– Вам не нужно тратить тонны антиматерии на ускорение, – заметила Мукерджи. – Постройте лазерную установку на Земле, а антиматерию оставьте нам в знак своей доброй воли.

– Черт побери, мадам! – воскликнул Гатри. – Эта установка должна будет работать, пока мы не пролетим половины расстояния, а на Земле нет правительства, которому я настолько бы доверял.

Стартовали три транспорта. Они разогнались примерно до одной десятой световой скорости, после чего выключили двигатели. Не слишком крупные корабли, большие разве что по сравнению с тем, который улетел первым. Вторую экспедицию возглавлял Гатри номер два, с ним были девятьсот человек, погруженных в анабиоз, машины, необходимые, чтобы оживить людей по прибытии к месту назначения, и то немногое, для чего хватило места. Продолжительность полета составляла четыре десятилетия.

Между тем на Деметре различные механизмы усиленно готовили планету к появлению людей: крошили камни, делали плодородной почву, запускали в нее микроорганизмы, разводили растения и животных. Впрочем, развитие природы существенно отставало от развития промышленности. Экология Деметры требовала постоянного наблюдения и частого вмешательства, иначе она могла погибнуть, поскольку была привнесена извне. Если выживет, трудно даже предположить, к чему это приведет.

Сказать по правде, уверенности не было ни в чем. Отсутствовала насущно необходимая информация. Впрочем, будь у компьютеров все данные, какие только можно собрать, и сумей они их обработать, сюрпризов все равно не избежать. Вселенная хаотична, то есть не подчиняется ничему и никому кроме себя самой.

Роботы отправились в космос. Паутина коллекторов, трансформаторов, передатчиков, связанных между собой невидимыми лучами, раскинулась на миллионы километров. Созданная ими лазерная система использовала энергию солнца Деметры для того, чтобы снизить скорость приближавшихся кораблей.

Потому-то и нужно, чтобы на Деметре изначально присутствовали люди – хотя бы мысленно, через модули: чтобы реагировать на неожиданности, импровизировать, творить… Гатри, владелец и душа «Файербола», не верил, что окажется достаточно только его собственных сил и мудрости. Нет, ему понадобятся партнеры, и он должен уговорить других, чтобы они согласились скопировать свое сознание, – он, который всегда утверждал, что смертным быть лучше, чем призраком. Эта мысль вернула его из будущего, которое, возможно, никогда не наступит.

– Наконец-то! – проворчал Гатри, когда помощник отключил его от сети. – Господи, неужели я смогу снова работать руками?!

Дверь, на которой была нарисована лилия, открылась, и Неро Валенсия увидел Эйко Тамуру. «Добро пожаловать», – сказала она. Лицом к лицу они встретились впервые, хотя накануне, перед тем, как отправиться шаттлом на Л-5, Неро связался с ней по видеофону.

– Большое спасибо, сеньорита, что согласились принять меня, – сказал он, неожиданно растерявшись. Биокристалл у него на лбу светился голубым (а на экране сканнера выглядел ярко-красным).

– Не за что, сэр. Не забывайте, Кира Дэвис – моя подруга.

– Поэтому я и опасался, что нарвусь на отказ.

– Проходите. – Когда дверь закрылась, Эйко прибавила: – Поверьте, ей ничуть не легче, чем вам. – Поклонившись, она пригласила гостя в комнату. Неро снял ботинки и шагнул вперед. – Не хотите ли перекусить?

– Gracias. – Он сел в кресло и огляделся по сторонам. Судя по всему, оба кресла и высокий стол перенесли сюда из другого помещения, они резко контрастировали с татами и подушками на полу. Стены голые, если не считать весьма древней на вид картины, под которой, на низеньком столике, стояли тазик с водой и ваза с букетом фиалок. Аромат цветов был едва уловим. – Ваш отец…

– Он на работе, – объяснила Эйко. – Сами понимаете, дел невпроворот. Вообще-то я тоже должна была быть на службе, но по нашему вчерашнему разговору мне показалось, что встретиться просто необходимо.

– От вас ничего не скроешь, сеньорита, – отозвался Валенсия, не отводя взгляда. – Впрочем, вполне естественно. Пилот Дэвис кое-что мне рассказывала, да и от других я слышал…

– Извините, я сейчас, – проговорила Эйко. – Чувствуйте себя как дома. – Если, конечно, сможете, добавила она мысленно и направилась на кухню, откуда вскоре вернулась с подносом, расставила на столике чайник и чашки и села напротив Валенсии. – Давайте устроим маленькую церемонию, – предложила она с улыбкой. – Не пытайтесь мне подражать, сидите, смотрите и отдыхайте.

