– Извините, мистер Сен-Бревэн, – пробормотал капитан, – я и представления не имел о том, что… Я бы никогда не решился…

Хлопнув капитана по плечу, Вэл прервал его извинения:

– Откуда же вам было знать? Мы приняли все меры предосторожности. Будем считать, что ничего не было. Разумеется, я рассчитываю на вашу порядочность, капитан. Можете быть уверены: если я когда-нибудь услышу что-либо компрометирующее мою жену, я потребую от вас сатисфакции.

Мэри исчезла в кабине.

– Будьте добры, дайте мне вашу накидку, – попросила она ошеломленного рулевого.

– Мэри – ты чудо, – сказал ей Вэл с палубы.

– Они уплыли?

– Последний вот-вот сядет в шлюпку. Можно поднимать веревочную лестницу. И плыть дальше.

Мэри поплотнее закуталась в накидку, которую ей дал рулевой. Ее всю трясло – сказывалось пережитое только что волнение.

Когда Вэл вошел в кабину, она забормотала:

– Джошуа, это мой друг, сказал мне, что Неемия велел разыскать меня, чтобы я помогла тебе; у меня совсем не было времени на размышления, и я согласилась; я не знала, смогу ли действительно помочь, и мне не пришло в голову ничего другого, как… и я… Кажется, я сейчас умру от стыда.

– Мэри, Бога ради! Ты только что вызволила из рабства две сотни людей – мужчин, женщин, детей. Ты спасла мне жизнь. Ты невероятно храбра и фантастически умна. Ты должна гордиться своим поступком, а не стыдиться его.

– Спасибо, Вэл. – Она все еще была в растерянности. И в отчаянии смотрела вниз, на свои босые ноги.

Вэл шагнул к ней. Он заговорил, и голос его был хриплым от волнения:

– Мэри, мне так много нужно тебе сказать, так много объяснить… Черт, я был таким идиотом! Я просто не знаю, с чего начать.

Мэри не верила своим ушам, – кажется, то, о чем она мечтала все это время, сбылось. Она подняла глаза. Да, так оно и было. Он любил ее. И боль, исказившая сейчас его лицо, была вызвана горем, которое он причинил ей. В его глазах была та же страсть, которая терзала и ее.

– Вэл, – сказала она и протянула к нему руки. Согретая его объятиями, она перестала дрожать.

Позже, когда он объяснил ей историю с чарлстонской наследницей… когда она простила ему заблуждение относительно «девушки Розы Джексон»… когда оба они помянули недобрым словом Мари Лаво, не сказавшую Вальмону, что Мэри была рядом во время его болезни… когда они наконец все выяснили, они поцеловались. Они слишком долго ждали этого мгновения, и слова были неспособны выразить всю силу их чувств.

Поцелуй этот был долог и полон нежности и любви.

Потом Вальмон взял лицо Мэри в ладони и всмотрелся в него, дивясь своему счастью.

– Мэри, знаешь, ты – чудо, ты – совершенство, ты – настоящее сокровище. Я люблю тебя всем своим существом и сладость твоих губ могу сравнить лишь с красной фасолью с рисом.