И угадываю.

Хлопает дверь, накатывает запах бумажной пыли, резко включая щемящую ностальгию по юности, когда я проводил часы и дни в читальных залах Ленинки.

Навстречу встает со стула гардеробщица, но замирает в недоумении — у меня ни куртки, ни пальто, да и не слишком я похож на завсегдатая районных библиотек.

Прохожу в дверь с табличкой «Абонемент», сопровождаемый запоздалым:

— Бахилы!

Ну что ж.

Когда я в потоке, интуиция не подводит. Соня здесь.

Она стоит, склонившись над стойкой, листает коричневые хрупкие страницы книги, захлопывает ее, пишет что-то на карточке. Кусает губы и отводит волосы машинальным жестом, открывая маленькое розовое ушко с капелькой-сережкой. Задумывается, опускает глаза — и тени ресниц очерчивают темные полукруги на светлой коже.

Слышит мои шаги, поднимает голову и округляет губы в удивлении. С нее сейчас только комиксы рисовать — настолько выражение ее лица идеально передает эмоции: удивление, потрясение, испуг, злость, решимость. И вежливая улыбка-маска, совершенно не скрывающая опасливую настороженность, которая осталась после яркого калейдоскопа выражений ее лица:

— Добрый вечер! Чем могу помочь?

Просто стоял и смотрел ей в глаза.

Ну сама-то как думаешь?

Она упрямо сжимала губы и старалась отводить глаза, но все равно возвращалась взглядом ко мне.

Сначала засматривалась на свитер. Да, свитера у меня пестрые — мимо без эпилептического припадка не пройдешь.

Потом поднимала взгляд выше, и на этом месте сдавалась.

— Да вот, решил почитать что-нибудь. Что у вас есть?

Огляделся. На стенде плакат «Неделя научной фантастики» и книги в ярких обложках с людьми в скафандрах и космическими кораблями. Надо же, я думал, НФ умерла вместе с СССР — покорение космоса, изобретения, социальные революции. А сейчас остался только ближний прицел — постапокалипсис и антиутопия. Не то.

На обложках незнакомые имена, некоторые даже русские.

Правда, что ли, взять почитать?

— Вы записаны к нам?

Какая вежливая Соня.

— Мы же вроде на «ты» были? Нет, не записан.

— Паспорт ваш… твой можно? — поправилась и бросила странный взгляд.

Кто бы что ни говорил, а это личное обращение делает дистанцию чуть меньше

— Да вот. Кстати, смотрите, местечко свободное есть в семейном положении.

Очень удачно каждый раз женился и разводился — перед новой заменой паспорта. Так и не узнал, что происходит, если места для нового штампа не хватает.

Сейчас и вовсе чист — после сорока пяти жениться еще не успел.

И вдруг понял — а ведь это будет уже навсегда.

Понятно, что можно развестись, а потом потерять паспорт, но без читерства — навсегда. Последний паспорт, последний брак.

— Вы у нас не прописаны.

— Серьезно?

Кивает, как будто это правда важно.

Уверен, что отказывать в записи в библиотеку по территориальному признаку незаконно. Могу даже заморочиться и найти документы. Но если ей хочется в это поиграть — почему нет?

Достаю телефон из кармана:

— Требуется постоянная регистрация или временная? Свидетельство о собственности подойдет?

Она моргает, я улыбаюсь.

— Если придется купить квартиру в этом районе ради регистрации в вашей библиотеке, придется покупать. Где еще я почитаю так хорошо подобранную фантастику?

Ее взгляд падает на книги на стендах, тень удовольствия пробегает по лицу. Надо же, сама собирала? Ну что ж, в любви к фантастике мы сойдемся.

— Юлиан…

Она откладывает ручку и паспорт, и наконец поднимает на меня ореховые глаза.

В них совсем нет страха или смущения.

— Да, Соня?

Она протягивает мне паспорт обратно.

— Давай не будем вот это все?

— Почему нет? Кстати, лекарство маме подошло?

— Еще не пробовала… — теряется на секунду. — Может, хватит?

Я забираю паспорт, но ловлю ее пальцы и удерживаю — слегка, чтобы можно было при желании вырваться. Но она как-то столбенеет и не делает попыток освободиться.

