— И вы примите его? — королева отыскала взглядом кольцо и расслабилась.

Соперница оказалась неопасной, незачем ее убивать.

— Безусловно.

— Красивое кольцо, — Евгения указала на утренний подарок. — Одобряю выбор лорда Марона.

Только какой: невесты или ювелира?

Эллан подарил не простое кольцо. Такое надевали на палец нареченным, то есть девушкам, давшим согласие на свадьбу, но пока не обнародовавшим его публично. Среди камней обязателен гранат — символ любви и будущих брачных уз.

Королева холодно улыбнулась и пригласила провести первое действие в монаршей ложе. Отказ не принимался, ничего не оставалось, как хвостом следовать за пышными юбками ее величества. Ловила на себе удивленные взгляды и понимала: Евгения так своеобразно мстила. Она знала, любое внимание, оказанное новоиспеченной леди без длинной родословной и связей, вызовет закономерный злобный интерес.

Ложа все ближе.

Закусила губу и с трудом сохранила лицо, когда увидела застывшего у двери Геральта. Преданный пес ожидает хозяйку.

— Граф составит вам компанию, — подтвердила худшие опасения королева.

Месть, как есть, месть!

Метнула быстрый взгляд на Геральта. Тот делал вид, словно не замечает, хотя на самом деле следил за каждым шагом с затаенной усмешкой в уголках губ.

Эти двое сговорились превратить вечер в кошмар.

— Рад видеть, ваше величество. И вам доброго и, несомненно, приятного вечера, леди, — послышался позади знакомый баритон.

Порывисто обернулась с плохо скрываемой надеждой и встретилась с легким прищуром зеленых глаз герцога Терского.

Спасет или потопит?

Зачем он выделил меня? Сомневаюсь, будто «приятный вечер» — банальная дань вежливости. По правилам мне полагался кивок и сухое «леди».

— Взаимно, Родриго.

Королева отчего-то подобралась, растеряла часть властной самоуверенности. Пальцы сжали веер так, что тот едва не сломался. Неужели боится? Своего подданного? Выходит, Родриго тут на особых правах, раз Евгения не чувствует себя в безопасности, негласно: взглядом, позой, — признает его превосходство.

Герцог склонился в поклоне и кивнул мне, зато руку поцеловал обеим одинаково.

— Простите, леди Эрассу, ваше величество, — Родриго сделал шаг и встал вровень со мной. Создавалось впечатление, словно он, вопреки логике, собирался защитить. — Она столь стеснительна, что не сказала о данном обещании.

— Каком же? — Королева пытливо уставилась в глаза.

Ну же, Родриго, подскажите!

Стушевавшись, заинтересовалась собственной юбкой: так ли лежат складки. Щеки стремительно загорались румянцем, пол уходил из-под ног.

— Я пригласил миледи скрасить нашу компанию, только и всего. Но если леди предпочтет вашу ложу, не стану настаивать.

Двусмысленная ситуация. Хочется сказать «да», но это навлечет все мыслимые и немыслимые кары. Монархам не отказывают.

Решение приняла королева. С непонятным раздражением она отпустила меня, взяв обещание зайти в антракте: «Поболтать по-женски». Я бы уточнила: закусить и выплюнуть косточки.

Геральт, стиснув зубы, поклонился и чуть ли не выплюнул приветствие, зато на королеву смотрел иначе: почтительно, внимательно. С Родриго они уже пересекались, раз мужчины не поздоровались, но каждый наблюдал за другим. Герцог едва заметно улыбался. Наверняка наслаждался чужими расстроенными планами. Только с чего такое благородство? Какую услугу потребует отец Филиппа?

Дверь королевской ложи захлопнулась, и я вздохнула с облегчением. Выждала немного и сердечно поблагодарила. Родриго беззлобно усмехнулся и подал руку. Оперлась на нее и, расправив плечи, направилась к ложе Терских. Теперь можно похвастаться украшениями, модным фасоном платья и собственным цветом волос — предметом зависти навсеек. А еще кавалером. Герцог — птица слишком высокого полета, чтобы не гордиться статусом его спутницы.

Подумать только, я обрадовалась Родриго Соурену! Помнится, когда впервые увидела его, чуть не умерла со страху. Теперь же приветливо улыбаюсь, и прикосновения не заставляют вздрагивать. Лежат пальцы на локте и лежат.

