― Доброе утро. С Рождеством.

― Лана! С Рождеством! ― крикнули дети с довольными улыбками и снова окунулись в ворох подарков.

Колин встал и подошел ко мне. Обняв, он внимательно посмотрел в мои глаза и, видимо, убедившись в безопасности своего жеста, наклонился и поцеловал меня в губы.

― С Рождеством, милая.

― И тебя.

― Иди пока ищи свои подарки, а я сварю кофе. ― с этими словами Колин поцеловал меня в кончик носа и, развернувшись, пошел на кухню. А я осталась недумевать: кто этот расслабленный, довольный мужчина, который легкой походкой курсирует через всю гостиную, чтобы сварить для меня кофе, пока я буду доставать из вороха бумаги под елкой подарки, которые он для меня приготовил.

― Подарки? Не подарок? ― крикнула я ему в спину. ― Вчера речь шла об одном подарке!

― Подарки, Лана, подарки. Ищи уже, ― со смехом отозвался он.

Я подошла и поцеловала детей в макушки, а потом сгребла бумагу и отложила ее к камину, чтобы позже сжечь. Сама переместилась к елке, где внизу лежали две большие коробки: одна средняя и одна совсем маленькая. Меня пронзило чувство неподдельного восторга, как в детстве, когда в праздники витала особая атмосфера и вдобавок к этому ты получал подарки. Уже давно я не чувствовала того, что испытывала сейчас.

― Начинай с больших, ― услышала я голос за спиной. Потянула за ленточку на самой большой коробке и с улыбкой повернулась к Колину, который уже садился слева от меня с двумя чашками дымящегося кофе. Он отставил мой немного в сторону и сделал глоток, кивнув мне. ― Открывай.

Я развернула коробку, подняла крышку и рассмеялась.

― Еще одни сапоги?

― На этот раз на каблуке, Лана. Ты же любишь.

― Да, но у этого высота пара сантиметров.

― Это ради безопасности. Разворачивай вторую.

Я сложила руки на коробку и мои плечи опустились.

― Я ничего тебе не купила.

― Все, что могла подарить, ты уже подарила мне вчера в гараже.

― То есть, ты все-таки положил глаз на ту лопату, да? ― со смехом спросила я, и Колин рассмеялся вместе со мной.

Я снова застыла, изучая его лицо. Такой настоящий, искренний. Я так редко видела его таким, что каждый раз для меня это было как будто новое открытие. Я открыла вторую коробку и вытянула оттуда коллекционное издание толкового словаря на английском языке.

― О, боже. Спасибо тебе! Это невероятный подарок!

Я повисла на шее у Колина и поцеловала его в щеку.

― Давай дальше.

Во третьей коробке оказались кожаные перчатки в цвет сапог. А потом я развернула самую маленькую и ахнула.

― Колин, это… Боже, потрясающе красиво, ― я гладила кончиками пальцев серьги с сапфирами и восхищенно смотрела на то, как переливаются камни при дневном свете.

― Я рад, что тебе понравилось.

― Я в восторге, спасибо, ― я снова набросилась на него и начала зацеловывать его лицо. Колин едва успел отставить чашку, чтобы не расплескать кофе. Когда наши губы соприкоснулись, я кое-как смогла оторваться от него. Наверное, если бы не смех Вики, я бы повела себя не самым лучшим образом на глазах у детей и, вероятно, забралась бы на колени к Колину. Но мне пришлось оторваться от него.

― Ну что, какие мультфильмы смотрим сегодня? ― спросила я, поворачиваясь к детям. Мою ладонь все еще приятно грела горячая рука Колина.

Когда дети после очередного мультфильма изъявили желание посмотреть самую рождественскую из всех комедий, я закатила глаза и направилась в кухню, чтобы сделать еще какао. Я только налила молоко в сотейник, как к моей спине прижалось горячее тело, и ухо обдало дыханием.

― Хочу тебя.

И следом за этим жадные мужские ладони принялись кружить по моему животу, поднимаясь выше, сминая грудь, покручивая соски. У меня закатились глаза от удовольствия, и я выгнулась сильнее, упираясь попкой в твердый член, скрытый джинсовой тканью.

― Господи, дети же в гостиной, ― выдохнула я тихо.

