– Это отлично, – покивал я.

После ужина все вместе посмотрели телевизор, пожелали друг другу спокойной ночи, и мы с Чико пошли в комнату, где улеглись спать. Хороший был день.

* * *

На следующий день, в субботу, на одной из перемен, мы с Кейташи договорились сразу после школы пойти ко мне. Вспомнив про ублюдка‑Канеки, предупредил:

– Может быть опасно. Ублюдочный порнограф сейчас на свободе. Я не хочу подвергать тебя риску, поэтому можем отложить совместный гейминг до более спокойных времен.

– Не парься, даже если он нападет, уверен, вдвоем мы справимся, – уверенно ответил друг, – Хотя нас скорее полтора, – хохотнул он, указав на загипсованную руку.

После уроков мы с Хэруки решили забить на литературный клуб и расположились на одной из скамеек в школьном дворе. Мне нужно было дождаться окончания тренировки Кейташи, а ей – пока освободятся Минами и Кохэку, чтобы вместе отправиться на девичник. Завидую!!! Болтая о всяком, очень хорошо провели время. Наконец, во дворе появились друзья. Выйдя кучной компанией из школьных ворот, разделились – девушки пошли в направлении машины с телохранителем Минами. Мы втроем с горькими вздохами проводили их взглядами.

– Минами, у тебя такие большие! – спародировал голос Кохэку Кейташи, протягивая руки к груди Кеиджи. Тот отшатнулся.

– Минами, в чем твой секрет? Это молоко? – сделал я то же самое, спародировав голос Хэруки.

– Да что с вами не так! – заорал Кеиджи. Мы с Кейташи заржали. Втроем пошли по дороге.

– Хочешь поиграть с нами в Golden Axe? – спросил я у Кеиджи то, что давно следовало. Как‑то привык, что Кеиджи все время сливается.

– Не, – покачал он головой, – К летним тестам надо готовиться заранее.

– Вот ты ботаник конечно! – вздохнул Кейташи.

– Ну, знаешь ли, не все такие способные как уникальный блондин! – хмыкнул Кеиджи.

– Кстати, а почему ты не на машине? – спросил я.

– Так война окончена, – развел он руками, – И телохранитель мне не нужен.

– А почему Минами до сих пор охраняют? – спросил Кейташи.

– Это ее желание. В отличие от меня, она гордится принадлежностью к клану Нисигути, – вздохнул Кеиджи.

– Вот оно что! Кстати, как там Сохэй? – решил спросить я.

– Все еще в гипсе. Но счастлив, потому что отец высоко оценил его усилия по моей защите. Представляешь – он один сражался с четырьмя ублюдками.

– Хорош, – отдал я должное отваге Сохэя.

– Так что, – продолжил Кеиджи, – Как только он поправится, его официально примут в клан.

Около торгового центра мы попрощались с Кеиджи, решив встретиться завтра тут же в полдень, чтобы пойти в кино. Обсуждая с Кейташи тонкости карьерного роста в якудзе, дошли до дома. Я заметил, что из почтового ящика торчит конверт. Интересно, кто это решил написать нам? Достав почту, напрягся, потому что на конверте не было ничего – ни адресов, ни марки. Такое почтальон не носит. Открыв конверт, достал оттуда безграмотно написанную корявым почерком короткую записку:

«Однажды я доберусь до тебя, жалкий рогоносец! Трахну твою драгоценную доченьку у тебя на глазах, потом сверну шею сыночку. После этого займусь тобой. Ты будешь умолять о смерти!»

Руки задрожали. Не от страха, от гнева. Какого х*я гребаный гуль ходит по городу, раскладывая записки?! Какого хрена копы работают так никудышно?! И как патрульные у моего дома пропустили это?!

– Что там, Иоши? – взволнованно спросил Кейташи, заметив желваки на моем лице.

– Письмо от ублюдка, – ответил я, – Подожди меня на крыльце, ладно? Мне нужно пообщаться со стражами закона. Кейташи кивнул и пошел к дому. Я же двинулся к машине. Через открытые окна увидел, как оба копа спокойно спят, опустив спинки сидений! Я взбесился, поднял с земли увесистый камень, отошел на пару шагов, заорал:

– А ПОЧЕМУ СЛУЖБА НЕ НЕСЕТСЯ?!!

И изо всех сил запустил камень в лобовое стекло.

