Он решительным шагом направился на выход, а я, поцеловав детей и пожелав всем хорошего дня, схватила бутерброды, поблагодарила Нору и направилась следом. Мы вместе вошли в лифт, и Колин нажал на кнопку подземной парковки. Первые пару секунд было тихо, а потом мы заговорили одновременно.

― Мы вчера совершили ошибку, ― сказал Колин.

― У меня с Хантером ничего нет, ― выпалила я в тот же самый момент.

Потом в кабине снова повисла тишина. Колин внимательно рассматривал меня, слегка прищурившись и крепко сжав челюсти.

― То, что произошло вчера, не должно повториться.

― С Хантером? ― спросила я, не понимая.

― С нами, ― твердо ответил он, и я мгновенно скисла. Ему плевать на то, что происходит между мной и Хантером. Похоже, Колину совсем нет дела до того, кто находится в моей спальне. Тогда почему он злился каждый раз, когда заставал нас вместе?

― Тогда ты не будешь возражать, если я отвечу на ухаживания Хантера?

Губы Колина превратились в тонкую линию. Он ведь не знал, что я не собиралась строить никаких отношений ― даже самой банальной интрижки ― с клоуном, который раздражал меня одним своим присутствием. Колин еще пару секунд смотрел на меня, а потом четко и достаточно громко ответил:

― Буду.

― Но почему?

― Потому что в моем доме этого не будет. Дети смотрят на это.

― Но они смотрят и на тебя с Карен…

― Я и Карен ― это другая история, Лана. Детям нужен положительный пример отношений. Нормальных отношений. Чтобы они не думали, что можно вот так запросто зажать женщину в углу и что будет нормальным, если она тут же пойдет за мужчиной. Так неправильно.

― О, правда? ― гнев поднимался где-то из желудка, разгонял сердце и заставлял кожу краснеть. ― То есть, если они увидят вас с Карен, зажимающихся, скажем, у тебя в кабинете, то я могу сделать вам замечание? Правильно я поняла?

― Ты слишком много себе позволяешь, Лана, ― жестко ответил он, и я поникла.

А ведь действительно, он прав. Я жила в его доме, на его деньги, воспользовалась его добротой. А теперь на пустом месте, опираясь на два ничего не значащих поцелуя, требовала верности, которую мне никто не обещал. Мои чувства в нашем случае ― это моя ответственность. Никто не виноват в том, что я за такой короткий срок привязалась к Мастерсу, влюбилась в него, как последняя дурочка. Тяжело не испытывать ничего к такому мужчине. Когда ты привыкла полагаться на свои силы, хочется хотя бы иногда передавать бразды правления кому-то, кто точно позаботится о том, чтобы тебе было наиболее комфортно. Кому-то, рядом с кем ты можешь позволить себе расслабиться и потерять бдительность, потому что чувствуешь себя в безопасности рядом с ним.

Следующие два дня у меня было ощущение, будто Хантер поставил перед собой цель сделать мою жизнь невыносимой. Он постоянно ловил меня в коридорах и дальних комнатах, пытаясь зажимать и тискать. Особенно сильно он радовался моментам, когда нас заставал Колин. Тогда Хантер виновато улыбался, говорил какую-нибудь пошлость типа «Не могу держать свои руки подальше от своей детки» и сваливал, а мне оставалось только принимать на себя весь негатив, который исходил от Мастерса.

Сегодня я едва вернулась с работы и даже не успела разуться, как Хантер сжал меня в крепких объятиях прямо в коридоре.

― Я так соскучился, детка.

Я уперлась ладонями в его грудь и попыталась оттолкнуть, но он был намного сильнее меня.

― Прекрати. Да что ты ко мне прицепился?!

― Один поцелуй, ― он посмотрел мне в глаза, не выпуская из объятий. Я замотала головой.

― Нет.

― Один. И я отстану.

Я прищурилась.

― Насовсем?

― Насовсем.

Я кинула взгляд на входную дверь, зная, что совсем скоро должен вернуться Колин. Но не в эту же секунду. Его встреча должна была закончиться примерно через полчаса-час. А это был мой шанс отвязаться от назойливого поклонника. Да и что такое один поцелуй? Короткий, ничего не значащий. Зато он отстанет от меня наконец.

― Один, ― кивнула я. ― И больше ты даже не смотришь в мою сторону.

