— Это же не болезнь, Вань? — спрашиваю с улыбкой.

— Что именно?

Северов убирает мои волосы на одну сторону и целует шею. Его колючая щетина царапает и колет. Но мне нравится. Настолько, что в отражении видно, как закатываются глаза. Мои, не его.

— То, что у тебя постоянно стоит. Возможно, это гиперэрекция? Или как-то так.

— Сашезависимость у меня, — отвечает спокойно Иван.

На лице при этом ни тени улыбки. Зато глаза хитрые-хитрые.

— Хочешь сказать, что с другими у тебя такого не было? — тут же интересуюсь я.

— Не было, конечно.

— Да ты искусный лжец.

Иван улыбается, мягко подталкивая меня к мраморной раковине и прогибая в пояснице. Проводит пальцами по позвонкам.

— Конкретно сейчас я говорю правду, Саш. Крышу от тебя сносит.

Все повторяется.

Быстрые движения на грани грубости, рваные вдохи и крупные ладони, блуждающие по моему телу. Пикантности прибавляет тот факт, что мы занимаемся сексом, четко видя друг друга. Каждую эмоцию на лице и каждый жест.

Жадный рот покусывает мою шею, голубые глаза, напоминающие глубокие колодцы, манят, затягивают. В них запросто можно утонуть. Теперь я понимаю, почему Ивану так сильно хотелось сделать это прямо у зеркала. Понимаю и ощущаю, как низ живота реагирует сильными спазмами на очередное вторжение.

Мы вновь грязные, мокрые от пота. Идем в душ, только уже по очереди. Пока Иван курит в спальне, открыв окно, я намыливаю тело гелем для душа. Накатывает такая усталость, что, кажется, вот-вот усну, не дойдя до кровати.

Обмотавшись полотенцем, я выхожу из душевой кабинки и направляюсь к двери своей комнаты, но сталкиваюсь с Иваном.

— Спокойной ночи.

— Ты к себе? — спрашивает он не то удивленно, не то разочарованно.

— Да. Мне нужно немного поработать.

— Ладно. Спокойной ночи, Саша.

Следует короткий кивок, мы разминаемся в дверном проеме. То, как я реагирую на каждую близость с Северовым, мне совершенно не нравится. И откровенно пугает. Уйти к себе, а не остаться с ним на всю ночь, будет лучшим вариантом.

Оказавшись в гостиной и увидев включенный телевизор, а также чашки с остывшим чаем, не могу пройти мимо. Мою посуду, прячу в холодильник нетронутые пирожные. И только после этого иду к себе в комнату.

Закрыв дверь, я обессиленно падаю на кровать и, конечно же, даже не думаю смотреть никакие онлайн-курсы. Потом, всё потом. Сейчас дико хочется спать.

Сон глубокий и крепкий. Я с трудом разлепляю веки в обед. Ого! Судя по тишине в апартаментах, Иван тоже до сих пор не проснулся. Ну хоть в чем-то мы совпадаем! Сони, каких поискать.

Я захожу к нему в комнату, тормошу за плечо. Иван открывает глаза. Смешной, немного потерянный. Он тут же притягивает меня к себе. Не удержавшись на ногах, падаю в его объятия и позволяю делать с собой все что угодно.

Мы вновь занимаемся сексом, только в этот раз медленно и лениво, растягивая удовольствие. Северов прижимается животом к моей спине, целует мочку уха и шепчет всякие непристойности. Я улыбаюсь и, дотянувшись рукой до его щеки, касаюсь кончиками пальцев жесткой щетины. Во мне все откликается на Ивана. Каждая клеточка тела трепещет.

Когда пытаюсь отдышаться и привести в норму сердечный ритм, мелькает мысль о предохранении. Более беспечно я себя никогда не вела!

Мы с мужем предохранялись. Всегда. Все годы нашего брака. В будущем мы хотели детей. Но на момент, когда Костя был жив, прежде всего мечтали встать на ноги и круто изменить свою жизнь. И только потом уже обзаводиться потомством.

С Иваном же все выходит из-под контроля. Я каждый раз обещаю себе использовать презервативы, но благополучно об этом забываю. Надеюсь только, что прерванный половой акт не подведет.

После затянувшегося пробуждения мы идем завтракать в кафе. Вернее, завтракаю только я, Иван пьет крепкий кофе.

