Мы вдвоем, вокруг поля и ничего больше. Охранники не вступятся за меня, даже если начну орать и просить смилостивиться. Но я не ору. Стою в оцепенении, все еще не в силах сопоставить простые вещи. Иван и есть Север. Он — новый директор завода. Безжалостный и черствый. Он не любит животных, и плевать ему на приют. Но Северов хочет сделать мне какое-то предложение. Становится интересно.

— Слушаю, — киваю я.

Иван выпрямляется, слегка склоняет голову набок. Смотрит оценивающе и долго. Этот мужчина определенно знает, какое влияние имеет на женщин. Наверняка у него их было много. Готова поспорить: Северов тот еще бабник!

— Я найду другой участок под приют. В кратчайшие сроки, — произносит Ваня. — Построю новое помещение. Со всем необходимым оборудованием, вольерами и прочей ерундой.

— Ого.

— Займусь документами, помогу перевезти животных в новый дом. Огражу территорию, выделю деньги на содержание, питание и лечение. Для начала.

Северов говорит это совершенно серьезно! Не насмехается даже! Откуда такие разительные перемены?

Я в голове рисую всё, что он сможет сделать.

У Кости не хватало денег, зато было доброе сердце и золотые руки. Они с Леонидом работали с подручными материалами, часто неновыми. Старались, впахивали в поте лица. Будет жаль, если Северов снесет приют, который возводил мой муж, но… если Иван построит новый, лучше и просторнее, да еще и поможет финансово, то наша команда будет самой счастливой на свете!

— Правда, у меня есть одно пожелание, Саша, — продолжает Иван.

— Какое?

Мы смотрим друг другу в глаза. Неотрывно. Я ощущаю, как внутренности сжимаются в тугой узел, а пульс начинает частить.

— Ты, — отвечает он без раздумий.

— Я тебя не понимаю.

— Понимаешь.

— Нет. Скажи конкретнее.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной в горы. Отдохнуть, развеяться. Всего на неделю, возможно чуть меньше.

Язык прилипает к нёбу. Северов не говорит больше ни слова, дав волю моей фантазии.

Он хочет взять меня с собой? На отдых? Чтобы что?..

Господи.

Я закрываю лицо ладонями, учащенно дышу. Стыдно так, что щеки пылают.

Что может хотеть мужчина от женщины? Логично же. У него каждый раз стоит, когда мы встречаемся! Я не дура, всё вижу и даже чувствую…

Иван вновь подходит ближе, убирает мои руки от лица и глазами своими потемневшими словно в душу заглядывает.

Я облизываю пересохшие губы, отрицательно мотаю головой.

— Я замужем, — говорю ему.

— Помню.

— У меня трое детей. Голодных.

— Круто. Грудь хорошо сохранилась, — невозмутимо замечает Иван, заставив меня снова ярко вспыхнуть.

Я помню, как он жадно сминал ее ладонями. И он, конечно же, помнит.

— Ты просишь о диких вещах.

— Так обратись к мужу, — с легкой насмешкой произносит Северов. — Пусть сделает что-нибудь. Пусть поможет.

— Это невозможно.

— Нет ничего невозможного, Саша. Для меня.

— Это я уже поняла. Всегда получаешь то, что хочешь?

— Рано или поздно — да, — отвечает Иван прямо.

Сделав глубокий вдох, отступаю назад. Упираюсь лопатками в железную дверь. Ноги слабеют, силы покидают меня.

Резко отвернувшись, нащупываю щеколду и открываю ее. Толкнув дверь от себя, ощущаю, как колючий снег впивается в лицо, морозный ветер пробирается под куртку и остужает разгоряченное тело. Так и заболеть недолго.

Иван не останавливает меня, когда спрыгиваю на снег и, накинув на голову капюшон, несусь прочь от чертова фургона и гадких предложений. Я не шлюха, не шлюха. За кого Северов меня держит?

Охранники странно косятся в мою сторону. Наверное, успели замерзнуть, пока мы говорили с Иваном. Но их почему-то совсем не жалко.

Утопая в высоких сугробах, бегу к дороге. На обочине припаркован роскошный черный автомобиль. Я обхожу его и иду прямо. Надо бы зайти в приют, сказать Нине и Леониду, что со мной всё в порядке, но состояние такое нервное и взвинченное, что решаю ограничиться эсэмэской. Напишу, когда доберусь домой.

