Конь взобрался на самый пик, и почти сразу на головокружительной скорости мы ринулись вниз. Я орала, как резаная. И страшно, и в тоже время восторг.
С час мы с Пегасом мчались по горам, играючи перепрыгивая пропасти и поднимаясь на непроходимые скалы. Конь не то чтобы летал, скорее планировал на своих крыльях. У меня создалось впечатление, что полноценно летать он почему-то не может или не хочет. Я вообще в пегасах не особо разбираюсь. Возможно и не должен Красавц летать.
Все закончилось неожиданно. В очередной раз прыгнув, конь соскочил в небольшой овраг, дернулся и встревоженно заржал.
- Эй, ты чего?
Привстала, хотела слезть с коня и поняла, что не могу - ноги онемели.
Конь беснуется, ржет, пытается сдвинутся, но ничего не получается.
Заметила на краю оврага рысь, и это меня не успокоило. Кошка обеспокоенно мечется из стороны в сторону, но в сам овраг не заходит. Да что же такое?!
Полчаса дерганий ничего не дали. Ноги застряли и конь на всю свою нижнюю половину. Красавец жалобно ржет. Сняла с плеч ранец и скормила своему другу несколько вкусняшек, заодно и сама стресс заела.
Рысь долго смотрела на нас все это время, а потом резко развернулась и скрылась из вида.
Потянулись томительные часы ожидания то ли спасения, то ли смерти. Утро перетекло в день, а затем в вечер. А еще же жарко, я-то ничего, у меня плащ защитный, а вот коню тяжко приходится, укрыла нас с ним плащом насколько это возможно. Воду из моей фляги мы давно выпили.
К вечеру стало немного полегче в плане жары, а вот в плане надежд на спасение хуже. Мы в безлюдных труднопроходимых горах, помощи ждать неоткуда.
Тем не менее, когда солнце уже село за горами, но было еще не совсем темно, на краю оврага появилась рысь вместе с… ребенком.
Ребенок - мальчишка лет семи, насколько я могу судить издалека, радостно помахал мне рукой, а затем с этих же же рук в мою с конем сторону потянулись ярко-красные светящиеся линии дотянулись до меня и жеребца, нежно обвили, а затем начали аккуратно тянуть в сторону мальчишки. Наконец-то конь стал плавно двигаться в невидимом месиве, среди которого мы так неудачно увязли.
- Как же вы так попали? - жизнерадостно спрашивает у меня мальчонка, когда мы с конем оказываемся на свободе.
Ноги Пегаса подкосились, я едва успела соскочить, когда он рухнул на траву. Крылья коня мгновенно исчезли.
Устало присела рядом с жеребцом и обняла его за шею. Коня мелко трясет, переволновался и утомился.
- Случайно. А ты кто?
- Я Сай, ученик отшельника Авгуса Прадига. Пойдемте к нам! У нас пещера не очень далеко отсюда, к утру доберемся, отдохнете.
К утру? И это не очень далеко? Хотя в горах, наверное, другое понятие о расстояниях.
- Спасибо! А тебе не страшно одному тут бродить?
- Нет, конечно! С чего бы? Но меня рысь нашла, когда я был ближе к дому, пришлось сюда идти. Пришел, а тут вы.
Еще одна странность. Мальчишка вообще не выглядит удивленным по поводу того, что увидел белого крылатого коня и девицу в этих диких местах.
Кое-как, после пятиминутного отдыха, мы с Пегасом поднялись и поплелись вслед за резво скачущим по камням мальчонкой и рысью.
Добрались до жилища отшельника и вправду под утро, ночью шли без остановки, поскольку вокруг нас ребенок зажег множество летающих магических светящихся шаров.
Сай оказался весьма болтливым, или просто недостаток общения сказался. Всю дорогу мальчик болтал о том, какой у него замечательный учитель, как много знает, и что он вообще лучше всех. Оказывается, у отшельника ребенок учится боевому искусству и магии. Живет мальчик в горах уже года три (если не считать времени проклятья), семья его, довольно бедная, погибла во время войны, но мальчику повезло, что его взял под свою опеку странствующий в то время отшельник.
На трудных участках пути, коих было немало, мальчик замолкал, становился умилительно серьезным, и взяв меня за руку проводил вместе со мной, при необходимости страхуя магией, и такая забота ребенка была невероятно трогательна.
