила Сэлли свою финч'клик'.

– Да. Мы находим их очень полезными. А разве нет… таких… существ на вашем корабле? – чужак казался удивленным. Сэлли уже заметила, что наиболее частым чувством, выражаемым мошкитами, было удивление людьми. – Вы думаете, что Род будет встревожен?

– Но кто они такие, – расспрашивала Сэлли, не обратив внимания на вопрос мошкиты.

– Они… рабочие, – ответила мошкита. – Полезные животные… Вас удивило, что они маленькие? Значит, ваши большие?

– О, да, – рассеянно ответила Сэлли и посмотрела на остальных. – Думаю, что нужно пойти взглянуть на этих… животных… поближе. Кто-нибудь идет со мной?

Но Уайтбрид уже залезал в свой скафандр, и то же самое делали остальные.

– Финч'клик', – сказал чужак.

– Боже всемогущий! – взорвался Род. – Они уже дают вам отвечать на вызов?

Чужак говорил медленно, заботясь о произношении. Ее грамматика была несовершенна, но знание идиом и происшедшие изменения поражали каждый раз, когда она говорила.

– Почему бы и нет? Я говорю достаточно хорошо. Я могу запомнить сообщение. Я могу пользоваться рекордером. У меня мало дел, когда вас нет.

– Этому я помочь не могу.

– Я знаю, – с некоторым самодовольством чужак добавила: – Я испугала рядового.

– О, зубы Господа, вы испугали меня. Кто-нибудь есть рядом?

– Рулевой Лафферти. Все остальные люди отсутствуют. Они отправились взглянуть на… туннель. Когда он будет закончен, рядовым не придется ходить с ними, когда они захотят посетить другой корабль. Могу ли я передать сообщение?

– Нет, спасибо. Я вызову еще раз.

– Сэлли должна скоро вернуться, – сказала мошкита Блейна. – Как ваши дела? Как дела на корабле?

– Достаточно хорошо.

– Вы всегда так осторожно говорите о корабле. Может, я коснулась секретов Военного Флота? Меня интересует не корабль, Род. Я ваша финч'клик'. Это значит гораздо больше, чем просто гид, – мошкита сделал странный жест. Род видел раньше, что она делала его, когда ей мешали или досаждали.

– Кстати, что делает финч'клик'?

– Я назначена к вам. Вы являетесь программой, хозяином работы. Я изучаю все, что можно узнать о вас. Я становлюсь экспертом по вам, Мой Лорд Родерик Блейн, а вы становитесь полем деятельности для меня. Меня интересует не ваш огромный, грубый, плохо спроектированный корабль, а ваше отношение к этому кораблю и людям на его борту, степень вашего контроля над ним, ваша заинтересованность в его благополучии и так далее.

Как среагирует на это Кутузов? Прервет контакт? Дьявольщина…

– Никому не нравится, когда его изучают. Любой почувствует неудобство, если его будут так изучать.

– Мы предполагали, что вы так отнесетесь к этому. Но, Род, ведь вы здесь, чтобы изучать нас, не так ли? Значит, мы имеем право изучать вас.

– Да, вы имеете на это право, – голос Рода звучал жестко, независимо от его желания. – Но если кто-то приходит в затруднение, когда вы говорите с ним, на это, вероятно, есть причина.

– Черт побери, – сказала мошкита Блейна, – вы первые разумные существа, которых мы когда-либо встретили, и которые не являются нашими родственниками. Почему вы считаете, что с нами вам должно быть удобно? – она потерла плоский центр своего лица верхней правой рукой, затем опустила ее, как будто в затруднении. Это был тот же жест, который она сделала недавно.

Потом из-за ее спины донесся шум, и мошкита Блейна сказала:

– Подождите минутку. О'кей, это Сэлли и Уайтбрид, – ее голос стал высоким. – Сэлли? На экране капитан, – она соскользнула со стула, и на него села Сэлли Фаулер. Когда она заговорила, улыбка ее казалась натянутой.

– Хэлло, капитан. Что нового?

– Дела, как обычно. Когда это, наконец, кончится?

– Род, вы выглядите возбужденным. Это странное переживание, не так ли? Не беспокойтесь, она не может слышать нас сейчас.

– Хорошо. Я не уверен, что мне понравится чужак, читающий мои мысли. Впрочем, не думаю, чтобы она действительно это делала.

– Они говорят, что нет. И иногда они плохо угадывают, – она провела рукой по волосам, которые были в беспорядке, вероятно, из-за того, что она только что сняла шлем скафандра. – Очень плохо. Финч'клик' командора Синклера поначалу не разговаривала с ним. Они думали, что он Коричневый; помните тип ученого-идиота? Как у вас дела с малышами?

Это был вопрос, которого оба они научились избегать, и Род удивился, почему она подняла его сейчас.

– Пропавшие все еще не найдены. Никаких следов. Может, они даже умерли, а мы все не можем их найти. Но у нас еще остался один. Сэлли, я думаю, вам нужно взглянуть на него, когда вы в следующий раз вернетесь. Может, он болен.

Сэлли кивнула.

– Я вернусь завтра. Род, вы не наблюдаете за рабочими отрядами чужаков?

– Не особенно. Воздушный мост выглядит уже почти законченным.

– Да… Род, они используют для работы дрессированных малышей.

Род тупо уставился на нее.

В глазах Сэлли вспыхнуло беспокойство.

– Дрессированные малыши. В космических скафандрах. Мы не знали, что они были у них на борту. Мне кажется, что они застенчивы и прячутся, когда на корабле есть люди. Но это только животные – мы спрашивали.

– Животные… – О, мой бог. Что скажет Кутузов? – Сэлли, это очень важно. Можете вы вернуться сегодня ночью и кратко рассказать мне все? Вы и все, кто что-либо знает об этом?

– Хорошо. Командор Синклер наблюдает за ними сейчас. Род, это действительно фантастично, насколько хорошо дрессированы эти животные. Они могут пролезть в места, где требуются соединительные инструменты и глаза шпионов.

– Представляю. Сэлли, скажите мне правду. Есть хотя бы малейший шанс, что эти малыши разумны?

– Нет. Они просто дрессированы.

– Просто дрессированы… – и если на борту «Мак-Артура» есть хоть один живой, он изучит корабль от носа до кормы. – Сэлли, есть хотя бы малейший шанс, что кто-то из чужаков может сейчас слышать меня?