Гребаный Кейташи в последний момент влетел в меня, сбив траекторию, и камень пролетел мимо машины. С трудом удержав равновесие, я заорал на него:

– Не мешай мне факать систему!

– Что?! Бака! После такого тебя никто не спасет, и ты сгниешь в коррекционной школе!

Водительская дверь распахнулась, и оттуда выскочил коп.

– Что тут происходит?! – закричал он на нас.

– Хо?! Может, это ты мне скажешь, никчемный коп?

Мусор (а как еще назвать этого горе‑служаку?) дернулся и повысил голос:

– Как ты смеешь, сопляк! Не смей проявлять неуважение к стражам порядка!

Я заржал. Из машины появился напарник водителя, хмуро уставился на нас, сложив руки на груди.

– Страж закона?! – хохотал я, – Это вот так ты защищаешь граждан? Неудивительно, что маньяков и смертников приходится ловить мне! Я был лучшего мнения о полиции Уцуномии!

– Ты!.. – покраснел водитель.

– Что ты имеешь ввиду, Одзава‑сан? – спокойным тоном спросил меня его напарник.

– Я имею ввиду вот это! – я помахал перед ними запиской, – Угадайте, кто был здесь сегодня!

– Почтальон? – презрительно фыркнул водитель.

– Да, почтальон! – хохотнул я и, подойдя к дому, позвонил в звонок.

– Куда собрался? Я с тобой еще не закончил! – сделал шаг ко мне водитель.

– Ты лучше подумай о своей новой карьере говночиста! – рыкнул я на него.

Коп потерял самоконтроль, подбежал ко мне, и, схватив за руку, потащил к машине. Давай, гнида, тащи в обезьянник бедного ребенка.

В этот момент дверь открылась, и оттуда вышла Есикава‑сан. Машинально отметил черную блузку без декольте и черную же юбку ниже колена. Понятно, не хочет больше генерировать фансервис.

– Что здесь происходит? – выпучила она глаза.

– Вы – няня этого мальчика? – обрадовался ее появлению агрессивный мусор.

– Да, я забочусь о детях семьи Одзава, – поклонилась Есикава‑сан, – Меня зовут Есикава Ёсико.

– Есикава‑сан, – воспользовавшись тем, что коп отвлекся, я вырвался и забежал за спину няни, – Здесь был Канеки! Он оставил в почтовом ящике вот это! – протянул ей письмо. Она посмотрела, побледнела и спросила у мусоров:

– Что это?! Вы же все время были здесь! Как вы могли упустить смертника?!

– Это потому, что они дрыхли как обожравшиеся сакэ грязные мартышки! – радостно наябедничал я.

– Дерзкий сопляк! Как ты смеешь! – завизжал водитель.

– Абэ‑сан, держите себя в руках! – строго одернул его напарник. Абэ цыкнул, его напарник спросил меня: – Почему ты решил, что записку оставил именно Канеки?

– А это я расскажу инспектору Хаттори! – отрезал я. Заметил, как напарник Абэ достал из машины рацию. Вызывает Хаттори, отлично.

– Ну‑ка дай мне это, – протянул руку к письму Абэ.

– Ни в коем случае! – крикнул я, схватив няню за руку и мешая отдать письмо, – Что‑то подсказывает мне, что настолько никчемный коп запросто уничтожит улику, чтобы прикрыть свою жопу!

– Ну все! Ты отправляешься в участок! Малолетнего ублюдка типа тебя с радостью примет коррекционная школа! – сделал к нам шаг Абэ.

Я заскочил в дом, затащив няню за собой в дом. Пока мусор не успел среагировать, захлопнул перед его носом дверь и защелкнул замок.

– Дверь не открывать! Звоните отцу и Синохаре! Быстро! – отдал я приказ потерявшей дар речи няне и побежал на второй этаж, по пути заметив, что Есикава‑сан взяла себя в руки и начала набирать телефонный номер.

Влетев в комнату отца, осмотрел ящики стола. В одном из них нашел диктофон, нажал кнопку – работает! Выключил и побежал вниз.

– Иоши‑кун накричал на полицию! – растерянным тоном вещала в телефон няня.

Отобрав у нее трубку, взял ситуацию под контроль:

– Тут был Канеки! Он принес письмо! Копы его проворонили, потому что дрыхли в своей машине без задних ног!

– Понял тебя, Одзава‑сан! – услышал я голос Синохары‑сана, – Не открывай дверь, я сейчас пришлю своего помощника. Он разберется.