Она не стеснялась своей наготы, не противилась откровенным ласкам, с наслаждением принимая их, и благодарила жаркими стонами. Фиалка была опытной в любовных утехах, это не укрылось от Рика и даже обрадовало, потому что позволяло ему не сдерживать себя, делая все, что хочется. И он продолжал ласкать женщину, даря ей радость наслаждения языком и губами, упиваясь ее криками, в которых слышалось его имя, когда жаркая волна захлестнула ее, накрывая с головой, выжигая до пепла. Пальцы Фиалки зарылись в волосы лорда, сжав их в кулак, тело выгнулось, и женщина сорвалась в пучину первого оргазма.

После опала и затихла, хрипло и часто дыша. Рик стер с губ ее влагу и навис сверху, больше не желая оттягивать мгновение, которого он ждал. Возбужденный член натянул ткань штанов, требуя освободить его из тесного плена, причинявшего боль. Ладошка Фиалки, скользнула по бугру, так ясно показывавшему желания мужчины, сжала его через ткань, и улыбнулась, уподобившись сытой кошке, когда Рик застонал, отвечая на ее прикосновение.

Она потянулась, развязывая завязки и спуская мужские штаны. После обхватила пальчиками налитой ствол, провела ласкающим движением от головки до основания, а затем направила в себя, позволяя Рику толкнуться внутрь своего тела. Ее лоно оказалось узким, и вскрик женщины заставил лорда настороженно остановиться. Она поморщилась, словно это было ее первое проникновение, но надавила ладонями на упругие мужские ягодицы, принуждая продолжить начатое. И он заполнил ее собой. Снова замер, наслаждаясь тем, насколько тесно обхватили его член горячие влажные стенки влагалища, а после начал свое плавное скольжение внутри тела Фиалки.

Их губы вновь встретились, и поцелуй, соединивший уста мужчины и женщины был далек от невинных касаний, которыми они обменивались еще недавно. Язык Рика протиснулся в рот Фиалки, и она приняла его, лаская своим языком. Движение мужских бедер стали резче. Он вколачивался в глубину женского тела, продолжая неистово целовать, прикусывая губы. Ловил ее вскрики, впитывая кожей ответный огонь ее желания. Их тела сплетались в лунных лучах, не нарушая гармонии ночного луга.

— Рик! — выкрикнула Фиалка, впиваясь ногтями ему в ягодицы, когда вторая волна удовольствия выгнуло тело в новом ослепительном оргазме.

— Невероятная, — простонал он, содрогаясь всем телом, когда сорвался вслед за ней.

И когда тяжелое дыхание немного выровнялось, поцеловал женщину уже нежно, без напора. Она обняла его, прижалась всем телом, не спеша разорвать объятья. А когда Рик лег рядом, укладывая женскую головку себе на плечо, его взгляд скользнул вниз, и мужчина потрясенно произнес:

— Ты девственница. Но ты однажды обмолвилась, что была замужем!

Она нахмурилась, рассматривая кровавые следы на своих бедрах, затем отмахнулась и вернулась на плечо лорда.

— Ты был слишком неистов, возможно, это последствия твоего напора, — сказала она беспечно. — Пройдет.

— Тебе больно? — с тревогой спросил Риктор.

— Нет, — Фиала накрыла его рот ладонью. — Помолчи, аниторн. Мне слишком хорошо, чтобы разговаривать.

Мужчина накрыл ее руку своей ладонью, поцеловал и опустил себе на грудь. Еще одна странность его Фиалки… Его? И Рик со всей очевидностью понял, что уже не хочет расставаться с ней, не хочет оставлять в лесу. Жизнь с ней была такой естественной, словно они провели под одной крышей не один день.

— Если я попрошу тебя уйти со мной в Бриллант, что ты ответишь? — спросил он, глядя в небо.

— Я скажу, что не люблю города, — ответила женщина.

— А если я скажу, что неравнодушен к тебе?

Она подняла на него взгляд и усмехнулась:

— Я отвечу, что ты вскоре забудешь обо мне. Вокруг тебя слишком много блистательных женщин, чтобы помнить про лесную затворницу.

— Про тебя не забудешь, — улыбнулся Рик. — Другой такой нет.

