Уже через пару минут я и сам нашел приличный транспорт с улыбчивым полным водителем, вновь расплатился с помощью чудесного баронского счета, сел в светло-серый с изящными золотистыми узорами автомобиль какой-то новой отечественной марки. И мы, минуя губернский город Пермь, отправились в путь.

Дорога наша лежала к северу. Там, на самом севере губернии, неподалеку от старого, принадлежащего Меньшиковым, города Чердынь и промышленного Вишерск-Строганова, где сосредоточена изрядная часть строгановских фабрик, на лесной реке Вишере и располагалось поместье Лихачёвых. В удалении не то что от столицы Империи, а даже от губернского центра.

Но это мне было только на руку. Разумеется, никаким мелким бароном оставаться я не планировал. Многие, как я успел выяснить, полагают, что карьерный рост, а тем более рост в титулах, достигается в столице. В прекрасной Москве, на глазах Императора и всей Империи, в кулуарных интригах и на роскошных балах.

Быть может, обычно так оно и есть. Быть может, так было до недавнего времени. Только вот теперь все изменится. Я уже знал, что прорывы не бывают случайными. Что появление парочки разрывов мировой грани означает лишь одно — готовится очередное вторжение. И, уверен, Романовы тоже все понимают. А если не понимают, то быстро поймут.

И вторжения станут происходить по всей стране. Твари и их хозяева быстро выяснят, где полно народу, полно магов, способных уничтожить их в зародыше. А где никого нет — и они могут выстроить себе плацдармы, откормиться на полузаброшенных селениях, быстро расправиться с мелкими дворянами… И набрать силу прежде, чем выйти в свет.

И сейчас, проезжая через бескрайнюю тайгу, я уже видел, насколько благоприятными для иномирцев местами станут эти бескрайние леса. Урал, Сибирь, Дальний Восток, горы Кавказа и Передней Азии, крайний Север…

Не в столице теперь будут коваться достойные люди, которых Император одарит титулами и землей. Не там, а здесь — на передовой новой войны. Внутренней войны, которая развернется по всей территории всех Империй нашего мира. И если я сумею защитить здешние обширные земли, а Меньшиковы и Строгановы не сумеют — все это достанется мне. По праву сильного, а не старинному праву местной знати.

— Берегитесь, господин! — вдруг раздался крик водителя. Колеса неприятно заскрипели, выворачиваясь — автомобиль резко затормозил.

Попытался затормозить. Мгновенно выглянув в окно, я увидел, что трасса стремительно леденеет и колеса машины начинают скользить.

Мы летели прямо на огромный грузовик, доверху груженный лесом.

— Началось… — поморщился я, обращаясь к Чистому Небытию.

Завеса Пустоты здесь не поможет. Защищающая от магических и стихийных воздействий, она почти бессильна против пары тонн дерева и стали, без всякой магии несущихся на наш автомобиль.

Так что я просто сконцентрировал разрушительную энергию — и выстрелил ей в крышу салона. Крыша тут же испарилась, а я, ухватив толстяка за ворот, взмыл в небо. Лететь с этой тушей было уже тяжело — все-таки теперь со мной была лишь малая толика от моих прежних сил. Но чтобы оттащить нас к обочине сил хватило. И уже оттуда мы глядели, как огромный лесовоз с оглушительным скрежетом врезается в остов нашей легковушки, а затем исчезает в клубах огня и дыма. Двигатель ожидаемо взорвался.

Лесовоз, впрочем, почти не пострадал — даже толстое лобовое стекло лишь покрылось трещинами. Остальное же разве что чуть обгорело — и грузовик со всей возможной скоростью помчался дальше по трассе.

Понятно — водитель или наемник Меньшиковых, или не желает встревать в непонятно чьи разборки.

Но меня сейчас интересовал не он, а тот, кто покрыл льдом трассу. Ещё тогда я успел ощутить — мана льется не из кабины лесовоза, а откуда-то с лесной опушки. И…

Опасность! Краем глаза я заметил целый веер летящих в нас ледяных игл. Грузный водила уже не успевал увернуться, так что я резко сместился вперед, закрыв его собой, и выставил Завесу Пустоты.

