– Gracias, – отозвалась Эйко. Почему вдруг заколотилось сердце? – Я тоже была рада… узнать, что с вами… все в порядке.

– Buenos dios, – ровным голосом приветствовала Валенсию Кира.

– Buenos anos* [Buenos anos (исп.) – здесь: «С прибавлением!»], – откликнулся он, заломив бровь и поглядев на ее живот. Кира покраснела, однако Эйко его ответ вовсе не показался нескромным.

– Как хорошо, – поторопилась вмешаться она. – Нам есть, о чем поговорить… только дайте мне окрепнуть.

– Я бы сказала, нам есть, о чем узнать, – поправила Кира. Изображение на видеоэкране внезапно изменилось. На нем появился коренастый рыжеволосый мужчина.

– Шеф, – сказала Кира. – Он обращается к каждому, кто просыпается. Наверно, это запись, которую время от времени поправляют: слова-то он произносит почти одни и те же.

– Bienvenida, – поздоровался Гатри. – Вы знаете, кто я такой. Надеюсь, скоро мне станет известно, кто такие вы. Впрочем, все мы теперь – деметриане. – Он помолчал, а затем произнес фразу, которая, как заметила Эйко, потрясла Киру и Валенсию наравне с остальными (выходит, текст обращения каждый раз меняется): – К сожалению, у нас потери. Роза Соареш так и не проснулась. Первая смерть, за которой наверняка последуют и другие. Но хватит о грустном. Те, кто только что проснулся, вряд ли представляют себе, что происходит на Деметре. Bueno, могу сказать, что модули потрудились на славу. В общем и целом работа идет по плану. – Он усмехнулся. – План предусматривает возможность возникновения различных непредвиденных сложностей, вплоть до вселенских катастроф. Что ж, мы готовились не напрасно. Нам необходимы люди в полном смысле слова – то есть вы. Прилетев сюда, вы окажетесь в прелестном маленьком городке…

– Это я уже слышал, – пробормотал Валенсия.

– Я тоже, и побольше вашего, – отозвалась Кира.

– А я нет, – напомнила Эйко.

– Еще наслушаешься, – заверила Кира. – По-моему, слушать все сразу не стоит. Шеф никогда не блистал ораторским искусством.

– Язык героев-первопроходцев. – Валенсия повернулся к Эйко. – Как раз по вашей части.

– Дайте мне сначала прийти в себя. И, ради всего святого, не ждите от меня шедевров. Я же не Гомер… И даже он сочинял не из головы, а на основе фактов.

«Средства массовой информации обсуждают в основном политический компромисс, которого наконец удалось достичь путем переговоров. Луна согласилась изменить свое государственное устройство, стать кибернетической демократией и войти в состав Всемирной Федерации. Однако за селенархами сохранят их имущество; кроме того, пока они живут, продолжают действовать все права сеньоров… Численность населения Земли по-прежнему сокращается; в бассейне Амазонки скоро возникнет заповедник; Африка собирается перейти к распределительной системе… Цивилизации, которая возникает сегодня, рационализироваться легче, нежели тем, что появились до нее. Она примет искусственный интеллект. Новые модели подобных систем уже демонстрируют почти человеческую способность к творческому мышлению…»

В дверь позвонили. Кира как раз собиралась выйти, чтобы полюбоваться закатом. На широте Порт-Файербола ясные вечера были не такой уж редкостью, поскольку земная фауна существенно изменила климат Деметры: растения завоевывали континент за континентом, поглощали углекислый газ, выделяли кислород, удерживали в почве влагу, смягчали перепады температур… Тем не менее Кира наблюдала закат всякий раз, когда предоставлялась возможность.

Улица, на которой стоял ее дом, пересекала мыс, что возвышался над городом и бухтой. Вдоль улицы росли деревья, посаженные первым Гатри, – высокие сосны и гималайские кедры, а также совсем молоденькие деревца из породы широколиственных. Задувал прохладный ветерок, который словно мечом рассекал вечернюю духоту. На горизонте, там, где море сливалось с небом, мерцала вечерняя звезда Деметры – Фаэтон. К юго-западу от него виднелась альфа: в вечерней дымке ее диск приобрел оттенок расплавленного золота. Беты видно не было – в это время года она полностью терялась в сиянии альфы. Над волнами кружили чайки, высматривая рыбу, которой теперь в море водилось в изобилии. На клумбах вокруг дома росли красные, белые, лиловые цветы…

Кира замерла. Перед ней стоял Неро Валенсия. Ее рука, словно по собственной воле, потянулась захлопнуть дверь.

