Успех в Хельсингборге оказался настолько разительным, что Император решил попытать счастье и с Крогеном. Вдруг получится? Ведь если наглое и дерзкое нападение окажется успешным, то он перекроет Зунд! Да, останутся и другие проливы. Но все равно — успех! А главное что? Правильно. Будут созданы условия для комфортной осады столицы датчан — Копенгагена, в котором было не так много войск. Ведь почти все свои силы Кристиан сосредоточил в Мальмё.

Рискнул и сорвал куш.

Просто потому что никто, в том числе и он сам, не ожидал такой дерзкой наглости… впрочем, не выходящей за пределы тактических приемов викингов.

22 мая 1614 года, Копенгаген

Новость о том, что Дмитрий смог овладеть замком Хельсингборга и, форсировав Зунд на шлюпках и плотах, захватил замок Хельсингера, совершенно шокировала Кристиана IV. И не только короля. Его генералы тоже не знали, что сказать добрые пять минут массируя воздух ртами без малейшего звука.

— И что будем делать? — Наконец выдавил из себя хоть какую-то мысль король. — Наша армия там. А этот рыжий головорез — здесь. Укреплений в Копенгагене серьезных нет[13]. Как нам его сдерживать?

— Он в двух дневных переходах, — возразил один из генералов.

— И что это меняет?

— Мы можем переправить сюда войска от Мальмё. Хотя бы часть, — продолжил тот же генерал.

— Вы думаете, они смогут его остановить? — Вновь повел бровью Кристиан IV. — Вы же не хуже меня знаете, в полевом сражении нам с ним не справиться.

— Баррикады, — произнес генерал-скептик. — Пока есть время — нам нужно начать возводить баррикады на улицах города. Горожане возводят их, перекрывая улицы, а мы подвозим войска от Мальмё на шлюпках. Это позволит укрепиться до подхода союзных войск. Все три Померании, оба Гольштейна, Лауэнбург и Мекленбург с Ольденбургом выставили новые подкрепления. Около десяти тысяч пехоты с небольшой артиллерией. Если мы будем крепко держать оборону на баррикадах, а они ударят Дмитрию во фланг или ты, мы сможем его отбросить.

— А если не сможем?

— Мы должны попытаться. Одновременно с этим нам нужно перебросить от Ландскруны ему в тыл полк или два. Погоды это не сделает, но затруднит его положение и заставит пойти на переговоры.

— Хм… — задумчиво произнес король. — Возможно. Вполне возможно.

— Ваше Величество, — очень осторожно произнес один из пасторов, представляющих клир Копенгагена на этом совете. — Из Кальмара пришло очень тревожное послание. Мне не хотелось о нем говорить, но…

— Что за послание? — Насторожился Кристиан.

— Там все так странно звучит, что я не уверен — верить ли ему.

— И все же. Возможно, это важно.

— Перед боем при Кальмаре Дмитрий принес обет, что если он одержит славную победу, то примет на себя знак своего пращура. Кровь от крови.

— И что в этом такого?

— Он назвал своего пращуром Одина. А огромный черный ворон, что совершенно случайно оказался поблизости, это подтвердил.

— Ворон? Подтвердил? Чертовщина какая-то! Он что, язычник?

— О нет! Дмитрий заявил, что Иисус подчинил Одина своей руке и оставил наместником в Скандинавии, дабы тот присматривал за ней от его имени. Это очень странно. Очень.

— Ересь! Вздор!

— Но в битве при Кальмаре легион Дмитрия не потерял ни одного человека убитыми. По всей Швеции ходят слухи один опаснее другого. А сам Император, собрал в Кальмарской церкви совет из клириков лютеранского толка, католического и православного, дабы совет держать о том, как поступить правильнее. И все три порекомендовали ему выполнить обет. А потом молились с ним, сначала пока наносили татуировку, а потом, всенощную до самого утра.

— Это все не выдумки? — Настороженно поинтересовался генерал-скептик.

— Так было написано в послании, что доставили мне лодкой из Кальмара. Это копия, но я лично знаю священника, что его мне прислал. Очень достойный человек. Там же хроника и весь их разговор. Он странный, но… пугающий. Ведь если Император прав, и Один действительно его пращур, да еще и оставленный Христом наместником в этих землях…

— Вздор! Вздор! Вздор! — Нервно произнес король, вышагивая вдоль окна.

— Взятие Стокгольма с наскока по льду, — начал загибать пальцы генерал-скептик. — Совершенно невероятная Кальмарская битва в которой он уничтожил у нас почти треть армии, не потеряв ни одного человека. Хитроумное использование артиллерии при Мальмё, вынудившее нас отвести войска из редутов. Мы, кстати, так и не поняли, что он там сделал. Разгром пятитысячного корпуса под предводительством герцога Гольштейн-Готторпского под Лундом, который должен был ударить ему в тыл. От него едва половина осталась. Наглый марш к Хельсингборгу и взятие хорошо укрепленного замка натиском. По слухам — он подошел в обед, а ночью уже захватил. Переправа через Зунд на лодках и плотах в виду замка Хельсингера. Взятие этого замка с наскока. Нагло. Дерзко. И решительно. И что самое интересное, штиль. Словно ветер специально ему подыгрывал. То есть, мы не могли подвести корабли и воспрепятствовать его дерзким выходкам. Вам кажется это все простым совпадением?

— Ему везет, — неуверенно возразил король.

— Точно также, как под Смоленском, под Валдаем, под Ивангородом, при Нарве, при Ревеле, при Риге, под Серпуховом, под Коломной, под Тулой? Он просто не проигрывает! Это странно. Это ОЧЕНЬ странно.

— Неужели вы во все это поверили? — Удивленно повел бровью Кристиан, обводя взглядом своих смущенных генералов.

— А воскрешение жены? — Продолжил скептик. — Никто из известных мне людей такого сделать не может. Он — смог. Не знаю, как вас, но меня это пугает. Особенно в свете этих слов.

— А что вы скажете? — Обратился обескураженный король к пастору.

— Я в растерянности, — развел он руками. — Сама мысль о том, чтобы древние Боги приняли Христа мне никогда не приходила в голову. Это…

— Меня смущает одна вещь, — после долгой паузы произнес самый старый и опытный генерал. — Если он так успешен, то отчего его отец — Иоанн IV действовал не столь удачливо? Ведь кровь от крови.

— Дмитрий, как говоря, — отметил генерал-скептик, — учился у иезуитов, да еще и при дворе самого Рудольфа II. Много провел времени в Испании, в Италии, во Франции. Бывал по слухам даже в Египте, Османской державе и Персии. Посещал Иерусалим. Он прекрасно образован! Поговаривают, что он, наверное, самый образованный человек в Европе! Придя в Москву, он сразу занялся преобразованиями в армии по испанскому образцу. А потом, по опыту Смоленской войны, стал свое войско совершенствовать, учитывая замеченные им недостатки. В кампании 1607 года легион уже вступил сильно обновленным. И, после нее, он также «выучил уроки», проведя масштабные реформы в армии. Здесь и сейчас, без сомнений, мы имеем делом с самой современной армией Европы, а, возможно, и мира.

— Это так, наверное, — охотно кивнул старый генерал. — Но почему это же не сделал его отец?

— Потому что он был в других условиях. После смерти отца бояре отравили его мать, а его подвергли травли и гонениям. Он не мог должным образом учиться. Говорят, что и того хуже. Бояре измывались над ним. Унижали. Мучали. Ограничивали в еде и питье. Всячески препятствовали учебе. Дмитрий, кстати, вырезал под корень всех тех бояр, что унижали его отца. Вот и получилось, что, вступая на престол, Иоанн IV мог только читать, писать и считать. И все. А дальше — сразу с головой в дела. Его всецело поглотили войны, в которых он вполне преуспел: присоединил три магометанских ханства и нанес тяжелое поражение Крымского ханству в генеральном сражении. Поражение же Иоанна ждало только в Ливонской войне. Но тут сказалось то, что его армия оказалась дурно организована и подготовлена для войны с серьезными противниками. Иоанн был умен и в полной мере достоин уважения, но его ум не получил должной огранки воспитанием и образованием.