Увы. Я слышала не одну такую историю.

— Я могу за себя заплатить, — я полезла в свою сумку. Жаль, конечно, что я расслабилась и потеряла осторожность. Раньше я бы никогда не пошла в то место, где не знаю цен, и уж точно не пошла бы в ресторан такого уровня. Платить за себя на свиданиях из «Тиндера» приходится гораздо чаще, чем можно подумать, поэтому я и выбираю то, что вписывается в мой бюджет. Арсений с прогулками по парку был не самым плохим вариантом именно по этой причине.

— Нет, что ты! Я же сказал, что приглашаю! — Серж даже возмутился и впервые с момента моего отказа посмотрел в глаза. — Просто выронил, кажется, карточку в машине… надеюсь. Сейчас пробегусь до стоянки и вернусь.

— А ты уверен, что в машине? — подозрительно спросила я.

— Может, еще на работе. К счастью, тут до моего офиса десять минут, если что — метнусь туда. Я быстро!

Он даже улыбнулся, встал и быстрым шагом пошел к выходу. Что-то сказал администратору, указывая на меня, махнул от двери и ушел.

Я осталась скучать. Достала телефон — увы, не поиграть, там осталось всего двадцать процентов заряда, не хотелось остаться без связи. Допила свое вино и уже более-менее спокойно доела чизкейк.

Серж не возвращался. Видимо, карточка не в машине.

Десять минут, он сказал? Я решила еще немного поверить в людей. С полчаса.

Кожаная папка все сильнее притягивала мой взгляд. Интересно, на сколько я попала, если что?

Через полчаса он не вернулся.

Я поскрипела десертной вилкой по тарелке, уже потихоньку начиная волноваться. Мгновенно у стола возник официант и забрал у меня мои музыкальные инструменты.

Наконец я потянулась к счету. Положила его перед собой. Загадала — вот еще пять минут жду и тогда уже смотрю.

Все время дергала телефон и через пять минут у него стало восемнадцать процентов заряда. А я выдохнула и открыла папочку.

Мать моя женщина…

Я закашлялась и долго не могла остановиться, пока официант не поставил передо мной стакан воды. Когда я отпила и отдышалась, он вежливо поинтересовался:

— Наличными или картой?

— Эээээ, — сказала я. — Пока никак. Я жду своего спутника.

— Он сказал, что вы расплатитесь, — очень-очень вежливо сказал официант, и сколько я ни искала, не нашла в его лице ни намека на эмоции.

Хорошее место.

Только ужин тут стоит половину моей зарплаты. Даже немножечко больше.

Я постаралась дышать ровно и улыбаться. Открыла онлайн-банк на телефоне и проверила, сколько денег у меня на карте, хотя и так помнила.

Плохо. Очень плохо.

И самое худшее, что ни Ксанка мне помочь не может — она уже пару лет все пытается закрыть кредитку, ни Ася — как раз вчера она перечислила оплату за какую-то шикарную европейскую кондитерскую школу и еще жаловалась, что пока не появятся заказы, будет питаться какао-маслом и разноцветной посыпкой.

Не маме же звонить. Лучше умереть.

Я залезла в раздел вкладов. Мой тайный НЗ, все, что осталось от наследства бабушки. На самый крайний-прекрайний случай. Если сейчас закрыть счет и перевести деньги на карту…

Черт.

«Закрыть этот вклад можно, только явившись с паспортом в любое отделение банка».

Я судорожно думала, как можно выкрутиться из этой ситуации и самым-самым краешком сознания все еще отчаянно надеялась, что сейчас Серж вернется.

Ведь он мог согласиться, когда я предложила заплатить.

Хорошо. Дышим. Позвать официанта и спросить, можно ли оставить в залог телефон.

Пока я — что?

Пока я завтра не сниму деньги со вклада.

Еще есть начальница. Вдруг можно как-то мне зарплату немного заранее перечислить?

В фильмах еще просились отработать на мойке посуды.

Ну, это совсем ерунда.

Я стала ловить на себе взгляды других официантов. Холодные и безэмоциональные, но все проблемы были еще впереди.

Ну, допустим, я позвоню маме. Но она всю пенсию снимает и хранит наличными. То есть, ей придется сюда ехать. Даже представить себе это не могу.

