— Спасибо, Михаил Борисович, почту за честь!

— Ну и прекрасно. Ждем вас к одиннадцати. Да, вот еще что. Ты ведь за городом живешь?

— Да, а что?

— Охранники, мать Терезу их за ногу, собаку пригрели, а она с пузом. Собачники даром в праздник не едут, козлины, ты ее забери, а по дороге выкинь где–нибудь. Все, двигай, ждем, короче.

Юра вспомнил, как убивалась его дочь по маленькому хомячку, вспомнил кота и собаку, живших у его родителей, вспомнил добродушных охранников, подкармливающих любого зверя или человека, посмотрел на холеное, красивое и безразличное лицо шефа и вышел из кабинета.

Во дворе офиса два мрачных охранника искали коробку для Белки. Собака уже привыкла к ним и не ожидала ничего плохого.

— Вась, а может еще парочку приютов обзвоним, а?

— Да мы все обзвонили, везде забито. Куда же ее спрятать?

— Здесь некуда, шеф, паскуда, найдет. Ты у всех спрашивал, собака никому не нужна?

— Да кому она нужна, с приплодом! Она ж ощенится со дня на день. И собаки у многих есть, а как пристроить, никому не надо.

— Ты думаешь, он ее действительно выкинет?

— А как же! Шефов любимчик! Ты на морду его посмотри, он же перед начальством стелется, делает все, что ему велено.

Юра открыл машину, застелил сиденье и молча смотрел, как охранники кладут Белку в коробку и засовывают ее в машину. Небольшая собачка, бело–черного окраса с удовольствием и легким удивлением обнюхивала стенки коробки. Охранники, не глядя на Юру и не говоря ни слова, погладили собаку и ушли.

— Юрочка, у тебя все в порядке? — жена позвонила как раз в тот момент, когда он садился за руль.

— Да, милая, что случилось?

— Да, не знаю, захотелось услышать твой голос. Мы ждем тебя, тут Аришка расстроилась. Разбила елочную игрушку — собачку, помнишь, твоя мама ей дарила?

— Такую, бело–черную в смешном розовом плаще?

— Да, ее. Пришлось пообещать ей купить точно такую же, только где ж мы ее возьмем?

— Придется приходить к разумному компромиссу.

— Скажешь это своей дочери и будешь сам ее успокаивать. Целую, любимый.

— Я тебя тоже. Скоро буду.

— Бело–черная собачка в розовом плаще, значит… — задумчиво проговорил Юрий, глядя на Белку, спокойно лежащею в коробке и набрал номер своей секретарши.

Домой он приехал затемно, пришлось еще смотаться по неотложным делам, да остановиться в лесу. Любимый, выстраданный дом тепло сиял огнями, манил уютом и вкусным столом.

— Папа, папочка, — Аришка выбежала ему навстречу, сияющая в белом платье снежинки.

— Уууу, как от тебя вкусно пахнет, съем, — он клацнул зубами рядом с розовым носиком. Аришка захохотала и попыталась вырваться из его рук. Юра не отпустил ее и прошептал ей на ушко:

— Меня мама сейчас страшно ругать будет, ты за меня заступишься?

— Я не знаю, мама всегда права, так бабушка говорит.

— Ох, тещино воспитание, — вздохнул Юра и понес дочку на кухню. Предстоял серьезный разговор с женой.

— Аня, нас шеф на Новый год к себе пригласил. Ты понимаешь, что если мы не пойдем, он любую гадость мне сделает или даже уволит. Это был приказ, а не приглашение.

Жена растерянно улыбнулась. — А как же Ариша, елка, санки и фейерверки?

— Читаешь мои мысли, милая! Что делать будем? Да и вот еще что. Он дал мне задание избавиться от приблудной собаки. Выкинуть ее в лесу. Поэтому я и задержался.

Как описать то состояние, когда понимаешь, что человек, которого ты так хорошо знала, оказывается чужаком, поворачивается к тебе такой стороной своей жо.. т. е. личности, что становится страшно. А что, собственно говоря, ты делаешь рядом с этим человеком? Анна застыла, не обращая внимание на странные крики Арины в прихожей. На ее визг и смех.

— Почему ты задержался? — переспросила она, как будто если услышишь что–то мерзкое во второй раз, станет легче. Юра не успел ответить.

