– Для нее?

– Она… Они… Тьфу, черт! С годами они сливаются все теснее.

– Конечно…

– А я… – Робот запнулся. – Время от времени мы с ней связываемся через нейристорную сеть. Между собой они, естественно, общаются постоянно. Когда считают возможным, допускают меня… Ощущения непередаваемые. Сегодня мы делились друг с другом тем, что знаем о тебе, и вместе поняли тебя гораздо лучше, чем поодиночке. У нее есть что сказать.

– Не надо, – покачала головой Кира. – Я для них чужая. Признаться, я никогда не интересовалась, что с ними происходит…

Стоило ей вернуться из космоса, как на нее тут же наваливалось множество дел, которые требовалось сделать на Деметре. Выбираясь на природу, она обычно шла к морю или забиралась в такую глушь, которая граничила с неосвоенными землями. Последние несколько лет Кира делила время между работой по составлению базы данных для космонавтов, домашними хлопотами и поездками к друзьям в солнечную Огигию.

– Со своим модулем ты могла бы поговорить в любой момент, – напомнил Гатри.

– Знаю. Но о чем? А со вторым, после смерти Эйко…

– Значит, отказываешься?

– Включай, – уступила Кира, откидываясь на подушку. – Быть может, узнаю что-нибудь полезное.

Робот встал, подошел к мультивизору, подключил себя к прибору и сказал:

– Bienvenidos!

Изображение домика исчезло. По экрану побежали разноцветные полосы, похожие на облака.

– Кира, – произнес женский голос.

– Saludos, – поздоровалась женщина. Она попыталась было иронически усмехнуться, но ей не хватило самообладания. – Эйко! Это ты?

– Часть меня, которая является частью нас, – ответил голос. – При жизни мы с тобой никогда не были настолько близки. Что с тобой?

– Ничего. Просто я не ожидала… Снова услышать твой голос…

– Понимаю. Прости, ради Бога. Нам уйти?

– Нет. – Кира моргнула. – Рог favor, останься. Это ты меня прости – за то, что не хотела встречаться с тобой. – По щекам женщины побежали слезы. – Я твердила себе, что вы слишком заняты… управляете миром…

– Не управляем.

– Ну да, вы и есть мир…

– Ты ошибаешься. Подумай об Энсоне. Что такое Деметра без Энсона Гатри?

– Ерунда, – проворчал робот. – Вы прекрасно обходитесь без меня.

– Тихо, – произнес голос. – Продолжай, Кира.

– Я не знаю, что сказать… Наверно, вы обиделись, что я вас избегаю…

– Нам было странно.

– Простите меня, – проговорила Кира, протягивая к экрану дрожащие руки. – Все остальные модули отключились… Заканчивали свою работу и отключались… Со своим двойником я худо-бедно свыклась, но ты, Эйко… Ты так любила жизнь – и оказалась в ловушке…

– Ты ошибаешься, Кира, – мягко повторил голос. – Мы живем. В солнце и дожде, в свете и тьме, в звездах, в реке, в цветке и птице – повсюду, во всем присутствует жизнь. А когда нам становится одиноко и мы вспоминаем, что когда-то были людьми, то вызываем Энсона.

– Если бы не вы, я бы давно чокнулся, – признался Гатри. Человек на его месте смахнул бы слезу.

– Разве ты этого не знала, Кира?

– Знала. Точнее, верила. Однако боялась спросить впрямую.

– Наверно, тебе было просто некогда.

– Ну конечно, – фыркнул Гатри.

– Наконец-то я осмелилась. – Кира улыбнулась. – Gracias, gracias…

– Тебе спасибо, милая, – отозвался голос.

– За что?

– За все. Я хотела попрощаться. – Послышался вздох, словно зашелестела листва. – Жаль, что сейчас не лето. Энсон вынес бы тебя в сад.

– Ничего. Я помню немало теплых дней. Спасибо тебе за них.

– Мир тебе, Кира.

Краски погасли. Мгновение спустя Гатри отключился от аппарата и вновь приблизился к кровати.

– Gracias, шеф, – прошептала Кира, – за все сразу…

– Взаимно. Похоже, ты чертовски устала.

– Кажется, да. – Кира закрыла глаза. Дышала она неглубоко и прерывисто.

Робот прикоснулся к браслету на ее запястье. Кровать опустилась.