Они замолчали. Мужчина подыскивал нужные слова, чтобы уговорить ее. От мыслей о расставании становилось тяжело, и это было удивительно. Ведь вроде и прожили бок о бок всего несколько дней, больше обмениваясь колкими выпадами, чем разговаривая, а казалось, что уже целую вечность рядом. Это было странное и незнакомое чувство, от которого туманился разум. Оно пьянило, кружило голову, горячило кровь, и лорд-аниторн с удивлением понял, что влюбился.

— Что ты можешь мне дать? — неожиданно заговорила Фиалка. — Свое ложе? Быть наложницей я не хочу, а большего предложить ты не в силах, мы оба это знаем. А когда в твоем замке появится какая-нибудь леди, которую ты назовешь женой, я, скорей, вырву тебе сердце, чем отдам другой женщине. Я не смогу делить своего мужчину, довольствуясь ролью любовницы. Нет, аниторн, я останусь в своем лесу и буду вспоминать о тебе. А может и забуду, когда кто-нибудь снова выпадет на меня из перехода.

Ее шутка не развеселила. Напротив, вызвала острое раздражение. Даже представить, что кто-то еще будет жить в маленьком домике, смотреть на его хозяйку и, возможно, кому-то другому она откроет свои объятья, было не просто тяжело, сама мысль оказалась невыносимой. Лорд недовольно заворочался, но ответить ему было нечего.

— Не злись, — голос Фиалки стал мягким. — Ты сам знаешь, что я права.

Она перевернулась на живот, посмотрела на Риктора, а затем коснулась губами его груди.

— Знаю, — глухо ответил он. — Но я хотя бы смогу видеться с тобой?

— В лесу нет оград и замков, он для всех открыт, — улыбнулась женщина. — Если ты решишь вернуться, я не смогу тебе запретить.

— Ты бы хотела, чтобы я вернулся? — лорд немного успокоился, сумев подавить злость и неожиданную горечь.

Она открыла было рот, чтобы ответить, но небеса вдруг сотряс драконий рев. Черная тень заслонила луну…

— Гор! — закричал Рик, вскакивая с места одним гибким движением, как только Фиалка отодвинулась от него. — Это же Гор! Мальчик, ты нашел меня! Фиалка, это Гор.

Она улыбнулась и потянулась за платьем. Натянув штаны, мужчина бросился навстречу дракону, опускавшемуся на землю по нисходящей спирали. Риктор остановился и замер, ожидая, когда его летун встанет лапами на землю.

— Гор, — прошептал мужчина и широко улыбнулся.

Дракон опускался вниз, распластав крылья по воздуху. Грациозный, величавый, счастливый. Он нашел! Нашел своего человека! Сумел собрать стаю. Вот он, его маленький дракон, стоит на земле, вскинув руки, как всегда, радуясь большому другу. Так и не достигнув земли, Гор вновь взмыл ввысь, извернулся, закладывая петлю. Затем еще одну, и еще, радостно слушая отзвуки смеха человека, которые улавливали чуткие драконьи уши.

После выпустил струю ослепительного пламени и помчался к земле, спеша обнюхать Рика, убедиться, что он здоров, что цел и невредим. Дракону хотелось почувствовать, как человек обнимает его шею, как трется щекой о твердую чешую. Хотелось, чтобы все было, как раньше. Гору так отчаянно не хватало их разговоров, полетов, споров. Даже по упряжи, которую когда-то ненавидел великан, он успел соскучиться.

— Гор!

И по голосу человека он тоже соскучился. Драконьи лапы коснулись земли, и Рик сорвался с места, превращаясь в того нетерпеливого мальчишку, который мчался по горному лугу наперегонки с драконенком. Человек подбежал к летуну, обхватил его большую голову ладонями и прижался лбом к бронированному лбу дракона.

— Как же ты отыскал меня, мальчик? — прошептал он, и Гор жалобно завыл.

Он жаловался на то, что Рик оставил его, что не пришел, как обещал. Жаловался на людей, не желавших выпускать взволнованного дракона из драконника, ябедничал на тех, кто пожалел бедному голодному Гору корову. Рассказывал про то, что ему сделали больно, что страдал, что тревожился за маленького человека. Укорял Рика, топал лапой, взмахивал крыльями и бил хвостом по земле, а потом вновь льнул к молодому лорду. И человек просил прощения, уверяя, что не думал пропадать, жалел своего друга, рассказывал, как переживал за него, как волновался. Журил, что не остался в драконнике и подверг себя опасности. Но как же Гор мог сидеть в уютных стенах и лопать сочное мясо, когда его стая распалась?! Дракон сердито заворчал, но вскоре вновь начал подвывать.