Валенсия откашлялся.

– Я прилетел, чтобы…

– Прошу вас, – перебила Эйко, – не надо торопиться. Времени у нас достаточно. За меня будет говорить вот это. – Она прикоснулась к браслету на запястье. Зазвучала музыка. Эйко разглядывала свою чашку, наслаждаясь плавностью ее линий, восхитилась веточкой бамбука, изображенной на фарфоре, налила себе чай и стала наблюдать, как кружатся чаинки. Валенсии волей-неволей пришлось проделать то же самое. Между тем музыка увлекала к вершинам радости.

Наконец она смолкла. Валенсия поднял голову, посмотрел на Эйко и пробормотал:

– Чудесная мелодия. Наверно, старинная?

– Скрипичный концерт Мендельсона, – кивнула Эйко. – Я решила, что он подойдет как нельзя лучше. Что ж, теперь, если хотите, расскажите, как у вас обстоят дела.

– Да вроде ничего. Без работы не сижу, хотя соглашаюсь только на те предложения, которые меня устраивают. Земля потихоньку успокаивается.

– Боитесь, что ваша профессия со временем станет ненужной?

– Если и станет, то нескоро, – усмехнулся Валенсия. – Пока спрос достаточно велик. – Биокристалл вдруг потемнел; рука отпустила чашку и сжалась в кулак. – Но я от нее устал, – добавил он, глядя в сторону.

– Но Кира в это не верит, так?

– Она, должно быть, вам рассказывала?…

– Да.

– Я не стану утверждать, будто меня замучила совесть, – проговорил Неро. – Мне всего лишь нужно, чтобы она поверила моим словам.

– Поймите, я не старалась узнать всю подноготную. Кира о вас практически не упоминала, если не считать… той стычки. Говорила только, что вы спасли от расправы семейство Паккеров.

– Я выполнял свою работу. – Он посмотрел Эйко в глаза. – Мы с ней как-то созванивались… и она поблагодарила меня.

– И все?

– Говорить, что она не желает иметь со мной дела, было ни к чему. Я ведь знаю; и ей известно, что я знаю.

– Вы хотите, чтобы я замолвила за вас словечко?

– Не совсем. – Валенсия криво улыбнулся. – В конце концов, прошло уже два года.

– Тогда чего же вы добиваетесь? Зачем прилетели?

– Не знаю, – вздохнул он. – Но когда я услышал, что она… она… – Неро не докончил фразы.

– Что она согласилась скопировать сознание и отправить свой модуль на альфу Центавра вместе с одним из модулей сеньора Гатри?

– Да! Я просто не могу представить! Она такая живая! И вдруг – копия, металлический ящик… Что ее заставило?

– Вы были потрясены, – проговорила Эйко. Он кивнул (движение вышло каким-то неестественным, словно дернул за веревочку кукловод). – Значит, вам не все равно. Далеко не все равно.

– Я думал о ней… Каждый день… – Неро сглотнул. – Поймите меня правильно. Я решил, что она счастлива – нашла себе мужчину, вроде бы вполне приличного. Хотя среди тех, кто летит на Деметру… Однако она никогда не собиралась делать того, что сделала, наоборот! Второе «я»… Да как она могла создать вторую Киру?! Что с ней случилось?

– Вы преувеличиваете, – заметила Эйко. – Если вдуматься, в этом нет ничего странного.

– Растолкуйте мне, – взмолился Валенсия, лицо которого заблестело от пота. – Наверно, она объяснила вам причину. Прошу вас!

– Честного слова, что я никому не скажу, Кира с меня не брала. Знала, что сплетничать я не стану. – Эйко оглядела собеседника. – Мне кажется, вам можно доверять.

– Спасибо, – тихо произнес Неро.

– Она пришла ко мне за советом, – начала Эйко. – Хотя что я могу посоветовать?… Вернее, ей просто была нужна компания. Мы провели несколько дней в заповеднике Треворроу – забирались на Дерево, глядели вокруг и пытались найти правильное решение. Я не стану вдаваться в подробности, скажу только, что оно далось нелегко. Вы, наверно, слышали заявление Гатри?