– Хочешь послушать музыку?

– С удовольствием.

– Какую?

– На твой вкус. – Кира улыбнулась, не открывая глаз.

Гатри вернулся к мультивизору, вызвал на экран перечень музыкальных программ, нажал клавишу. Зазвучала Четвертая симфония Дворжака Робот сел на краешек кровати и взял женщину за руку.

Кира заснула. Гатри терпеливо ждал.

Вернулись Чарисса и Хью. Робот отпустил руку Киры, встал, наклонился над женщиной, словно хотел поцеловать ее в лоб, негромко произнес «Adios» и вышел на улицу, в вечерние сумерки.

Кира проснулась где-то через час. В комнате никого не было. Она приподнялась и, опираясь на локоть, выглянула в окно. Из серых туч падали белые хлопья, которые уже укрыли тонким слоем землю. На Деметре впервые шел снег.

«По структуре ДНК я – человек, поэтому именно я отвечаю на ваше послание. Вы ошибаетесь, ваши опасения по поводу людей, которые остались на Земле, безосновательны. Они довольны жизнью, вольны выбирать, как им жить, и гораздо менее ограничены в своих возможностях, нежели их предки. Подробности содержатся в прилагаемом отчете. Даже если численность людей будет по-прежнему сокращаться, все, что накопило человечество, сохранится в сообществе разумов, аватарой* [Аватара – в индуистской мифологии воплощение божества в смертном существе.] которого является тот, кто возвращается сейчас в блаженство единения…»

Вдалеке сверкал освещенный солнцем замок Сабиэль, причудливый и прекрасный. Формой он напоминал колесо, от ступицы которого разбегались соединенные переходниками спицы коридоров, что упирались в обод, переливавшийся всеми цветами радуги. К ободу крепились четыре длинных крыла – солнечные батареи, которые по мере вращения замка все больше загораживали собой Млечный Путь. В стороне, приблизительно в шестидесяти градусах впереди, виднелась голубая искорка – Деметра.

Замок производил весьма внушительное впечатление: около сотни километров в поперечнике, повсюду ракетные установки и лучеметы, подступы охраняют две дюжины боевых автоматических кораблей… Вооружение предназначалось, в первую очередь, для уничтожения метеоритов; однако на месте метеорита легко мог оказаться чужой звездолет.

Эрлинг Дэвис не испытывал страха. Он прилетел как посол. До чего же удивительно, просто нет слов. До сих пор он видел замок только по мультивизору – да по видеофону. А внутри, кажется, не бывал почти никто из обитателей Деметры.

Высокомерным тоном Дэвис запросил разрешение на посадку, получил его, направил корабль в шлюз. Вполне возможно, послу не пристало исполнять обязанности пилота, но ничего страшного; и потом, они с Гатри пришли к выводу, что подобные манеры помогут ему завоевать уважение лунян.

Пройдя по переходнику, Дэвис и те, кто его сопровождал, очутились в зале, где выстроился почетный караул – высокие мужчины в черно-красной форме, вооруженные шокерами. Начальник караула приветствовал посла и проводил к фарвегу, который доставил Дэвиса к отведенным ему апартаментам – в ободе «колеса», где находились жилые помещения. В случае, если деметриан что-либо не устроит или если им понадобится что-то такое, чего нет в апартаментах, следует позвонить по видеофону. Офицер назвал номер, затем прибавил, что они, несомненно, хотят отдохнуть с дороги; в их распоряжении три часа, после чего всех приглашают на торжественный ужин – всех, за исключением капитана Дэвиса, которого будет ждать командор. Сообщив все это, начальник караула удалился вместе со своими подчиненными.

Апартаменты слегка разочаровали Дэвиса. Он ожидал чего-то более экзотического. Впрочем, хозяева, наверно, постарались, чтобы деметриане чувствовали себя как дома. Естественно, в помещениях наличествовали все возможные удобства (признаться, после перегрузок во время полета от Одиссея, здешняя сила тяжести была едва ли не главным удобством). Эрлинг сразу же удалился на свою половину, принял душ, плюхнулся на постель, проверил, какие развлечения предлагает база данных и выбрал старый фильм «Девушки из Эгейи». Искусство лунян, при всей своей изысканности, было слишком чужеродным, чтобы им наслаждаться.