— Вижу, надели мой подарок, — герцог глазами указал на опал. — Угадал с цветом. Вы обворожительны, миледи!

Миледи… А ведь Родриго значительно выше по положению, для него я просто «леди».

— Благодарю, вашими стараниями.

Родриго остановился на минутку и поцеловал руку. Он собрался разогнуться, когда внезапно напрягся и замер в полупоклоне. Забеспокоившись, проследила за его взглядом — двери в королевскую ложу. Но перед ней пусто, на кого же смотрит Родриго?

Герцог хмурился все больше. Рука, лежавшая на локте, сжалась, как у хищника, выпускающего когти.

— Что случилось, ваша светлость? — шепотом спросила я.

Родриго вряд ли позерствует. Да и зачем? Он не в том возрасте, чтобы рваться произвести впечатление на даму, особенно, если та не интересует его физически. Последний случай с проклятием убедил, герцог не ляжет со мной в постель, даже если представится случай сделать ребенка. Гордость и любовь к жене — лучшая броня от мимолетных связей, которые так прельщают Филиппа. Именно поэтому сегодня без страха пошла бы за Родриго.

Герцог напряженно молчал. Взгляд сфокусировался в одной точке. Посмотрела туда же, силясь отыскать нечто, заинтересовавшее Родриго — ничего. Запоздалые зрители спешат занять места в ложах, снуют туда-сюда официанты. Однако с каждой минутой мышцы герцога напрягались все сильнее, он безотчетно притягивал к себе в защитном жесте. Не ожидала, признаться.

А потом я тоже почувствовала: в фойе творилось неладное. Воздух сгустился, начал душить.

— Ваша светлость! — цепенея от ужаса, окликнула я и прильнула к мужчине.

Наверное, так бессознательно поступает любая женщина, когда ее снедает смутное беспокойство, а интуиция кричит о беде, которая исходила из королевской ложи. Родриго ведь смотрел именно туда! Зрачки расширились, на радужке проступил знакомый ободок. Еще немного, и глаза герцога нальются беспросветной тьмой, утратив сходство с человеческими. Но ведь навсеи и не люди, если разобраться, я тоже.

Странно, но не боялась доверчиво стискивать руку, которая в свою очередь сжимала мою.

Мгновение, и зелень вновь залила радужку.

Хватка ослабла, оставив на память синяк.

Герцог восстановил приличествующее между мужчиной и женщиной расстояние и увлек в одну из ниш, где огорошил вопросом:

— Миледи, вы медиум?

Никакой тревоги, вместо нее — собранность солдата перед боем. Он сноровисто заколол неизменную косичку полукольцом, замкнув в основании «хвоста», явно защищая шею от рубящего удара, материализовал жезл и завел руку за спину, пряча от посторонних.

Кивнула.

Страх постепенно липкими щупальцами сжимал горло.

Герцог действительно готовился к бою, устраняя любые случайности, которые могли стоить жизни. Например, застегнул удлиненный, особого покроя приталенный узкий пиджак, чтобы он ни за что не зацепился.

— Увы, слабый и неопытный, ваша светлость.

— Сойдет, я помогу. Мне нужно его видеть, а желательно — чувствовать.

— Кого — его? — робко спросила я, сомневаясь, будто хочу услышать ответ.

Его не последовало, Родриго лишь вполголоса хмуро буркнул:

— А ведь где-то еще кукловод! Даже не знаю, кто опаснее. Зовите Соланжа.

Захлопала ртом и не сразу нашлась, что сказать.

Откуда ему известно? Неужели дворецкий разболтал? Но ведь Соланж позаботился о тишине?

Мысль о возможной неосторожности некроманта напомнила о другой оплошности: Соланж не предохранялся. Пил ли он средство, наподобие капель Эллан? Я видела бутылочку. Страшная гадость, надо категорично запретить, благо нам она ни к чему. Либо сбудется мрачное предсказание любимого, либо у него появится маленький лорд Марон.

— Миледи! — ворвался в хаос мыслей рык герцога. — Сейчас не время и не место для обид. Зовите, пока еще можете звать. И идемте, сказал же, поделюсь силой.

Он не пытался скрыть гнев, сжал запястье так, что едва не переломил его.