Я поймала краем взгляда темную фигуру, направляющуюся ко мне.

Администратор.

Ну вот, начинается. Господи, стыдно-то как, а…

Что он мне может сделать? Вызовет полицию? Что вообще делают в таких случаях?

Администратор не улыбался.

Он подошел к моему столику, и я сжалась, но он просто забрал папку со счетом, лежащую передо мной и сказал:

— Счет закрыт. Надеемся, вам понравилось в нашем ресторане, и вы еще вернетесь сюда… когда-нибудь.

Не понимая, что происходит, я вышла из-за стола на подгибающихся ногах и пошла к гардеробу.

Где и увидела Юлиана, который держал мой пуховик.

Он выглядел странно. Юлиан, не пуховик.

Но я никак не могла понять, что не так — слишком сильно кружилась голова. Вдела руки в рукава, застегнула молнию и потащилась к выходу.

Юлиан даже не поздоровался. Молча открыл мне дверцу машины, я залезла, не протестуя. Сел сам, завелся, поехал. Я не спрашивала куда.

— Я верну тебе деньги, когда получу зарплату, — я первая нарушила молчание.

Он дернул плечом, но все-таки ответил:

— Не вздумай.

Конечно, верну.

Он продолжал молчать, и я все-таки осмелилась посмотреть на него. Мне было чудовищно, невероятно стыдно.

И еще я испытывала такое огромное облегчение, что невозможно и выразить.

Но уже через несколько минут меня начало трясти запоздалым ужасом. Буквально зубы стучали. Я и не знала, что это не фигуральное выражение.

Юлиан притормозил у обочины, перегнулся на заднее сиденье и достал оттуда плед. Аккуратно укрыл меня — руки стали непослушными, и я даже помочь не могла. Я посмотрела на его сосредоточенное лицо и сказала:

— Спасибо.

— Не за что, — буркнул он, не глядя на меня.

И тут я поняла, что с ним не так.

У него больше не было этой чудовищной рыжей бороды. И я, оказывается, ошибалась, когда думала, что он скрывает под ней безвольный или отсутствующий подбородок. Вполне мужественный. Красивый.

Я натянула плед на лицо, чтобы не пялиться. От него пахло костром и острым резким одеколоном Юлиана.

Сначала был в ярости.

Так меня по носу давно не щелкали. Последней была Вика, со своими бесконечными изменами чуть ли не у меня на глазах. С видом — «а что ты мне сделаешь»?

Но когда отпустило, я подумал, что Соня не похожа на гламурную стерву, которой нравится нагибать влюбленного мужчину, смотреть, как он, такой сильный, ломается по мановению ее пальчика. Ну не пальчика, другого органа.

Соня мне ничего не обещала, в конце концов.

Она имела право делать со своей личной жизнью все, что хочет.

Просто я уже построил планы и стратегии, а она прошла мимо них, не заметив.

Давно не было такого облома, когда все идет поперек планов. Привык к спокойной и предсказуемой жизни, расслабился, подумал, что всем управляю. А ведь когда-то пережил смертельные экономические штормы только потому, что никогда не застревал в старых стратегиях и мгновенно менял планы.

Сейчас-то почему ступил?

Потерял легкость и маневренность.

Но главное не потерял.

Когда я в потоке, то, споткнувшись о препятствие, я не сажусь на пенек обдумывать, так ли мне надо дальше идти и как делать это аккуратно. Я действую, как в том анекдоте про русского гонщика, который на повороте со словами «А хули вы тут стоите!» прокладывает новую трассу.

Вспомнил вдруг, как она кутала нос в мой плед и тихонько там хныкала, как будто думала, что под одеялом не услышу.

Накатила такая нежность, что аж дыхание перехватило.

Испуганная Сплюшка.

На себя злись, козел старый. Что не потянул, что самомнение до небес, а сам простую девчонку не сумел обаять.

Или лучше злиться на этого придурка. Который меня обошел, как стоячего, но даже не понял своей победы.

Найти его, что ли? Номер машины есть.

Научить родину любить…

Сегодня приехал пораньше, но ждать на улице не стал и сразу пошел в библиотеку. У моей птицы непредсказуемые финты, может, она уже упорхнула, сменила внешность и документы и теперь преподает литературу в камбоджийской школе на озере.