-Спасибо. - Лукан коротко поклонился в знак благодарности. – Остается только вернуться в самый подходящий момент, и никто даже опомнится не успеет, как мир восстанет против эльфийской власти. Кровь древних королей сильнее книжек и заветов Единого.   

-Сильное государство, способное избавиться от эльфийской лжи. - Ланат мечтательно откинулся на спинку кресла. - Разумеется, с головой инквизитора на пике…

ЭТО случилось на третий день нашего «путешествия».

Выждав в таверне около недели, мы с Сильвией отправились в путь. Шагали не спеша, даже медленнее обычных путников, стараясь прибыть к месту встречи так, чтобы Нер и Трир успели собрать достаточно народу и пришли практически одновременно с нами. Со стороны, наверное, мы выглядели, словно два бесцельно бредущих путника, которые совершенно не знают и не хотят знать, куда они попадут.

В этом мире, за все время, что я здесь нахожусь, мне еще ни разу не доводилось путешествовать на своих двоих. По-настоящему путешествовать, не по лесам, куда не забредают даже редкие путники, а по обычным просторам этого мира. И каждую минуту я все больше удивлялся окружающим меня пейзажам, ругая средневековье за отсутствие фотоаппарата.

Ни в одной книжке, ни в одном фильме и ни на одной картинке нельзя описать всю ту красоту, которая повстречалась мне в Калидиле. Ничто не передаст красоту усеянного золотой пшеницей поля, грохот лязгающих доспехов стражников, патрулирующих дорогу, и красоту обычных деревенских домов. Нет, это не были покосившиеся гнилые избушки, каждое жилище выглядело так, словно каждый день, перед тем как выйти в поле, крестьяне брали в руки инструменты и старательно ухаживали за своей избой, и уже потом позволяли себе заняться всем остальным.

Но самое главное предстало перед моим взором, когда мы забрались на высокий холм, и передо мной предстал огромный и безмятежный луг, на котором одновременно паслись и мохнатые маленькие овцы, и огромные лысые коровы, и даже несколько коней. И пусть несколько из них выглядели довольно болезненными, но сама атмосфера мира и спокойствия впечатляла… и очень сильно расстраивала. Потому что вскоре именно мне придется разрушить всю эту безмятежность, уничтожить мир, который не нарушался уже многие века, а молодой пастух, который присматривал за всем этим стадом, скорее всего, будет убит своими собратьями, пожелавшими поживиться за его счет.

Мой внутренний голос кричал: «одумайся, Александр, ты же еще не успел окончательно стать злобным киром Ароном. Поверни назад, попробуй вернуться домой, живи прежней жизнью и забудь про свое новое ужасное имя», но я старался его не слушать. Не такой я человек, чтобы не выполнить того, что пообещал. Если уж взял на себя ответственность, то пытаюсь сделать все любой ценой.

Чего бы мне этого не стоило.

В этот момент я еще не замечал, как по левой руке расползается странный зуд: едва уловимый и похожий на маленькую мошку, которая только села на кожу. Сейчас мне было плевать почти на все, и я думал только о последующей встречи с кирами.  

Деревня находилась в соседнем баронстве и для того, чтобы пройти границу нам пришлось ползти в самые дебри приграничного леса. Сам не знаю, зачем мы пошли именно через него, но Сильвия настояла на этом, а когда я спросил ее, почему мы не можем пройти через простой вход, то она стрельнула глазами так, что я решил не рисковать.

Сначала шли легко и незатейливо, но совсем скоро это закончилось и нам пришлось тащиться через такие кустища, что мы частенько застревали в ветвях и нам приходилось останавливаться и срубать их. Столько времени потратили только ради каких-то деревьев, до которых еще не дотянулись грязные руки цивилизации.

За этим времяпровождением у меня появилось странное ощущение, что сейчас я какой-то первый колонист в южной Америке. Вот только за место джунглей полных гадюк и ядовитых жаб у меня через-чур густой лес и целый вагон комаров размером с кулак.

Когда войска природы отступили, мы оказались на довольно-таки свободной опушке леса. Сквозь закат пробирались лучи заходящего солнца, и это обозначило конец пятого дня нашего «турпохода». Наш отряд из двух человек расположился посреди лесной поляны и уже валялся без задних ног, когда я услышал едва заметный шепот.

Легкий, почти неуловимый зуд уже давно перешел в настоящую боль. Уже на второй день нашего путешествия кисть начала менять свой окрас на синий, и чтобы никто не заметил мой невесть откуда взявшийся недуг, я сначала завязал ее оторванной от рубахи тряпки, а после спрятал ее под купленные в первой же деревне кожаные перчатки.

Растирая руку, тщетно пытаясь унять боль, я услышал приглушенный голос Сильвии: «Ты обманул смерть… что тебе мешает так же обмануть нас?». От неожиданности я резко обернулся и внимательно посмотрел на нее, проверяя действительно ли она сказала эти слова или мой слух, как и разум начали подводить меня.

Сильвия увидела это и настороженно спросила:

-Все в порядке? 

-Кто-то разговаривал. - Осмотревшись по сторонам, произнес я. - Это не ты?

-Я ничего не слышала. - Она отвернулся, и голос прозвучал снова. «Здесь никого нет. На многие километры. Кому кроме нас придет в голову залезть в такую глушь?».

Это была Сильвия! Голос точно принадлежал ей, но вот беда – ее рот был закрыт! Я точно видел это. Что-то тут не так… Вряд ли я сошел с ума. Хотя бы потому, что в большинстве случаев для этого нужен сильный стресс, а у меня в последнее время не было ничего подобного. Да, меня убил Инквизитор, да, передо мной предстал другой мир, но все это я перенес относительно спокойно. И даже если Калидил не настоящий, даже если на самом деле мое тело лежит сейчас в психлечебнице, привязанное к кровати, каждый миг до этого весь выдуманный мир следовал привычной для любого человека логике. А значит, когда я слышал Сильвию, она должна была открывать рот, но такого не произошло. Так что, неужели моему больному рассудку надоело следить за логикой?

Так, СТОП, надо просто как можно быстрее лечь спать! Может я просто перетрудился, и на утро это пройдет.

А еще это могла быть одна из «способностей» Дакоса, которые должны были проснуться. Я читаю мысли других людей? Нет, такую способность я точно не хочу. То, что у человека сидит в голове, должно всегда оставаться личным, и никому нельзя знать, о чем ты думаешь.

К тому же, ходили слухи о людей с подобными «суперспособностями», которые почти всегда сходили с ума из-за того, что не выдержали постоянный шепот чужих мыслей и не смогли научиться контролировать свои силы.

Устав от подобных размышлений, я даже не заметил, как очутился в царстве сонного бога.

***

На этот раз царство сна оказалось похожим на комнату для беседы с психологом. Мягкие кожаные кресла, темно-зеленые успокаивающие стены вместе с такими же шторами и темная лакированная мебель, какая была у чиновников прошлого века. Лично мне все это создавало очень уютную обстановку.

Возможно, я бы даже не отказался бы подремать, если бы не двое сидящих передо мной человека, молча изучающих меня взглядом.  

Одного из них я уже знаю. Это был тот самый мужик, что перенес меня Калидил. Только теперь он был одет не в современные джинсы и футболку, а в строгий черный костюм, которые уже около века существуют в неизменном виде.

Второй же имел длинные светло-русые волосы и носил гораздо более бедную одежду. Простая льняная рубаха и такие же штаны. Его совершенно не смущал собственный бедственный вид, и это наводило на мысль, что либо ему совершенно плевать, как он выглядит, либо в том месте, откуда он родом, такой наряд вполне естественная форма одежды. И скорее всего приравнивается к смокингу.

Мы довольно долго изучали друг друга, тщательно разглядывая вид будущего собеседника, пока «бедняк», наконец, не оторвал от меня взгляд и заговорил: