Фиалка невесело усмехнулась, но Рик, кажется, даже не обратил внимания. Он снова вскочил со своего места. Мужчина был взволнован. Он прошелся по сторожке и обернулся к затворнице.

— Тогда и тот колдун, который едва не отправил меня во Тьму…

— Тоже, — женщина перевела взгляд на окно. Рассвет уже позолотил верхушки деревьев, они не спали всю ночь.

— И ты знаешь его, — Риктор стремительно приблизился к Фиалке. — Кто он? Ну же! Как его имя?

— Тебе все равно, что я наполовину не человек? — вместо ответа спросила она.

— Ты нечеловечески прекрасна, затворница, — лорд коротко поцеловал ее и снова спросил. — Как зовут ту тварь, что успела погубить столько народа?

— Но я же по твоим меркам чудовище!

— Чудовище превратило милую инверну в настоящую мерзость, напустило на нас мертвецов, вмешалось в Драконье игры, — он смотрел Фиалке в глаза, и она видела, что он не лжет. — Ты только и делаешь, что спасаешь меня. Не убила дракона, когда он впал в ярость. Каяр предан тебе, как пес, а этих… зверей подчинить невозможно. Дорогая моя спасительница, я сужу о людях по их делам. В тебе нет зла. И, насколько я понял из всего, что произошло с мгновения, когда я очнулся в твоем прежнем, у нас один и тот же враг. Я прав? — Фиалка кивнула и отвернулась от лорда. — Скажи мне его имя.

— Эрхольд Дархэйм, — произнесла женщина и тут же добавила. — Только это тебе ничем не поможет. Ты не сможешь отыскать его, он давно исчез, прихватив родовой замок.

Да, и обосновался в Изумрудной долине. Но где его искать теперь? Однако это уже было что-то. Рик знал, кто, осталось выяснить зачем он затеял свои игры. И еще кое-что интересовало лорда-аниторна.

— Почему ты прячешься от него? Эрхольд опасается тебя…

Фиалка вдруг оглушительно расхохоталась. Она прекрасно поняла, что имел в виду лорд. Соперников и тех, кто может стать помехой, принято убирать, но…

— У него были на меня другие виды, — резко успокоившись, ответила женщина. — Я была против. Ему так хотелось детей с «чистой кровью», что мое «нет» его не остановило.

— И ты умерла.

— Да. — Фиалка спрыгнула со стола и подошла к ведру, зачерпнув из него воду глиняной кружкой. — Дала убить себя, перенеслась в это тело и оставила дверь в мир мертвых открытой. Эрх должен был быть уверен в том, что меня нет. Несколько лет он не тревожил меня. Только вскоре после смерти. Поклялся забыть. И вот появился ты, и я, как последняя дура, высунула голову из своего убежища. Этот призыв уже второй. Первый был вчера днем. Пока мне удается его дурить, прикидываясь духом мертвеца, но сколько продлится эта игра, я не знаю. И не отозваться я не могу. Так-то, аниторн. Да, кстати, — она снова усмехнулась. — Ты сказал, что тебя привлекает душа, а не тело. Так вот, четыре года назад у этого тела были волосы пшеничного цвета, светло-голубые глаза. На курносом носу задорные веснушки, они мне даже нравились. — Риктор вопросительно смотрел на затворницу, ожидая продолжения. — Я меняюсь, Рик. Душа сживается с телом, и оно меняется, подстраивается под мой истинный облик. Как видишь, никаких веснушек, даже курносость исчезла. Тонкий прямой нос, как у настоящей меня. Фигура тоже изменилась. Думаю, пройдет еще несколько лет и произойдет полное преображение. Милая дочь сельского старосты окончательно исчезнет, и останусь только я.

— Как твое настоящее имя?

— Не имеет значения, — женщина отставила кружку и подошла к распахнутым дверям. — Мне нравится называться Фиалкой. Это прозвище мне дал один добродушный старик-рыбак, когда перевозил меня на своей лодке через Тойрант. Мне бы не хотелось ничего менять.

Лорд согласно кивнул, не желая спорить. У него осталось еще два вопроса.

— Ты втащила меня из Тьмы, значит, можешь достать оттуда и другую душу? Нэми…

Фиалка обернулась к нему, смерив насмешливым взглядом.

