Радикальное требование дворян о конфискации церковных и монастырских земель вызвало резкое противодействие со стороны священнослужителей. Тем не менее, правительство посчитало необходимым отдать приказ о подготовке перечня всех земельных угодий, приобретенных церковью и монастырями между 1580 и 1648 гг.913

Сведения о подобных землях были затребованы у всех крупных монастырей, но сбор данных шел медленно. Можно подозревать, что это явилось результатом преднамеренных проволочек со стороны церковной верхушки, и что администрация Милославского не собиралась оказывать на них давления. Во всяком случае, материалы для соответствующего законодательства не были собраны к сроку выхода Уложения.914

Более ранние петиции горожан и дворянства, представленные на рассмотрение 30 октября, оказали воздействие на указ Боярской Думы от 13 ноября. В нем одобрялись требования горожан, но в такой видоизмененной форме, которая не могла удовлетворить их.915 Затем он был направлен в приказ сыскных дел, возглавлявшийся князем Долгоруковым, который также являлся председателем собрания депутатов Земского Собора. После того, как депутаты ознакомились с содержанием указа, они обратились с петицией к князю Долгорукову, в которой настаивали на том, чтобы их требования от 9 ноября были утверждены. Это и было сделано царем 25 ноября.916

Редакторская работа комиссии князя Одоевского продолжалась на протяжение всего декабря. Не ранее 29 января 1649 г. экземпляр официальной рукописи свода законов был представлен для утверждения царю и Земскому Собору. Перед этим весь свод был еще раз прочитан членам Собора.

Этот документ стал официально известен как «Соборное Уложение». Под оригиналом рукописи поставлено 315 подписей. Первым из подписавшихся был патриарх Иосиф.917

Ни Никита Иванович Романов, ни князь Яков Черкасский не подписали «Уложение». Отсутствует также подпись князя Дмитрия Черкасского. И Шереметев не подписал этот документ. Это вряд ли могло оказаться случайным, поскольку все они были противниками программы Морозова.918

"Уложение сразу же было отпечатано (двенадцать сотен экземпляров). Его многократно переиздавали после 1649 г., и оно было включено в качестве исторического документа в Том I (No 1) Полного Собрания Законов Российской Империи 1832 г.919

Основными источниками свода законов 1649 г. являются следующие:920

1. «Кормчая Книга» (славянский перевод византийской «Nomocanon») – доступная в то время лишь в рукописных списках (первый раз напечатана в Москве на год позже, чем «Уложение»).

Из «Кормчей книга» были взяты в употребление отдельные библейские предписания, выдержки из законов Моисея и Второзакония, а также многие нормы византийского права, выбранные, главным образом, из учебников восьмого и девятого веков – «Есloga» и «Рrocherion».

2. «Судебник» 1550 г. и последующие московские законы, статуты и уложения вплоть до 1648 г.

3. Петиции дворянства, купечества и горожан 1648 г.

4. Западнорусский (так называемый Литовский) Статут в его третьей редакции (1588 г.).921

Между прочим, западнорусское право ведет свое происхождение от русского права Киевского периода, как и право новгородское, псковское и московское. Кроме того, влияние западнорусского законодательства на московское началось задолго до «Соборного Уложения» 1649 г. В этом смысле многие русские историки и юристы, такие, как Леонтович, Владимирский-Буданов, Тарановский и Лаппо, делали заключение, что Литовский Статут следовало бы считать вполне органичным элементом в развитии русского права в целом, а не просто иностранным источником.922

Из Литовского Статута не просто были заимствованы (или адаптированы) отдельные статьи для «Уложения» – чувствуется значительно большее общее влияние Статута на план «Уложения». Нет сомнения в том, что Федор Грибоедов был знаком со статутом в подробностях, и представляется, что Одоевский и другие бояре знали его в общих чертах, а также те его нормы, которые утверждают статус и права аристократии.

В целом, мы можем согласиться с Владимирским-Будановым, что «Уложение» – не компиляция иностранных источников, а действительно национальный свод законов, в котором смешались содержащиеся в нем иностранные элементы со старой московской законодательной основой.

II

Согласно предисловию, главной целью свода 1649 г. было «сделать отправление правосудия во всех тяжбах равным для людей всех чинов от высших до низших».

