— Ева, с тобой все в порядке? — раздался голос мамы.

— Да! — крикнула Ева.

Таня исчезла из ее поля зрения.

— Что ты ей сделала? — Это была Кейт.

— Я? Ничего! — ответила Ева.

До нее доносились обрывки разговоров: пищевое отравление… сломана нога… хот-доги.

Нет. Что-то гораздо хуже.

Когда «скорая помощь», оглашая окрестность воем сирены, умчалась, Еву вдруг охватил озноб. Резкий ветер проникал под куртку.

К ней протолкнулись сквозь толпу мама и папа.

— Она… она выскочила прямо на меня, — говорила Ева. — С ней… с ней что-то не так.

— Пойдем в отель, — проговорил папа, обнимая ее за плечи.

Вон. Родные Тани.

Мама, папа, брат. Сходство поразительное. Они шли к микроавтобусу в сопровождении служащего лыжной базы.

— Простите, — крикнула Ева, подбегая к машине. — Подождите!

Служащий уже закрывал дверь автобуса. Он бросил на Еву нетерпеливый взгляд.

— Это со мной столкнулась Таня, — пояснила Ева. — Куда ее отвезли?

— В Горный госпиталь, — ответил он и полез на водительское место.

— С ней будет все в порядке? — подбежала вплотную к окну Ева.

Водитель открыл окно:

— Сейчас еще трудно что-либо сказать.

— А что с ней?

Мотор взревел, но не настолько, чтобы заглушить его слова:

— Инфаркт.

Среди ваших родственников были сердечники, мистер и миссис Бернсен?

— Нет.

— Таня принимала какие-нибудь новые лекарства?

— Нет.

— Какие-нибудь признаки болезни, слабости, нарушения дыхательной системы?

— Пожалуй. У нее время от времени бывали приступы астмы. Она надеялась, что лыжный спорт ей поможет…

Ева слышала голоса, сидя в приемной. Они доносились из палаты в конце коридора. Еве было неприятно, что она подслушивает. Родители Тани были явно смущены и растеряны, а врач держался с профессиональной отчужденностью.

Она пыталась не слушать их.

Сиди спокойно. Потерпи несколько минут.

Скоро кто-нибудь выйдет. Тот врач, что знает подобные случаи, уверял, что с Таней все будет хорошо.

Кейт сидела слева от Евы, уставившись в телевизор, подвешенный под потолком. Мистер и миссис Гарди сидели справа от нее, уткнувшись в журналы. Мимо них ходили пациенты — кто на костылях, кто в гипсе: растяжение связок, переломы и прочие травмы, которые случаются на горнолыжном курорте.

Но не инфаркт.

Глаза.

Ева как сейчас видела Танины глаза. Они смотрели на нее и сквозь нее. И словно пытались рассмотреть что-то у нее за спиной. Что-то темное и ужасное, и в то же время неизбежное.

Еве только раз в жизни пришлось видеть нечто подобное — год назад, когда она в первый и последний раз охотилась с папой. Они пробродили целый день и собрались уже возвращаться домой, когда внезапно впереди возник олень. И в тот самый момент, когда мистер Гарди взял его на мушку, олень посмотрел прямо на него. В глазах животного был смертельный ужас, словно олень понимал, что сейчас умрет. Но вместо того чтобы бежать, он перевел взгляд на Еву. И теперь в его взгляде был не панический страх, а что-то вроде укора. В нем читался немой упрек: «Не сейчас. Не так. Это несправедливо».

Ева вскрикнула. Папа выстрелил. Олень убежал. И все равно Ева думала потом об этом не одну неделю.

И вот сейчас она увидела их опять. Только ближе.

Но это были человеческие глаза. И в них было еще больше ужаса.

Таня ее ровесница. У четырнадцатилетних девочек инфарктов не бывает.

Такое случается, и этому нет объяснений.

Еве обязательно надо посмотреть на Таню. Увидеть, как она выглядит без этого обреченного взгляда. С надеждой. Как смотрят на жизнь все девчонки ее возраста.

Ей казалось, что прошли долгие часы, прежде чем Танины родители вернулись в приемную.

— Ее перевели из интенсивной терапии, — сообщила миссис Бернсен. — Состояние серьезное.

— Не критическое, — добавил мистер Бернсен. — Но и не стабильное. Завтра все прояснится.

Завтра?

Они уже уедут домой.

— Что ж, всего вам доброго, — пожелал им удачи Евин папа и поднялся.

— Мы позвоним, — кивнула мама.

Они попрощались, и Ева пошла вслед за родителями и Кейт. Когда они вышли на улицу, шел небольшой снег.

— Инфаркт у подростка, — озадаченно проговорила Кейт. — Это же ни в какие ворота не лезет, Ева. Это противоестественно. Тем более если у родственников ничего подобного не наблюдалось.

— Такие вещи могут быть не в ближайшем поколении, — заметила Ева. — Скажем, у прабабушки.

Кейт резко покачала головой:

— Не выдумывай.

— А ты что думаешь?

— Мне кажется, это что-то очень серьезное, Ева. Типа эпидемии.

— Но это же инфаркт, Кейт. Инфаркт случается не от бактерий.

— Ну, а если это нечто, из-за чего организм становится предрасположенным к инфаркту?

— Что ты несешь, Кейт, — отмахнулась Ева, подойдя к машине и открывая дверцу.

— Пять лет назад мальчик из Калифорнии умер от артериосклероза, — говорила Кейт, садясь рядом с Евой. — А через пару лет у девочки из Огайо выпали волосы, и она начала страдать от остеопороза. Это такое размягчение костей. Старческая болезнь.

— Да откуда ты все это набрала? — удивилась Ева.

— Я же интернетоманка, оттуда и знаю, — откликнулась Кейт. — Это было на многих сайтах. Я не поверила, прочитав про первый случай, вот и стала искать дальше.

— Будет буран, — сообщил мистер Гарди, когда они выехали со стоянки. — Думаю, нам лучше ехать домой засветло.

— Может, сначала перекусим? — спросила миссис Гарди.

— Перекусим чего-нибудь по дороге, — предложил мистер Гарди.

— А еще у одной девочки выпали зубы, — продолжала сыпать фактами Кейт. — И она стала страдать хроническими запорами.

— Кейт! — всплеснула руками миссис Гарди.

— У меня аппетит пропал, — проворчала Ева.

— Я только хотела сказать, что на свете есть много такого, чему не сразу найдется объяснение, — бросила Кейт, сложив руки на груди.

Ева лихорадочно собирала вещи. Уикенд заканчивался. Пора уезжать, пора перестать думать об этих…

Глазах.

А они ее преследовали, будто пытались что-то ей сказать, все так же глядя на что-то за ее спиной.

— Папа, — попросила Ева, когда они уложили вещи в багажник, — можно остановиться у госпиталя?

Он нервно улыбнулся:

— Мы же были там всего полтора часа назад. Давай с дороги позвоним, ладно?

Ева и Кейт сели на задние сиденья. Мистер и миссис Гарди впереди.

Машина тронулась, и под колесами заскрипел снег. Миссис Гарди включила приемник и стала искать программу со сводкой погоды.

Ева сидела, откинувшись на заднюю спинку. Как она ни пыталась отмахнуться, Танины глаза неотвязно стояли перед ее мысленным взором.

Скоро Тане станет лучше, и глаза исчезнут.

Перестань думать об этом.

Она пыталась сосредоточиться на радиопередаче.

Слушай. Выкинь все из головы.

Радиостанции сменяли одна другую. Сорок хитов сезона. Помехи. Что-то занудное из классики. Заграничная станция. Снова помехи.

— …совершенно необъяснимый случай произошел в Горном госпитале, — послышался голос диктора.

Ева наклонилась вперед:

— Оставь!

— …где сегодня вечером, — продолжал голос, — несмотря на героические усилия медперсонала, скончалась четырнадцатилетняя девочка Таня Бернсен…