― Пойдем со мной.

Колин схватил меня за руку и стремительно двинулся в конец коридора. Мы ворвались в прачечную, захлопнули дверь, и он прижал меня к ней, жадно впиваясь в мой рот жарким поцелуем.

Мы тяжело дышали, когда Колин опустил меня на пол и, взяв мое лицо в ладони, нежно поцеловал. Потом провел губами по моим векам, щекам и, оставив нежный поцелуй на лбу, отстранился.

― Прости, не сдержался.

― Мне ли жаловаться? ― с улыбкой произнесла я.

― Надеюсь, ответ на твой вопрос отрицательный, ― усмехнулся он.

― Так и есть.

― Я люблю тебя, Лана, ― произнес он с серьезным лицом.

― Ты собираешься повторять это каждую минуту? ― я все еще улыбалась.

― Каждую минуту, каждый час каждого дня, ― ответил он, заглядывая мне в глаза.

― И я люблю тебя, ― сказала я на выдохе. Моя грудная клетка раздулась, как воздушный шар, с трудом вмещая в себя счастливое сердце. ― Одеваемся?

― Да, ― ответил Колин и, прижавшись на мгновение своими губами к моим, отступил, давая нам обоим пространство, чтобы привести себя в порядок.

Мы вернулись в гостиную, где на диване дремал Ноа, а Вики смотрела фильм.

― Какао, Вики? ― спросила я негромко.

― А торт еще остался?ф

Колин улыбнулся.

― Вики, так недалека до сахарного диабета.

― У нас учительница в школе тоже этим пугает, ― ответила она, не отрывая взгляда от экрана.

Колин повернулся ко мне лицом и, приподняв одну бровь, улыбнулся, а я лишь пожала плечами. Ну что я могла сказать ему кроме того, насколько счастлива была в тот момент?

Когда Колин попросил меня потерпеть, я согласилась. В Рождество, когда я была до краев наполнена счастьем и ожиданием чуда, мне все виделось в радужных тонах. Я как будто намеренно закрывала глаза на суровую действительность, отметая все негативные факторы наших отношений.

Вот уже месяц мы с Колином были… да не знаю я, как нас назвать. Парой ― слишком самонадеянно, учитывая то, что я все еще не знала, что происходило между ним и Карен. Я пыталась аккуратно спрашивать, но Колин каждый раз уклонялся от ответа, заставляя поверить, что между нами с ним все уже и так хорошо, и он вплотную занялся вопросом расторжения помолвки. Он как будто намеренно давал мне небольшие кусочки информации, чтобы еще немного усыпить мою бдительность. О большем я не решалась просить, довольствуясь тем, что получала от него.

Но прошло два месяца, а я все еще была в подвешенном состоянии. Колин часто оставался у нас ночевать, проводил со мной и детьми много времени. Мы вместе ходили в кино, в зоопарк, гулять. Мы проводили вечера, как настоящая семья, утром я провожала Вики в школу, а его ― на работу. Я срослась с ролью жены, погрузилась в нее, позволив себе забыть, что у меня была соперница. Да, теперь я наконец призналась себе в этом отвратительном факте. У каждой из нас был свой козырь. Я была женой Колина, женщиной, которую он любил, а Карен была от него беременна. И, если верить словам Колина, что-то держало его возле Карен. Что-то, что он не мог так легко преодолеть, как мне бы того хотелось.

Сегодня Ноа наконец вернулся в детский сад, а я приехала на работу. Обычно после длительного отпуска наступает ощущение первого дня на рабочем месте. Что уж было говорить мне ― человеку, которого почти два месяца не было на работе ― по возвращении в офис. Большинство сотрудников радовались моему возвращению, но точно не секретарь Колина. Я пошла в его кабинет сразу, как появилсь в офисе, потому что из-за командировки не видела его два дня и жутко соскучилась.

Джун бросила на меня полный презрения взгляд из-за своего монитора, а потом ее глаза сузились, и она откинулась на спинку кресла.

― Далеко собралась?

― К Ко… мистеру Мастерсу.

― Он тебя вызывал?

― Нет. Но я уверена, что он не откажется меня принять.

― Я бы не была так уверена. Только если ты не хочешь обсудить их с Карен свадебные планы.