— Мама, мама, — Аришка звала ее в прихожую и смеялась, смеялась.

— Потом все решим, хорошо? Арина зовет, — Анна как автомат пошла на крики дочери, не обращая внимания на мужа.

Бело–черная приблудная собачка Белка, замотанная в кусок розовой ткани, изображающей плащ, пыталась лизнуть Арину в нос и изо всех сил виляла хвостом. Рядом в большой коробке было ее «приданое», наспех купленное в магазинах — лежанка, миски, витамины для беременных и пакет корма.

— Зачем ей витамины? Она же родит со дня на день, — только и смогла сказать Анна. Мужу она могла и хотела сказать намного больше и если бы не присутствие дочери, так бы и сделала, но Аришка так счастливо смеялась и теребила свой новогодний подарок, что она решила промолчать и только поняла, что этого мужчину она все–таки знает.

Мефодий довольно наблюдал за этой картиной. Нет, не ошибся он в выборе дома и людей. Настоящие они. Хорошо с ними. Тепло.

Новый год они решили встречать дома. И все было так, как они и хотели: и подарки и елка и новогодний стол и санки и фейерверки. За одним маленьким исключением. Анна что–то непривычно сильно устала от готовки. Прилегла на диван, командовала Юрой, чтобы он накрыл стол, принес все с кухни, а потом, когда домовой присмотрелся, он увидел маленькую золотистую душу у нее в животе. «Никакого шампанского», тут же решил домовой и легонько щелкнул по бокалу в руке Анны, он треснул, она испугалась немного.

— На счастье, — успокоила сама себя.

— Ты еще даже не представляешь, как ты права, Анна, — подумал Мефодий.

P. S. С Белкой все было хорошо. Родила она семерых крепеньких щеночков, да таких красивых, что их всех разобрали соседи. А Белка, молоденькая собачка, осталась жить в новой семье

Проснулся он свежим и отдохнувшим. Бодро спрыгнул с постели и вышел из комнаты. «Вставать надо с улыбкой на лице и в хорошем настроении," так говорила мама и он всегда старался следовать этому правилу. Он улыбнулся, прислушался к себе, настроение было отличным, но … Что–то его смущало. Что же? Пол приятно холодил ноги, был идеально чистым, все как он любил, стены гладкими, но где он? Что это за странный коридор? Он немного заволновался и испугался, пошел быстрее, потом побежал, вперед, туда, у яркому свету в конце. «Я умер?» Все было именно так, как описывали те, кто находился на грани. Длинный коридор, яркое свечение. «Если и умер, надо определиться," подумал он и еще быстрее побежал вперед. Запыхавшись и держась за правый бок, он влетел в небольшую комнату. Посередине стоял стол, выкрашенный черной и белой краской, за ним сидели два офисных работника, в строгих и скучных костюмах, и играли в кости. Как он понял, на маленькие радужные сферы, горкой сваленные в центре стола.

— Долго нам еще?

— Да кто его знает, когда смена придет. Ты выиграл.

— Вижу. Как надоело. Мы уже вечность тут торчим.

— Не преувеличивай, на пару тысячелетий меньше.

— Как будто есть разница. Теперь ты забирай.

Три сцепленные сферы переместились на белую часть стола. Он подошел поближе и пытаясь рассмотреть, что там шевелится внутри, случайно коснулся сфер носом. И сразу же оказался в аэропорту. Трое подвыпивших мужиков орали и требовали зарегистрировать их на рейс, не слушая объяснений персонала, что они безнадежно опоздали. Неудачливые пассажиры матерились, махали кулаками и были твердо и невежливо выдворены из здания аэропорта. «А самолет, на который они опоздали, разобьется ведь!» вдруг понял он. Глубоко вздохнул и снова оказался в той комнате. На сферы в черной части стола он решил не смотреть, сразу понятно, что ничего хорошего он там не увидит.

— Слушай, а тебе вообще объясняли, зачем мы этим занимаемся?

— В смысле?

— Ну есть же судьба, карма, заслуги там разные, да и Главный все определяет. Вот это все зачем?

— Могу только предположить.

— Давай.

— Вот бывает, ты все по полочкам разложишь, ясно, какой надо выбор сделать, а душа не лежит. Понимаешь?

— Конечно!

— В таком случае что надо сделать?