С громким треском ледяные снаряды разлетелись на куски, не оставив на мне ни следа. Я оглянулся на замершего в ужасе мужчину.

— Прячься за деревьями и жди! — твердо бросил я ему, вновь взмывая в воздух. Теперь, оставшись без дополнительной ноши, я чувствовал себя птицей в полете.

И был готов немного поохотиться на самонадеянного идиота, решившего, что какой-то там барон — легкая добыча.

Я взлетел чуть выше древесных крон. Летел не по зрению, но по остаточному следу маны. Такой источает любой маг, не позаботившийся его скрыть. Но верно читать этот след тоже надо уметь. Думаю, противник не ожидает, что я умею.

А зря!

Слева что-то мелькнуло. Я резко вильнул вбок, уходя от мощной струи сверкающей на солнце воды. Это звучит смешно — мол, какая-то струя. Но попади я под этот поток — и сквозная дыра в брюхе мне обеспечена! Настолько чудовищный напор выдал маг.

Поняв, похоже, что я не отстану, противник начал бить в меня одним заклятьем за другим. Ярко-синие стрелы льда, облака раскаленного пара, струи воды, способные резать металл… Стихия воды очень гибкая. Основное ее применение — хозяйственное, не боевое. Во всяком случае, так было в моем царстве. Но и в бою Адепты Воды могли удивить.

Я почувствовал, как воздух вокруг меня стремительно лишается влаги, дышать становится тяжело. Вот, значит, как. Этот тип уже достиг уровня владения стихией, позволяющего вытягивать ее на больших расстояниях. В таком случае, стоит воспринимать его серьезней.

И я тут же смог в этом убедиться. Астральным чутьем, развитым у любого опытного мага, я почувствовал, как за спиной сгущается мага, формируется заклинание. Уворот!

Десяток сверкающих ледяных глыб просвистели буквально в метре от меня. Это оказался Истинный Лед — воплощение самой стихии. Такие снаряды способны рвать металл и дробить камень. Только вот я быстрее!

Стоит ускориться. Я набрал максимально возможную сейчас скорость. Перемещался то влево, то вправо, набирал и терял высоту, уворачиваясь от все новых атак. И ждал возможности ударить в ответ. Десятилетия сражений позволили мне усвоить, что таранная атака в лоб как правило хуже точного удара в нужный момент.

А затем противник взлетел. С земли раздался рев и грохот — в сверкающих на солнце брызгах мой несостоявшийся убийца оторвался от земли и поднялся в воздух на бурлящем столбе воды.

Смог взлететь? А сможешь ли ты удержать такое масштабное заклятие?

Я стал выпускать одно Копье Пустоты за другим. И целил не в прикрывающегося ледяным щитом мага, а в ревущий поток под ним. Стремился разорвать плетение чар, обрушить его на землю.

— А ты хорош! — крикнул я, убедившись, что с контролем стихии у него всё в порядке. — В таком случае, давай-ка спустимся на землю!

И я камнем рухнул в лесную чащу. Раз полет перестал быть моим преимуществом — пусть им станет непролазный лес и способность на большом расстоянии чувствовать чужую магию.

— Ну куда же ты? А был такой смелый! — раздосадовано крикнул противник. Теперь я смог его разглядеть. Высокий мужчина средних лет. Черноволосый, как сам Лихачёв, чьё тело я занял. С тонкими чертами вытянутого лица, худощавый и очень бледный, облаченный в струящуюся белую одежду, скрывающую фигуру, он был похож на древних жрецов. Черные волосы, покрытые инеем, развевались на лету, с длинных полов снежно-белого плаща летели ледяные искры. В тонких руках он сжимал витой полупрозрачный посох из сверкающего Истинного Льда.

Ого! Маги до сих пор пользуются этими архаичными артефактами? Не думал, что все эти посохи и плащи проживут столь долго.

А то, что он думает, что я струсил, — это очень даже хорошо. Вон как блеснули азартом его синие глаза, вон как лицо перечеркнула хищная улыбка. Адепты Воды с уклоном в Лёд, да еще и хаотики, коим, несомненно, является этот парень. Они всегда склонны к психопатии, к холодной жестокости. Именно ее я теперь видел на лице преследователя, несущегося за мной с небес.

Не на того напал, дружище!