— Где были твои уши, аниторн, когда я тебе говорила про Тьму? Ей не нужны души, существование Изначальной от них не зависит. Души нужны Богам, Виллианам, властителям, но не Тьме. Я всего лишь не позволила ловушке захлопнуться. Я просто отловила твою душу и вернула в тело, только и всего. Душа твоей инверны находится в подчинении Эрхольда. Я не могу туда забраться хотя бы потому, что он создал это узилище для духов. Это его Сила и его власть. Темница разрушится со смертью своего хозяина. Умрет Эрх, инверна обретет свободу и сможет отправиться к своей Матери.

— Я понял, — лорд почувствовал разочарование. Впрочем, Фиалки оно не касалось, только желания помочь Нэми. — Ты знаешь, что нужно Эрхольду?

Женщина смотрела куда-то в небо, потому не ответила сразу. После закрыла дверь и посмотрела на Рика.

— Я не знаю, — Фиалка пожала плечами. — Когда-то он бредил могуществом и властью, но одному противостоять целому миру сложно. Люди смогли изгнать чистокровных Виллианов, обладающих большей силой, чем полукровка. Так что…

Она вдруг замолчала. Лорд и затворница некоторое время смотрели друг на друга, не дыша и не мигая, а затем дружно произнесли:

— Прорыв!

— Он хочет добраться до того места, где был прорыв, — закончил за нее аниторн. — И это место где-то на моем Побережье. Потому он так не хотел, чтобы надзор за этими землями усилился. Потому пытался помешать на Играх. Но что ему даст? Если откроет врата, и Виллианы придут в наш мир, он уже не будет сильнейшим.

— Эрх не дурак, он должен быть уверен в своей затее, значит, нашел лазейку, — ответила женщина. — Но у меня уже нет сил думать об этом. Нужно еще убрать с тебя мой запах, твой дракон возвращается.

Рик стремительно шагнул к дверям, но Фиалка заступила дорогу.

— Сначала уберем запах, иначе дракон может снова впасть в ярость.

— Почему ты думаешь, что он увидел в тебе свою самку? — возмутился лорд.

— Я бы хотела ошибаться, мне такой жених совсем не нужен, — усмехнулась затворница. — Но он вел себя именно так, как ведут себя драконы, когда находят себе пару. Даже близкий сородич становится им врагом. Я не знаю, почему так произошло. Возможно, все дело в моей сущности. Дракон не увидел во мне человека. Они чувствуют силу, а я сильней многих. Надеюсь, его заблуждение пройдет.

— Надо парню найти драконицу в гоне, чтобы уже не смог вертеть носом. Пусть, наконец, расслабится, — пробормотал Рик, прислушиваясь к шороху огромных крыльев за стенами сторожки.

— Свободные драконы берут только одну самку, свою пару. Будем надеяться, что твой Гор лишен таких предрассудков, — сказала Фиалка, наливая травяной раствор в ведро с водой, стоявшее у очага.

Сам летун, вымотавший себя быстрым полетом на той высоте, где летают лишь драконы, опустился на кусок расчищенной земли за сторожкой, втискивая свое тело. Воровато оглянулся и затаился, опасаясь, что его будут гнать. Гор очень хотел увидеть своего человека, даже больше, чем самку, запах которой чувствовал по-прежнему, но сейчас не так остро, и от того было легче стараться не замечать его. Дракон сунул голову под крыло и затих. И когда дверь сторожки открылась, и послышались торопливые шаги, летун сжался, стараясь стать совсем незаметным.

— Гор, — в голосе человека была тревога.

Дракон приподнял крыло, посмотрел на Рика и осторожно потянул носом. Затем жалобно завыл, и лорд приблизился к нему.

— Иди ко мне, трусишка, — позвал он с улыбкой. — Гор, дурень, я не злюсь.

— Пф, — ответил дракон и закрыл глаза, как только руки его человека привычно обняли могучую шею. — Ар-р.

— Я тоже тебя люблю, парень, — Рик потерся щекой о чешую и затих, слушая равномерное биение драконьева сердца.

— Может, все-таки полетишь со мной?

Рик стоял на пороге сторожки и смотрел, не отрываясь, на Фиалку, деловито переставлявшую с места на место посуду. Занятие было бессмысленное, но женщина продолжала его, упорно не глядя на лорда. Она отрицательно качнула головой и снова собрала миски в аккуратную стопку.

— Здесь безопасней, — ответила Фиалка, переходя к очагу.