– О, – проговорила она. – Saludos. Чем могу служить?

– Я пришел попрощаться. – Валенсия улыбнулся (как показалось Кире, печально).

– Уезжаете? Надолго?

– Да. В Беотию.

– Э… Очень жаль. Извини, что не приглашаю войти, но… Ребенок и все такое прочее… В общем, внутри как в свинарнике.

Она солгала – и подумала, что Валенсия, наверно, понял. Почему она солгала? Да, он убил человека, но это было давным-давно; к тому же, Неро выполнял свой долг; вдобавок, он бросил ту работу, а с ней, несмотря на все ее выходки, держался неизменно вежливо, даже дружелюбно и пару раз, когда предоставлялась возможность, помогал… Эйко он нравился; тем не менее, Кира не желала оставаться с ним наедине.

– Ничего страшного, – отозвался Неро. – Мне все равно некогда. – Кажется, тоже врет. – Просто не мог уехать, не повидав тебя. Мы и так видимся не слишком часто.

– Bueno, у всех у нас хлопот полон рот.

– Я надеялся, что… – Он пожал плечами. – Впрочем, неважно.

Их взгляды встретились. Кира внезапно поняла, что боится Валенсию. Боится оказаться у него в плену. Нет, она не хочет иметь с ним дела, и не только из-за малоприятных воспоминаний. В частности, из-за Эйко.

– Ты прав, я вела себя не очень-то общительно, – сказала она. – Но мне было не до того. Насколько я знаю, ты занимаешься экологией; недавно тебя повысили в должности, поэтому и посылают в Беотию, на другой материк. А что ты там будешь делать?

– Да так, – хмыкнул Валенсия. – Мы должны доставить туда позвоночных – траво– и плотоядных.

– Понятно. Их присутствие необходимо как само по себе, так и для того, чтобы нормально развивались растения, верно? – Пустая фраза, клише, способ продолжить разговор.

– Верно. Задачка, честно говоря, еще та. Все в один голос предрекают нам сплошные неудачи и обещают, что у нас не будет ни минутки покоя.

– Замечательно! – Кира невольно приняла тон Валенсии. – А в чем будут состоять твои обязанности?

– Я люблю дикую природу, особенно леса. И потом, вдруг выяснилось, что я умею обращаться с животными.

– Со слонами, волками, львами?

– Думаю, для них я не гожусь, – рассмеялся он. – Нет, мой профиль – грызуны и птицы. К примеру, те же ястребы.

Да, подумалось Кире, кого-кого, а ястребов ты, скорее всего, понимаешь.

– Удачи, – пожелала она безо всякой задней мысли.

– А у тебя какие планы? Ну, в космос ты не вернешься, пока ребенок не подрастет…

– Не вернусь до тех пор, пока роботы не построят достаточно звездолетов. Я знала это с самого начала.

Судя по выражению лица Неро, он воспринял ее слова как попытку объяснить, почему она завела ребенка.

– А чем ты все-таки занимаешься? В прошлый раз ничего толком не сказала…

– Bueno, я убедила Гатри, что могу проектировать корабли-автоматы. Тут свои проблемы, нужно предусмотреть буквально все: ведь роботы – не люди, в критической ситуации они просто не будут знать, что делать. Правда, топлива по-прежнему в обрез, хотя есть идеи, как его раздобыть. Короче говоря, скоро мне предстоит испытывать новый шаттл.

– Любопытно. Значит, пока не появится корабль с ионным двигателем, будешь развлекаться?

– Да.

– Рад за тебя. – Помолчав, Валенсия прибавил: – Ты не против, если я иногда буду тебе позванивать?

– Я… Боюсь, мне будет некогда. – Хорошее настроение Киры мгновенно испарилось.

– Ясно.

– Когда вернешься, мы обязательно встретимся.

– Конечно.

– Передавай привет Эйко, – сказала Кира, собравшись с духом. – Мы давно не виделись.

– Передам.

– Ну, удачи тебе, – повторила она.