Свод состоял из двадцати пяти глав, каждая из которых была разделена на статьи, общим числом 967. В первых девяти главах велась речь о том, что можно назвать государственным правом царства московского; в главах с Х по XV – о судебной процедуре; в главах с XVI по XX – о земельной собственности, землевладении, крестьянах, горожанах и холопах. Главы XXI и XXII содержали уголовное уложение. В главах с XXIII по XXV речь велась о стрельцах, казаках и трактирах, и эти главы составляли своего рода приложение.

Глава I посвящалась защите святости православной веры и правильному проведению церковной службы; богохульство наказывалось смертной казнью; за дурное поведение в церкви полагалось избиение кнутом.

В главе II речь шла об охране царского здоровья, власти и: величия государя; в главе III – о предотвращении каких-либо неверных действий при царском дворе. Наказанием за государственную измену и другие серьезные преступления была смерть; за меньшие преступления – тюрьма или избиение кнутом. Взятые вместе, главы II и III составляли основное право царства Московского.

«Уложение» 1649 г. было первым московским государственным сводом, содержащим законодательные нормы, касающиеся религии и церкви. В «Судебнике» 1550 г. речь о них не шла. Эта нормы вошли в особый свод церковного права – «Стоглав», выпущенный в 1551 г.

Следует вспомнить, что при рукоположении патриарха Филарета в 1619 г. патриарх Иерусалимский Феофан провозгласил византийскую заповедь «симфонии» церкви и государства и «диархии» патриарха и царя. В соответствии с этими идеями, Филарет получил тот же титул, что и царь – Великий Государь. Общему одобрению этого шага способствовало то, что он был отцом царя Михаила.

Если бы «Уложение» было выпущено во времена правления Филарета, вероятно, глава I утверждала бы святость патриаршего престола примерно в том же духе, что и глава II – величие царской верховной власти.

Однако после смерти патриарха Филарета бояре, уставшие от его диктаторства в государственных делах, действовали так, чтобы урезать власть патриарха и не допустить, чтобы новый патриарх вмешивался в государственную политику. И более того, некоторые из бояр склонялись к тому, чтобы установить государственный контроль над церковной администрацией, особенно в управлении населением на церковных и монастырских землях.

К этой боярской группе принадлежал, наряду с другими, и князь Никита Одоевский, председатель комиссии по составлению «Уложения». Такой образ мысля объясняется отсутствием общего определения власти патриарха (в главе I) в сравнении с властью царя (в главе II).

В главе X, которая касалась отправления правосудия, статьи, где речь шла о наказаниях за оскорбление чести (главным образом – словесные оскорбления), предопределяли личности патриарха достойное уважение, так как в списке лиц, оскорбление которых каралось особенно сурово, патриарх занимая верхнюю строчку. Честь царя ценилась выше, чем честь патриарха и всех прочих, и находилась под защитой специальных уложений в главе I. Если боярин или какой-либо член Боярской Думы оскорблял патриарха, его следовало лично выдать последнему (глава X, статья 27). Такая «выдача головою» давала право оскорбленному наказывать оскорбившего па своему усмотрению. Психологически это было наиболее унизительно для последнего.

вернуться

913. ААЭ, 4, сн.33; Зерцалов, «О мятежах», с. 18; Смирнов, Посадские люди, 2,231.

вернуться

914. Смирнов, Пос. люди, 2,232.

вернуться

915. ААЭ, 4, сн.32; с.46-47; Смирнов, Послюди, 2, с.235-237.

вернуться

916. ААЭ, 4, сн.32/III; Смирнов, Пос. люди, 2,237-241.

вернуться

917. См. список подписей у Тихомирова и Епифанова, с.424-431.

вернуться

918. Смирнов, Посадскислюди, 2,246.

вернуться

919. О последних изданиях «Уложения» см.: ПРП, 6 (1957); Тихомиров и Епифанов (1961).

вернуться

920. Владимирский-Буданов, Обзор, с.222-223; Тихомиров и Епифанов, с.22-23.

вернуться

921. О Литовских Статутах см.: Россия в средние века. Указатель S.V., Статуты; о третьем Литовском Статуте см., особенно, Лаццо, Литовский Статут 1588 г.; о влиянии Литовского Статута на «Уложение» см.: Владимирский-Буданов, «Отношение».

вернуться

922. Владимирский-Буданов, Обзор, с.233; Лаццо, Литовский Статут, 1, часть П, с.529-533.