Можно было бы добраться быстрее на Красавце, но я не решилась напрягать коня, после того оврага Пегас и без того выглядит измотанным, оврага, ну и этих гор он похоже не знает, раз попался. А ловушка та, как сказал Сай, была просто скоплением дикой магии, и нам с жеребцом повезло, что скопление было на низком уровне, попади мы в него полностью, и помощи вряд ли дождались.
В лучах рассвета, пещера, к которой мы подошли, смотрится таинственно и устрашающе.
- Господин Прадиг! У меня для вас сюрприз! - жизнерадостно орет взъерошенный малец. Сейчас ребенок напоминает мне щенка, что вот-вот начнет вилять хвостиком. Не удержалась, и погладила мальчика по макушке, разглаживая спутанные темно-русые вихры. Надо до бы причесать, а то нащупала целый колтун. Хороший все-таки ребенок, внешне просто лапочка, только что очень худой, одни кожа да кости.
И тут из пещеры выходит серьезный седовласый старец в сером балахоне, внимательно всматривается в меня,словно заглядывая в душу, и вдруг он широко улыбнулся и произнес:
- Ну, здравствуй Итари Сольре, блудная и самая любимая дочь этого мира.
У меня сбилось дыхание. Отшельник назвал меня именем жрицы, и определил он это точно не по внешнему виду - старец слеп.
Позже мы сидим с Авгусом рядом с зажженным в пещере костром и пьем из каменных пиал чай. Рядом суетится Сай, мальчик взял на себя роль повара, и теперь следит за варящейся на костре рыбной похлебкой. Мальчик не отрывает взгляда от зависшего над огнем котелка. Как сказал ребенок, левитировать предмет на одном уровне в течение долгого времени трудно и требует постоянной концентрации. Сразу вспомнилось, как играючи проделывал тот же фокус Дей.
- Почему вы решили, что я жрица? - спрашиваю, пугливо поглядывая на отшельника, мне кажется он видит меня, но как-то иначе, другим зрением.
- А кто же еще? - брови старика удивленно взлетели вверх.
- Я не похожа на нее. Во всяком случае внешне. Про характер не знаю, поэтому судить не берусь.
- Непохожа? - старец улыбнулся. - Ну что же, вполне возможно. Я знал Итари, когда она была совсем юной девочкой, учил ее магии, и уже тогда она тяготилась своей красотой. Не было ребенка красивее и милее ее, и красота это была не только внешняя, но и внутренняя, Итари на роду было написано стать жрицей и хранительницей этого мира, словно частичка солнца ожила и спустилась к людям, но беда в том, что люди, окружавшие Итари… наверное излишне ею дорожили и трепетали перед ней. Сами того не понимая, они закрыли ее в золотой клетке обязательств и собственных ожиданий. У Итари не было в детстве друзей, мало кто воспринимал ее как ребенка, скорее как божественную сущность, спустившуюся на землю. Играть с детьми на улице, прыгать по лужам, пылится, набивать ссадины на коленках? Кто-то посчитал, что это недостойное поведение для той, которую практически с рождения признали великой жрицей. И так в жизни Итари было во всем, но даже то, что ей поклонялись и за красивым образом не видели живого человека и ребенка, не помешало ей вырасти хорошим светлым человеком. Да, известно, что в будущих перерождениях душа инстинктивно стремится обрести тело, внешне похожее на прошлое, но не в случае с жрицей. Я могу только предполагать, но скорее всего уставшая душа Итари для будущих перерождений пожелала себе другую внешность.
Чуть не выронила каменю чашу, настолько дрожат руки. Я не знаю, говорит ли отшельник правду, но почему-то инстинктивно чувствую, что да. Сай сидит не шевелясь, и усиленно делает вид, что готовит похлебку, но я-то вижу, как он уши навострил, и даже не дышит.
Если слова Авгуса верны, то что выходит? Итари пожелала себе внешность своей служанки? А где тогда служка?
Дриш.
Ну ладно, ладно, просто иногда хочется выдать желаемое за действительное.
- Если жрице было так плохо, почему она не давала отпор? - задала я очень интересующий меня вопрос. - Она ведь была, как говорят, очень сильна. В плане магии.
