— О боже!.. — Миссис Уэйнрайт словно вся обмякла.

Мистер Уэйнрайт бросил на нее быстрый взгляд.

Прямо в точку.

Я была права.

— Я… мне кажется… — Ева закрыла глаза и решительно выпалила: — Ведь это вы, правда?

— Мы? — переспросил мистер Уэйнрайт.

— Да нет. Все в порядке, и не будем об этом, — быстро добавила Ева. — То есть не думайте, что я ненавижу вас и все такое. Я вовсе не хочу, чтоб вы взяли меня к себе или дали мне денег, боже упаси. Я… я просто хотела увидеть вас. И расспросить об Алексис. Узнать, как она…

— Ева, — прервал ее мистер Уэйнрайт, — мы не твои родители. И мне не совсем понятно, почему ты так решила.

— Вы не мои родители?

Миссис Уэнрайт покачала головой:

— Алексис была нашей приемной дочерью.

Не может быть!

— Но это сходство — мы ведь похожи как две капли воды…

— Да, невероятно, — кивнул мистер Уэйнрайт.

Он бросил смущенный взгляд на жену.

— Ева, — снова заговорила миссис Уэйнрайт. — Готова биться об заклад, что твои приемные родители имели дело с тем же агентством, что и мы. Оно называется «Лучший шанс»?

— Да… — подтвердила Ева.

— Вероятно, вы с Алексис… — проговорил мистер Уэйнрайт.

Ну конечно!

Сестры. Верно. Только не сестры Уэйнрайт по рождению.

— От одной матери, — сказала Ева. — Вы полагаете, это так? Она отдала нас обеих?

— Это только мое предположение, — уточнил мистер Уэйнрайт.

Ева почувствовала, как к глазам подступают слезы.

И что же дальше?

Умершая сестра. Никаких родителей. Вся поездка впустую.

Миссис Уэйнрайт встала, потом опустилась на колени, обняла Еву.

— Ева, пообедай с нами. Останься на ночь. Ты устала. Мы тебе расскажем все, что ты хотела бы узнать об Алексис. Если хочешь, мы можем просмотреть документы на удочерение и найти номер телефона агентства. Сегодня многие из них могут открывать имеющиеся у них данные.

— А я приготовлю поесть, — присоединился к жене мистер Уэйнрайт. — А вы пока осмотрите наш дом.

Он отправился на кухню, а Ева пошла вслед за миссис Уэйнрайт в нижнее помещение.

В маленькой угловой комнатке, отделанной под офис, миссис Уэйнрайт достала из металлического шкафа папку с пожелтевшими бумагами и стала просматривать их.

— Когда Алексис умерла, я много ее вещей выбросила. Все, что напоминало. Но эти… А, вот оно!

Ева разглядела печатный бланк агентства «Лучший шанс». Миссис Уэйнрайт сняла трубку телефона, стоявшего на столе, и набрала номер, нажав кнопку громкого звука, чтобы Ева могла слышать.

— Алло? — послышался грубый голос.

— Это «Лучший шанс»? — проговорила миссис Уэйнрайт.

— Чего?

— «Лучший шанс»? Агентство по усыновлению приемных детей?

— Я о таком и не слыхивал.

Раздался щелчок и затем гудок.

— Не расстраивайся. — Миссис Уэйнрайт взяла телефонный справочник. — Найдем центральное бюро, там есть список всех филиалов…

Она набрала новый номер. Снова включила громкий звук. Раздались гудки, затем автоответчик попросил подождать.

Наконец раздался нормальный голос.

Миссис Уэйнрайт задала свои вопросы, и ее попросили подождать.

У Евы забилось сердце. Когда наконец снова раздался голос, она чуть не подскочила.

— Алло. Вы сказали «Лучший шанс»?

Миссис Уэйнрайт улыбнулась:

— Нашли?

— Увы, нет. У нас такое агентство не числится.

— Это значит, что оно переехало? — спросила Ева.

— Это значит, — ответил голос, — что такого никогда не было.

— Простите, мэм, — ответил другой голос по телефону.

Ева уже привыкла к этому.

— И на том спасибо. — Ева положила трубку и посмотрела на миссис Уэйнрайт: — В Торговой палате Сент-Луиса о них также ничего не знают.

Как и в местной клинике. И в центральном справочном бюро. И в десятке других заведений, куда звонила Ева.

Миссис Уэйнрайт мерила комнатку шагами.

— Но кому нужна была такая глупая шутка?

Краденые дети.

Черный рынок.

Липовые конторы.

Ева слышала подобные истории, но никогда не придавала им значения.

А вот теперь.

— Простите, — Ева произнесла это еле слышно.

— Не будем паниковать, — приободрила ее миссис Уэйнрайт, а сама начала снова рыться в бумагах. — Как звали того доктора, с которым мы имели дело?

— Не помню, — отозвался мистер Уэйнрайт. — Имя какое-то короткое. Он сказал, что будет поддерживать с нами контакт. И какое-то время позванивал. А потом как сквозь землю провалился.

— Вот, взгляни, — протянула ему документ миссис Уэйнрайт. — Нашу подпись я могу прочитать, а его — нет.

Ева взглянула на неразборчивое имя рядом с Уэйнрайтами. Доктор Некто.

— И его имя нигде не впечатано, — проговорил мистер Уэйнрайт. — Господи, что мы за остолопы! Разве можно было быть такими невнимательными?

Миссис Уэйнрайт взяла его за локоть:

— Но нам так хотелось ребенка. Мы просто поставили свои подписи, где нам указали.

Оба выглядели смущенными и растерянными.

Ева поднялась:

— Наверное, мне лучше пойти. Я столько беспокойств вам причинила.

— Не уходи, Ева, — попросил мистер Уэйнрайт. — Ты проделала такой путь. Позволь хотя бы покормить и приютить тебя.

— Ты же совсем вымоталась после такой поездки, — подхватила миссис Уэйнрайт. — Там наверху в ванной душ и чистые полотенца.

Это была хорошая мысль.

Ева взяла наверх свой рюкзак. Чтобы попасть в ванную, ей пришлось пройти через спальню, сплошь увешанную постерами. Чего на них только не было! Спортсмены, рок-группы, кинозвезды — все на свете, только четырехлетней давности.

Комната Алексис. Такой она была, когда ее не стало. Видно было, что в ней подметали и стирали пыль.

Три окна. Подоконники до подбородка.

Пурпурно-черно-синие обои с абстрактным рисунком.

Люстра из нержавейки.

Я знаю эту комнату.

Нет. Это невозможно.

Ева быстро вышла из комнаты в полутемный коридор. Рука ее машинально потянулась к выключателю слева и включила свет.

Она остановилась как вкопанная.

Откуда я знаю, где выключатель?

Она с закрытыми глазами толкнула дверь в ванную.

Она по форме напоминает букву «Г». Душ устроен в закутке за поворотом. От двери его не видно.

Она открыла глаза и стала рассматривать вытянутое помещение с кафельными стенами. В конце слева виднелась шторка душа, не видного из-за угла.

Странно. Все так.

Она глубоко вздохнула и, раздеваясь, постаралась отогнать навязчивые мысли.

Однако чувство беспокойства не оставляло ее. Особенно когда за обедом она слушала Уэйнрайтов:

— У Алексис был такой же аппетит, как у тебя… Она тоже терпеть не могла брокколи… Она всегда сидела здесь…

— Чудно, — наконец призналась Ева. — У меня такое чувство, будто я знаю все это об Алексис. Словно между нами связь.

— Однояйцевые близнецы, разлученные после родов, часто так чувствуют, — заметил мистер Уэйнрайт.

— Но они погодки, — напомнила ему миссис Уэйнрайт. — К счастью. Не дай бог тебе быть такой же, как Алексис. А то и у тебя было бы… было бы то же.

— А что с ней случилось? — спросила Ева. — В конце?

Лица супругов окаменели.

Кажется, все ясно.

— Расстройство желудка, — проговорила миссис Уэйнрайт. — Хроническое. Сопровождаемое головной болью, слабостью…

— Под конец приходилось кормить ее жидкой кашкой, соками… совсем как мою бабушку перед смертью. — Все это миссис Уэйнрайт произнесла с печальной улыбкой. — Но бабушке-то было девяносто лет.

— Какие-нибудь симптомы раньше были? — продолжала расспрашивать Ева.

Миссис Уэйнрайт взяла ее руку: