— Эрхольд, — позвала брата Виалин, — ты все еще можешь остановиться.

— Нет, — ответил Дархэйм и откупорил флягу с кровью аниторна.

— И ты убьешь его, Эрх? Он же…

— Испоганил нам с тобой жизнь, — оборвал ее Эрхольд. — Если бы не он, мы могли бы быть обычными темными магами. Может, не очень сильными, но могли бы жить без опаски. Думаешь, если бы стало известно, чьи мы дети, мы бы долго протянули?

— Но его призвал наш человеческий отец! — воскликнула женщина, дернулась к брату и закусила губу, чтобы не вскрикнуть от облегчения — путы исчезли.

— А кто его просил возвращаться второй раз? — Дархэйм резко обернулся, и Фиалка замерла, боясь обнаружить свою свободу.

— Тебе было проще, если бы не было меня, да, братец? — язвительно спросила затворница.

— Да, — неожиданно хрипло отозвался Эрхольд, прочистил горло и уже ровно добавил: — Но не так интересно.

Виалин дождалась, пока брат вернется к прозрачной стене, за которой ждал беловолосый даархар, и отползла немного назад. Замерла, настороженно следя за Эрхольдом, но он был поглощен своим занятием и на сестру внимания не обращал. Женщина вскочила на ноги и бросилась к жертвеннику. Уже добежала до него, протянула руки к Рику, чтобы влить в него своей Силы, но петля черной Силы вдруг сдавила ей горло и рванула назад.

— Ты думаешь, я не чувствую, что ты делаешь, сердце мое? — насмешливо спросил Дархэйм. — Ты не приблизишься к издыхающему мужу. Даже попрощаться. — После все-таки обернулся, с яростью глядя на задыхающуюся сестру, и выкрикнул: — Угомонись!

Фиалка беспомощно всхлипнула и повернулась в сторону жертвенника, не желая смотреть ни на то, как откроются врата, ни на брата, ни на отца.

— Рик, — простонала она и закрыла лицо ладонями, не в силах сдержать слез.

Он умирал. Риктор Илейни знал это так же точно, как то, что день сменяет ночь. Лорд чувствовал, как вместе с кровью его покидает жизнь. Даже его помощник воздух теперь отзывался вяло и неохотно, а вскоре Рик прекратил попытки призвать его. Он закрыл глаза, прислушиваясь к разговору брата с сестрой, но его суть уже улавливал плохо. Где-то внутри умирающего существа все еще кипел гнев за тот поцелуй, на который согласилась его супруга. Драконья сущность, еще недавно виновато скрывшаяся, теперь вновь напоминала о себе жаркими всплесками гнева.

— Мой господин…

Рик с трудом повернул голову и посмотрел на дух инверны. Похоже, врата мира мертвых уже открыты, раз он смог увидеть почившую душу…

— Ты ведь этого хотела? — спросил аниторн, вкладывая насмешку в свой вопрос. — Ты счастлива?

— Прости… — прошелестел ее ответ.

Лорд зарыл глаза, судорожно выдохнул, снова пытаясь услышать, о чем разговаривают брат и сестра. Он умирал с каждым мгновением, уже не в силах спасти ни весь мир, ни одну-единственную женщину. Аниторн поджал губы и позволил ярости захлестнуть сознание. Неожиданно кулак сжался и с силой ударил по жертвеннику. Рик распахнул глаза, изумленно глядя в потолок.

— Дракон… — услышал он шепот призрачной Нэми.

Рик снова закрыл глаза. Теперь он прислушивался к себе. Рану пекло, словно его кровь превратилась в жидкий огонь. Глухо застонав, аниторн стиснул кулаки и заскрежетал зубами, стараясь не закричать от неожиданной боли. Она была странной, непривычной, ломающей. Словно каждый сустав выворачивал кто-то невидимый. Кожа и внутренности пылали огнем, сводя с ума. Но он все еще пытался не терпеть. Кусал губы, стискивал края жертвенника пальцами, ломал ногти, глотал собственную кровь из прокушенных губ. А потом сознание, словно смилостивившись над человеком, покинуло его.

А когда снова пришел в себя, боль стала тупая, ноющая. Рик разлепил глаза и посмотрел туда, откуда доносились всхлипывания Фиалки. Взгляд лорда прошелся по сжавшейся фигурке на полу пещеры, и внутри родилось недовольство тем, что она сидит на каменном полу. Потом снова пришла ярость, а с ней вернулся и огонь. Его женщина плакала, ей сделали больно. Тихий рык лорд-дракон подавил, всматриваясь сквозь пелену боли в то, как даархара плеснул из фляги на окно… Откуда тут окно? А потом он разглядел, что за окном неправильной овальной формы стоит еще один даархар.

Чужой — отстраненно отметил разум. В отличие от брата и сестры Дархэймов, пришелец был иным. И вроде все то же, но что-то в облике незнакомца отличало его от жителей мира людей. Он был, наверное, даже красив, и что-то в его чертах казалось знакомым, но лорд-дракон внутренне подобрался, словно сторожевой пес, готовый броситься на чужака. Тот, кто хотел перейти грань, не принадлежал этому миру.

Пространство подернулось маревом, и последняя преграда истаяла. Беловолосый перешел грань между мирами.

— Нужно закрыть, — услышал Риктор голос чистокровного даархара. — За мной могут идти стражи. Где кровь хранителя?

— Закончилась, — усмехнулся Эрхольд и протянул руку. — Ключ.

— Кто это? — взгляд пришельца упал на Виалин.

— А мгновение назад ты казался выше, — отметил Дархэйм.

— Искажение пространства, — отмахнулся даархар. — Совсем небольшое. Кто она?

— Ключ, — жестко повторил черный лорд. — Остальное тебя не касается, Тахрад.

— Она… она знакомо пахнет, — даархар потер лоб, словно раздумывая о чем-то. — Я чувствую… Дочь?

Эрхольд обошел на шаг назад, склонил голову к плечу, с интересом рассматривая своего даархара…

— Отец! — вдруг выкрикнула Виалин, подаваясь вперед, но тьма уже бросилась на Тахрада.

Даархар упал на колени, вскинул взгляд на сына и прохрипел:

— Все-таки решился…

— Ключ, — чеканно произнес Эрхольд.

— Держи.

Рик услышал, как что-то звякнуло о каменный пол, покатилось, но черное щупальце поймало это и бросило в ладонь Дархэйма. Он приподнял предмет, рассматривая его, и аниторн увидел кольцо. Удовлетворенно кивнув, Эрхольд надел кольцо на палец.

— Сопротивляешься, Тахрад? — насмешливо спросил черный лорд. — Зря, я сильней.

— Да, — голос чужака стал сиплым. — Ты сильней. Отпусти.

— Нет, — сухо ответил Дархэйм. — Мы уходим.

— Отец, он заточил матушку, она в темнице! — снова выкрикнула Виалин.

Даархар вскинул голову, глаза его полыхнули бешенством, и путы тьмы разлетелись клочьями.

— Что ты сделал? — Тахрад поднялся на ноги, но тьма вновь атаковала его, откинула к стене, растянула, опутав тело.

Эрхольд подошел к отцу, всмотрелся в лицо отца, в бешенстве рвущего путы, тут же вновь оплетавшие его, и приблизил к нему лицо:

— Старая ведьма умрет вслед за тобой, — произнес он, криво усмехнувшись. — Скоро все умрут. Миры поглотят друг друга. Пуф… и всё. Каково умирать, зная, что ты погубил всех, кого знал? Каково это думать, что из-за твоей любви умирает та, к кому ты стремился столько лет?

— Что? — даархар перестал вырываться.

— Ты не знал? — Дархэйм издевательски поцокал языком. — Представь, я тоже. Узнал только сегодня, но это уже не имеет значения. Я позабочусь о тебе, и ты не увидишь, как из-за тебя наступи конец света. — Он раскрыл ладонь, и тьма послушно скользнула в руку, стала плотней, вытянулась, принимая форму кинжала.

— За что? — глухо спросил Тахрад.

— За моего отца, за моего настоящего отца, — холодно ответил Эрхольд и вогнал кинжал в тело даархара. Тахрад закричал, выгнувшись всем телом. Голова его свесилась на грудь, но черный лорд похлопал по щеке отца, и тот разомкнул веки. Эрхольд отошел на шаг и повторил, глядя в глаза, затянутые пеленой боли: — Пуф… и всё-о-о.

Дархэйм стремительно приблизился к Виалин, ухватил ее за локоть и рывком поставил на ноги.

— Нам пора, сердце мое.

— Не пойду, — замотала головой женщина. — Никуда не пойду. Отстань. Оставь меня!

Ее крик остановила хлесткая пощечина. Дархэйм закинул сестру на плечо и шагнул в черноту своего перехода, спеша убраться подальше от открытых врат. Рик стиснул края жертвенника, и что-то твердое царапнуло по камню… Он стиснул зубы и резко поднял руку вверх, преодолевая сопротивление пут, ударивших его ледяными иглами боли. Аниторн поднес руку к глазам и с интересом посмотрел на когтистую лапу, на которой кожа местами сменилась черными чешуйками.