― Клянусь, малышка. ― Я должна была насторожиться, должна была понять, но желание избавиться от Хантера уже перевешивало здравый рассудок.

― Хорошо, ― выдохнула я, и уже в следующую секунду губы Хантера прижались к моим.

Я бы хотела сказать, что мне было противно, но нет. Хантер умел целоваться. Он делал это медленно, чувственно, я даже позволила его языку проникнуть в мой рот, хотя отвечала нехотя. Когда поцелуй затянулся, я снова попыталась его оттолкнуть, но он положил свои лапищи на мои бедра и с силой вдавил в свое тело. Я даже не успела вздохнуть, как входная дверь открылась, и я услышала позади практически рык:

― Убирайся, Хантер. У тебя десять минут на то, чтобы собраться и свалить из моего дома.

Хантер наконец оторвался от меня и подмигнул.

― Прости, Колин, не сдержался. Пойду собирать вещи. Я буду скучать, детка, ― он коснулся кончика моего носа указательным пальцем, наконец выпустив меня из своей железной хватки.

― Колин… ― я обернулась и посмотрела в голубые льдины. ― Это не…

― И ты собирай вещи, Милана. Завтра я отвезу тебя с детьми домой.

У меня буквально остановилось сердце. На какие-то несколько мгновений оно перестало стучать, а потом меня внезапно бросило в жар, и теперь кровь неслась по венам с сумасшедшей скоростью. Нельзя, мне нельзя было уходить от него, совсем скоро состоится суд по опеке. И если я его проиграю, то все было напрасно. Я начала быстро мотать головой, а Колин спокойно разулся, обошел меня и направился в свою спальню. Я быстро скинула ботинки и побежала за ним. В квартире было на удивление тихо. Когда я пробегала мимо гостиной, Нора открыла было рот, чтобы что-то сказать мне, но увидела мое состояние и промолчала.

Я влетела в спальню Колина без стука, застав то, как на нем виснет Карен и целует его шею, мурлыча о том, как соскучилась. Я замерла, не в силах сдвинуться с места. Меня пронзило болезненное желание скинуть ее руки и вышвырнуть из комнаты. Нерациональное, странное и совершенно неуместное желание, учитывая то, что она была его девушкой, а я лишь временным эпизодом. Через несколько мгновений Колин перевел на меня равнодушный и холодный взгляд.

― Я могу чем-нибудь помочь, Милана?

― Я… Мне… Мы можем поговорить?

― Через полчаса в моем кабинете.

― Да… хорошо, ― выдохнула я и, бросив последний взгляд на их пару, вышла, прикрыв за собой дверь. У меня в памяти ясно отпечатался победный взгляд Карен, которая, глядя на меня, демонстративно облизывала шею моего босса. И почему я так странно на это отреагировала? Как будто она чем-то меня обидела.

Я прошла в ванную, где долго и тщательно мыла дрожащие руки. Сердце все никак не могло успокоиться и теперь колотилось, как заведенное. Словно рвалось из груди. Тревога накатывала волнами, то заставляя сжиматься, то наоборот выпрямлять спину в надежде сделать хоть один полноценный вдох.

Дети сидели на кровати Ноа, и Вики читала ему вслух сказку про маленький паровозик, а племянник смотрел на нее светящимся взглядом и постоянно останавливал, чтобы она перечитала какой-нибудь эпизод.

― Лана! ― воскликнул Ноа, увидев меня в дверях его комнаты.

Я устало улыбнулась и села к ним на кровать, поцеловав и обняв каждого по очереди.

― Ты устала, да? ― спросила наблюдательная Вики. ― Ты как будто всю ночь не спала.

― Нет, все хорошо. Много работы. А ночь я провела хорошо. А вы? Нравится спать в новых кроватях?

― Еще как! ― Ноа подпрыгнул на своей кровати в виде гоночного болида ― то, что я опять же просила Мастерса не покупать, но кто меня слушает ― и снова прижался к моему боку.

― Да, мне моя тоже нравится, ― ответила Вики. Ей Колин купил розовую кровать с балдахином «как у принцессы».

Теперь дети спали каждый на своем месте, и я стала лучше высыпаться по ночам, потому что под боком никто не крутился и было тихо. У них хоть и были тут собственные спальни с самого начала, но чаще всего они проводили ночи в моей комнате. Заметив это, Колин купил им кровати, которые привели детей в восторг. И, оказалось, меня тоже.