Чуть позже ему звонит Пашка и предлагает вместе покататься на лыжах. Я не слышу весь разговор братьев, но умоляюще смотрю на Северова. Недолго подумав, он соглашается, после чего мы возвращаемся в номер, переодеваемся и едем в сторону горнолыжного спуска.

Кроме Пашки приезжает и Марина. Вчетвером нам очень весело! Кататься на лыжах получается все лучше, я падаю всего два раза. Потом мы с сестрой Ивана берем напрокат тюбинги. День пролетает настолько незаметно, что становится даже грустно.

На улице темнеет, ударяет мороз. Если не считать этот день, то остается всего два. И я вернусь домой. Я же так сильно этого хотела! Тогда почему грущу? Дома ждут родители, Светка и Черри. Моя любимая ласковая девочка. Надеюсь, она не успела меня забыть?

— А давайте вечером сходим в клуб? — предлагает Марина, когда мы, уставшие, сидим в кофейне и пьем горячий чай.

— Отличная идея, — кивает Пашка. — Вы как, ребята?

Поймав взгляд Ивана, вижу, что он не очень-то хочет и предпочел бы, чтобы я ответила «нет». Но когда развлекаться, если не сейчас?

— Давай, Вань, — прошу, накрыв его руку своей ладонью. — Пожалуйста.

Тяжело вздохнув, Северов соглашается.

Вернувшись в номер, я тут же снимаю мокрую одежду. Мышцы болят после длительного катания на лыжах, но эта боль даже приятная.

Думая, что же выбрать из нарядов, которые дала Светка, я выхожу из ванной комнаты и слышу, как на тумбе разрывается телефон. На экране светится номер мамы. Внутри все холодеет.

— Привет, — здороваюсь как можно бодрее.

— Как дела, Александра? Чем занимаешься?

— Да вот… Недавно вернулась домой.

— Есть результаты на курсах?

— Да, конечно!

— Пришлешь фото? Ты не показала ни одну свою работу, хотя обычно хвалишься.

— Давай позже, ладно? Фотки не у меня в телефоне. У подруги.

Мама хмыкает. Пока я хаотично думаю, не скачать ли фотографии из интернета, она продолжает:

— Давид интересовался, когда и где тебя забрать. Как я и говорила, он будет проездом в Москве.

— Мам, не надо, я сама доберусь. Зачем напрягать человека?

— Набери его, пожалуйста. Он намерен встретиться с тобой.

Сделав глубокий вдох, не выдерживаю:

— Боже, мам, я… не в Москве, понимаешь?

В висках настойчиво пульсирует, а сердце проваливается куда-то в пятки. Примерно понимаю, что ждет меня дальше, поэтому почти не дышу.

— А где ты? — звучит в динамике спустя долгую минуту напряженного молчания.

— Я в горах, — отвечаю честно. — С мужчиной.

— Он… из наших?

— Нет, мам.

Он другой. Совершенно другой. Кардинально отличается от тех мужчин, которых я знала раньше. И пока понятия не имею, хорошо это или плохо.

Я выхожу из комнаты с дрожащими от волнения руками.

Честно пыталась успокоиться: умывала лицо, созванивалась со Светкой, ища утешения, и даже дышала свежим воздухом, открыв окно на улицу. Ничего не помогло.

Разговор с матерью был слишком тяжелым — она все соки из меня выпила. В конце концов, в голову не пришло ничего лучше, чем выключить телефон, прервав общение.

Единственная дочь связалась не с тем мужчиной. Не с тем, с кем стоило бы.

Все будет потом. Скандалы, ссоры, непонимания и обиды. Когда вернусь домой, то обязательно объяснюсь с матерью с глазу на глаз. Она, конечно же, ни за что не поймет. Но оставшиеся дни я имею право провести, как хочу. И заслуживаю.

Иван уже ждет в гостиной. Стильно одет — в черных брюках и рубашке. Гладко выбрит. Красивый, очень. Такой, как он, любую сведет с ума.

И я постаралась ему соответствовать. Накрасилась, распустила волосы. Подобрала обтягивающее фигуру платье. Короткое для меня, но модное — с высоким горлом, длинными рукавами и переливающимися камешками на груди. В нем я чувствую себя немного скованной, но, подумав и покрутившись у зеркала, решила: была не была. Когда еще выпадет возможность выйти в свет в таком наряде?