— Отлично справился, Одзава-кун! — похвалил меня директор. Похвала приятна, поэтому я с улыбкой поблагодарил.

— Надо бы поощрить такого перспективного ученика… — задумчиво произнес он. Я ответил:

— Ни в коем случае, Ока-сенсей. Очень прошу вас никак не выделять меня из общей массы учеников. Я более чем доволен тем, что имею сейчас. Я люблю нашу школу и литературный клуб. Большего мне и не надо! — ну его нафиг, знаю я этих взрослых, сейчас под видом «поощрения» навесит на меня какие-нибудь почетные, но унылые обязанности, которые будут сжирать свободное время и нервы.

— Что ж, если таков твой выбор, так тому и быть, — улыбнулся мне директор. В это время мы как раз проходили мимо второго этажа, поэтому попрощались, и он пошел в свой кабинет. Я же отправился в класс. Подошел к нему как раз вовремя, потому что прозвенел звонок. Открыв дверь, посмотрел на Араки-сенсея. Тот кивнул, мол, ага, вижу что не прогуливаешь. Я решил не заходить и остался ждать друзей в коридоре.

Они вышли из класса, я гордо показал им грамоту. Они одобрительно загалдели, Кейташи похлопал меня по плечу. Спасибо, друг. После этого компания разделилась, и мы с Хэруки пошли в литературный клуб. Она рассматривала грамоту и рассказывала, какой я молодец, вгоняя в краску. Было супер приятно.

В литературном клубе сегодня снова не оказалось Каваками-сана. Это уже начало раздражать. Тайна смерти чайного мастера не давала мне покоя. Президент предложила устроить сегодняшнее чаепитие в честь героя — то есть меня. Ребята поддержали. Мы уселись за стол, взяли в руки кружки с чаем и стукнулись ими с радостным воплем «Кампай!». Ребята задавали мне вопросы, я уже привычно отвечал. Заметил, что президент смотрела на меня с необычной теплотой и все время улыбалась. Любишь папку, да? Рада, что я задавил его конкурента? Или это +1 в гарем? Надеюсь нет, гарем мне не нужен. Мое сердечко принадлежит только Хэруки.

После клуба мы с Хэруки двинули домой. Дождик, тишина, свежий воздух, красивая девочка рядом — что еще нужно для счастливой анимежизни? По пути мы зашли в минимаркет, где по совету Хэруки я купил пару рыбин. Не стал обращать внимание на название — я ей доверяю.

— Сегодня я научу тебя пользоваться рыбным грилем, Иоши! — заявила она. А у меня такой есть? Странное чувство возникает, когда кто-то знает о твоей кухне больше тебя. Также она сказала, что с рыбой хорошо сочетается лимонный сок. У меня свело челюсть, но я послушно купил такой. Вроде не видел такого в России. Япония удивительна.

Придя домой, она показала мне гриль. Оказалось, что это небольшой выдвижной отсек в плите. Там была решетка. Интересно, а в нем можно жарить что-то кроме рыбы? Мы в четыре руки выпотрошили и нарезали рыбку. Само собой, Сакамото-сан получил свою долю. После этого Хэруки слепила какую-то панировку и выложила рыбу на решетку. Включив гриль, мы пошли в гостиную — продолжать играть в «Фентези стар». Через какое-то время из кухни донесся офигенный запах, в ожидании окончания процесса я едва не захлебнулся слюной. На кухне Хэруки извлекла рыбу, разложила по тарелкам, и мы приступили к трапезе. Вкуснятина! Доев, от души похвалил кулинарный талант Хэруки. Ей явно было приятно.

После ужина мы еще немного поиграли в Сегу, и она ушла домой. Я помыл посуду и гриль (запарно). Потом сделал домашнюю работу. Подошло время вечерних новостей, я прилег на диван и включил нужный телеканал.

Репортаж дали первым в выпуске. Под закадровый голос диктора показали нарезку со вчерашнего митинга, после этого на экране появились мы с Такерадой. Монтаж ничего не испортил, все показали именно так, как было. После моей рекламы клубного альманаха показали одного Такераду, стоя под зонтом около школы, как бы демонстрируя, что плохая погода не помеха для него, он грозил карами врагам жителей префектуры и призывал граждан активно выражать свою гражданскую позицию, ставя в пример прекрасного меня. «Только совместными усилиями всех граждан достигается процветание страны» — процитировал он мои слова в конце. Потрясающе.

Выключив телевизор, я некоторое время посочинял ранобэ, после этого, чтобы не мочить одежду, в одних трусах выскочил под дождик и полил помидоры. Вернувшись домой, погрелся под душем, завел будильник и лег спать. Надеюсь, завтра общественное внимание ко мне поутихнет, и я снова смогу жить спокойной анимежизнью.

Утро вторника действительно началось с раннего телефонного звонка. Позевывая, я спустился вниз и снял трубку. Звонил отец.

— Привет, сын!

— Привет бать, — сквозь мощный зевок ответил я. Понял, что давно не говорил с отцом. Соскучился. Это не мой отец, а Иоши? Нифига! Иоши, не выдержав токсичной внешней среды, сам отказался от этой жизни. Теперь она целиком принадлежит мне, со всеми ее радостями и горестями. Отец, получается, тоже мой.

— Разбудил? — забеспокоился отец. Я глянул на часы — 6.50. Нормально.

— Да почти что нет. Все равно было пора вставать. Минута сюда-минута туда… — успокоил я батю, смачно почесав в подмышке. Люблю с утра почесаться. Даже не знаю почему. Наверное, осталось от предков-обезьян.

— Вот как! Ну рассказывай, как твои дела, сын? Как дом? Как школа?

— Все отлично, бать. Вчера меня научили пользоваться рыбным грилем! — похвастался я, раздумывая, посвятить ли отца в подробности моей неожиданно стартовавшей политической карьеры.

— Да? И кто же научил? Нана-сан?

— Нет, одна красивая одноклассница.

— Вот как? А как же Сэкера-тян?

— Сэкера-тян оказалась не так хороша, как казалось. Так что мы с ней больше не общаемся.

— Это печально, сын. Она ведь хорошая девочка, — эх, бать, знал бы ты…

— Не переживай, бать. Я нашел девочку НАМНОГО лучше. Она внучка Аоки Ринтаро.

— Серьезно?! — закричал отец. Видимо, понял о ком идет речь.

— Да, представляешь?

— Сын, надеюсь твои намерения серьезны, не стоит шутить с семьей Аоки. Ведь бонсаи Ринтаро…

— Стоят во дворце самого Императора, да-да, я знаю, — завершил я фразу за отца, — Не переживай, бать, я никогда не обижу Хэруки.

— Значит, ее зовут Хэруки? Хорошее имя. Что ж, буду болеть за тебя, сын.

— Еще я вступил в литературный клуб и уже написал пару начальных глав своего первого ранобе. Ребята сказали, что получилось неплохо, — по крайней мере моя книга способна отшибать аппетит. А это уже немало.

— Отлично, Иоши! Я очень рад, что ты так стремительно взрослеешь и строишь планы на будущее. Знаешь, раньше я считал, что полностью провалился как отец. Возможно, мне следовало уехать раньше, чтобы заложенный в тебе потенциал раскрылся?

— Кто знает, бать, кто знает. В любом случае, я благодарен тебе за все.

Отец замолчал. Мне показалось, или я услышал всхлипы? Соберись, ты же мужик!

— Сын…

— А еще меня пару раз показали в новостях! — решил я все-таки рассказать отцу о своих похождениях.

— Что?! Ты что, попал в неприятности?! — всполошился он.

— Я еще сам не понял. Но, судя по благодарственному письму от главы префектуры, лежащему прямо передо мной, — передо мной и в самом деле лежала грамота. Вчера я оставил ее на тумбочке рядом с телефоном. Надо будет купить рамочку со стеклом и повесить на самом видном месте. Буду смотреть и ощущать свою мощь, — Все закончилось благополучно.

— Что?! Благодарственное письмо?! — закричал отец, потом глубоко вздохнул и спокойным тоном потребовал: — Рассказывай-ка все по порядку.

Я рассказал. На пересказе моих «дебатов» пришлось сделать паузу, чтобы отец просмеялся. Закончил рассказ словами:

— Вот такие дела.

— Черт, хотел бы я увидеть это все своими глазами! Так ты теперь местный герой?

— Не думаю. Слава проходит быстро. Я просто рад, что мусор будут вывозить чаще.

— Какой скромняга! — заржал батя. Просмеявшись, серьезно добавил: — Я горжусь тобой, сын!

На душе стало тепло-тепло. Отцовская похвала — невероятно приятная штука.