…и в целом я понимаю, что сейчас надо сказать что-то такое убийственное, чтобы моментально ее убедить. Уговорить хотя бы поужинать. Но держать ее маленькие пальчики такой кайф, что я бездумно и бестолково просто наслаждаюсь этим моментом, глядя ей в глаза.

— Ты такая маленькая…

— Я не маленькая, — и вот теперь выдергивает пальцы и начинает нервно перекладывать бумаги с места на место, листать журнал, отводить волосы от лица.

— Соня…

— Что?

— Просто забавное имя — Соня. Сплюшка.

Она теряется, не зная, как реагировать, а я понимаю, что ни одна из моих обычных стратегий сейчас не сработает. Просто не сработает — и все. Потому что обычно у женщин всегда есть цена. Даже если я им не нравлюсь, они готовы рассмотреть возможность побыть немного в моем обществе, если я заплачу за это.

Упасите черти, не деньгами.

Далеко не деньгами, с этого уровня уходишь довольно быстро.

Временем.

Вниманием.

Помощью и поддержкой.

Местом в своей жизни.

Женитьбой, в конце концов.

Соня же смотрит на меня всеми своими эмоциями наружу — любопытством, настороженностью, наивностью, легкой усталостью и — может, мне кажется, но все-таки симпатией? И ждет — когда я проявлюсь, покажу, что же я такое. Откроюсь навстречу, как она открыта миру.

Поспорю на свою утерянную коллекцию марок, что с личной жизнью у Сплюшки швах.

Люди, особенно мужчины, не понимают такого подхода. Им надо давать конкретные задания, по которым можно работать. Ты мне, я тебе. Скажи, что делать, я сделаю.

А если не сказать, то и не сделают — тебе ж не надо.

И все, что я могу сделать, чтобы она меня приняла — показать, кто я. Убедить в своей безопасности. Заинтересовать. Тоже раскрыться.

Оно мне надо?

Весь этот геморрой, вместо здорового секса и удобства без претензий?

Да ни боже мой.

Поэтому я разворачиваюсь и…

…спрашиваю:

— Ты когда работать заканчиваешь?

— А что?

— Подвезу до дома.

— Я тут рядом… — она осекается. Проболталась!

— Значит провожу.

Оборачиваюсь на стук двери и цоканье каблуков. Женщина лет тридцати-сорока, видимо, Сонина коллега. И тот момент, когда она меня замечает, можно услышать — у нее даже походка меняется и каблуки начинают выбивать куда более замысловатую мелодию. Подходит, опирается на стойку и встряхивает волосами:

— Хотите записаться в библиотеку? — и сама смеется от такого предположения.

— Так вы до восьми? — я бросаю взгляд на часы и говорю Соне: — Я тебя на улице подожду.

Меня не видно на улице в темноте, зато хорошо видно, что творится в освещенном теплым светом зале библиотеки. Соня разговаривает с коллегой и то и дело оборачивается на окна — очевидно, речь идет обо мне.

Как бы она ни тянула время, а выйти с работы все равно пришлось.

Был готов к тому, что сейчас меня снова пошлют нафиг, но мы мирно дошли до Сониного дома, и все это время я задавал исключительно безобидные вопросы о фантастике. Все невинно и чинно, как в восьмом классе.

Посадил ее в лифт и вернулся к машине.

Пожалуй, стоит пообщаться с ее подружкой…

Утром Ксанка меня обрадовала:

— Я нашла тебе жениха!

— Не поняла? — я выпрямилась, уронив сапог. Она застукала меня в раздевалке. Я была немного зомби с недосыпа — вчера легла поздно, потому что нервничала. Думала о Юлиане, пыталась его понять, и не получалось.

Даже «Тиндер» забыла открыть.

И тут мне на работе такие заявки от подруги.

— У моего брата друг, бывший одноклассник, сейчас живет в Берлине, ищет женщину. Пашка говорит — красивый.

— Ему откуда знать? — проворчала я, переобуваясь в туфли.

Отперла абонемент, села за стойку и тут же покосилась на стенд. Вчера я убедила Юлиана, что драконы могут быть научной фантастикой. Он чуть было не вернулся в библиотеку, чтобы записаться, сразу взять книгу Шумила и убедиться.