До остановки идти примерно пятнадцать минут. Конечно, автобусы уже не ходят, но я могу вызвать такси. Хотя в такую вьюгу с этим тоже проблематично.

Внутри бушует гнев. Что за человек этот Иван? В один момент я начинаю испытывать к нему что-то, отдаленно похожее на симпатию, но стоит Северову надавить, как чувства тут же меняются.

На долю секунды представляю, что будет, если я скажу «да». Иван мне не отвратителен. Если совсем откровенно, то чем-то привлекает. Северов красивый и харизматичный мужчина. Правда, чересчур наглый и беспардонный, а у меня никого не было, кроме Кости. Не знаю, каково это — с другими. Муж был моим первым и единственным. После его смерти я твердо решила, что больше никого и никогда не пущу в свою жизнь, потому что другого такого просто не существует.

Позади слышится шум колес, я ускоряю шаг и зажмуриваюсь. Нет-нет, только не это.

— Саша! — окрикивает Иван.

— Отвали, — шепчу себе под нос.

— Да стой ты!

Он тормозит, хлопает дверью. Дорогу освещает свет фар.

Северов догоняет меня за считаные секунды, хватает за запястье и разворачивает к себе.

— Ты всегда такая упрямая?

— С такими, как ты, по-другому нельзя!

— Чего ты хотела, я не пойму? — злится он. — Что по доброй воле помогу? Извини, я не такой.

— Не переживай, я успела сделать выводы о тебе. А теперь пусти, меня ждет любимый муж.

Иван плотно сжимает челюсти, на скулах играют желваки.

— Отпущу, когда домой отвезу, — произносит он хрипло.

Тут же подхватывает меня руки и закидывает себе на плечо. От неожиданности я начинаю визжать и отчаянно молотить его кулаками по спине. Не помогает! Кто еще из нас более упрямый — это вопрос!

Северов опускает меня на землю спустя несколько секунд и, открыв переднюю дверь, усаживает в автомобиль. Пристегивает ремнем, наверное, чтобы не сбежала. Его близость странно действует. От Ивана приятно пахнет. Чистой кожей и слабо выраженным парфюмом. Я цепенею и двинуться с места не могу. Отпускает, только когда он садится на водительское место и машина трогается.

За всю дорогу мы не произносим ни слова. В салоне негромко играет клубная музыка, я согреваюсь и стараюсь не смотреть на Северова. Мысли в голове разбредаются в разные стороны. Сумасшедший день, сумасшедшие предложения. И не менее сумасшедший мужчина!

Когда замечаю свою улицу, прошу остановить автомобиль рядом с круглосуточным киоском.

— Я буду ждать тебя завтра. Здесь. В шесть утра, — произносит Иван.

— Бесполезно.

— Не опаздывай, нам предстоит долгая дорога, — продолжает он, будто не слыша отказ.

Я выскакиваю на улицу. Громко хлопаю дверью и несусь в сторону дома, по дороге вытягивая мобильный из кармана куртки и набирая номер подруги. Просто жизненно необходимо поделиться с кем-то случившимся…

Света всегда была именно той подругой, с которой родители запрещали дружить. Свободная, дерзкая, веселая. Сама себе на уме. Мы полные противоположности. И казалось бы, общих интересов у нас быть не должно, но стоило только встретиться, как они находились. Когда мы со Светой болтать начинали, было не остановить.

Я всегда восхищалась подругой и ее взглядами на жизнь. С любопытством слушала истории взаимоотношений с парнями. Она меняла их так часто, как только хотела! Ходила на тусовки, была мегаобщительной. Могла выпить и покурить. Даже матом, не стесняясь, ругалась.

Мне, дочери учительницы математики, такое было не позволено. Хотя дело не только в этом, конечно же. В силу характера и воспитания я могла только украдкой наблюдать за тем, что помимо моей скучной жизни, существует другая, недоступная, такая как у Светы — жутко интересная.

После окончания школы подруга уехала учиться в область, а я вышла замуж. Мы общались гораздо реже, но связь всегда поддерживали. Вскоре Свету отчислили из универа за неуспеваемость. Она работала официанткой, барменом и хостес. Вертелась, как могла.