— Сюда, — шепнул фей, когда мы добрались до середины третьего зала, и юркнул куда-то в сторону. — Между семнадцатым и восемнадцатым стеллажами иллюзия висит — там не стена, а проход. Заходите.
Надо же…
Я остановилась в указанном месте, с удивлением рассматривая глухую, выглядящую абсолютно настоящей стену. Ни трещинки, ни щелочки — сплошной монолит. Даже когда касаешься, кажется, что чувствуешь идущий от нее холод. Впрочем, нет — рука потихоньку проваливается, погружаясь словно в вязкий кисель. Но ни пальцев не разглядеть, ни того, что перед ними.
А ведь, если подумать, иллюзия сложная. Сколько раз я тут была за три года? А остальные? Мы что, настолько невнимательны?
— Артефакт для отвода глаз я уже снял, — прошептал прямо из-за «стены» Шмуль. — Хороший был, зараза. Три года мимо него летал — ничего не чувствовал. А на днях у него заряд истощился, вот я и заметил… Да быстрее давайте! Ловушек там нет — я уже посмотрел!
Мы, переглянувшись, после недолгого колебания все же сдвинулись с места и по очереди нырнули прямо в «стену», за которой по привычке сгрудились, словно в ожидании угрозы, и настороженно огляделись.
Ничего особенного, кстати. Обычный пустой коридор, освещенный одним-единственным крохотным фонариком и ограниченный двумя (не пустующими, между прочим) стеллажами, в конце которого виднелась такая же обычная дверь. На этот раз — вроде настоящая, металлическая и покрытая какими-то письменами. Более того, оттуда так отчетливо тянуло чем-то нехорошим, что оборотень ощутимо передернулся, словно от холода, а Мартин категорично заявил:
— Я туда не пойду!
— Тебя и не просят, — закружился над его головой Шмуль. — И Зыряну с Васькой лучше остаться — думаю, внутрь лучше заходить только темным.
— Да уж, — поежился оракул, — что-то мне не по себе.
— Закрытая секция, — пожал плечами фей, подлетая ближе. — Вернее, один из множества тупичков, которые как раз и называются закрытыми. Ну что? Кто со мной?
— Уверен, что ее надо непременно открывать? — с сомнением покосилась на дверь Улька. — Мы же вроде только на разведку сегодня собирались.
— А чего тянуть? Вась, ты что-нибудь чуешь?
— Чую, — мрачно отозвался оборотень. — Проблемы я чую… хотя ловушек нет. По крайней мере, явных.
— Насчет проблем соглашусь, — задумчиво пожевал губами Зырян, ненадолго прикрыв глаза. — Ощущение есть такое… поганенькое. Мерзкий такой запашок припрятанного под слоем листьев дерьмеца. Но Хелька правильно сказала: если есть добыча — надо брать. А если нельзя взять, то надо разрушить, чтоб другим не досталось.
— Когда это я такое говорила? — совершенно искренне изумилась я.
— Ну, может, не сказала, а еще скажешь… Не помню, все очень смутно, Хель… — Зрачки оракула неожиданно заволокло мутной пленкой предвидения. — Но ты должна будешь шагнуть навстречу первой. Тогда найдешь ее, если будешь хорошо искать.
Я недоуменно вскинула брови и осторожно уточнила:
— Ее — это кого или что, Зырян? И куда именно я должна пойти?
— А Князь его знает, — совершенно нормальным голосом ответил он, и пленка с его глаз так же быстро исчезла. — Но маменька о тебе не забыла, так что будь готова к неожиданным событиям.
— Чего? — окончательно прибалдела я, но оракул лишь пожал плечами.
— Что увидел, то сказал. А что оно означает — лучше спроси у толкователей.
— Да просто Хель надо войти в эту дверь первой, и тогда все будет нормально, — заявил Шмуль, сиреневой молнией метнувшись в конец коридора. — И если она не испугается это сделать, то найдет книгу, которую давно хотела. По-моему, тут все ясно.
Зырян почесал затылок.
— Ну, может, и так. Попробуем?
Я с сомнением оглядела массивную дверь. Чем-то мне эти письмена знакомы, но не могу понять, где их видела или в какой книжке про них вычитала. Вот эта закорючка вроде напоминает слово «желание» на старо-демоническом, а вон те две похожи на «умение» и «талант»… Что за бред?
— Давай, Хель! Время идет, — нетерпеливо закружил надо мной Шмуль. — Я туда заходил, и ничего, живой. Или тебе книга не нужна?
Мое беспокойство несколько утихло.
— Хелечка, а может, не надо? — проблеяла отчаянно не любящая рисковать баньши. — Может, потом придем?
— А что от этого изменится? — резонно возразил несколько осмелевший медведь.
— Абсолютно ничего, — подтвердил фей, сверкнув слюдяными крыльями прямо у меня перед носом.
— Ладно, не мельтеши, — поморщилась я, подходя и решительно берясь за ручку. — Сейчас посмотрим, что там есть и почему Зырян говорит, что надо именно мне… Хм, да она вроде не заперта?
Ручка повернулась так легко, что мне даже усилий не пришлось прилагать. А дверь, мне показалось, и вовсе открылась сама по себе, сопроводив сие действо оглушительным скрипом.
Мы с любопытством уставились на клубящуюся внутри кромешную тьму, в которой ни зги не было видно. А потом Шмуль радостно вскрикнул, спикировав на одному ему видимую цель, светящейся точкой влетел в проем и бесследно исчез.
— Стой, дурак! — охнула я, невольно сунувшись следом, чтобы успеть его перехватить. — Шмуль, вернись!
— Хе-эль! — завизжала подбежавшая сзади Улька и, не удержавшись, с разбегу толкнула меня в спину, заставив ласточкой влететь в комнату.
— Без нас не пойдете! — одновременно гаркнули оборотень с Зыряном, метнувшись следом. И только Мартин, скривившись при виде черного проема, из которого то и дело высовывались бесплотные черные щупальца, сердито пробормотал:
— Вот так всегда — из-за одного идиота… — А потом сел прямо на пол и, скрестив ноги, тихо добавил: — Я буду ждать вас, Хель. Если что, ты знаешь, как меня позвать.
Какое-то время мне понадобилось, чтобы сориентироваться, где мы, а то ощущения были такими, словно я стою на дне огромного колодца и никак не могу понять, в какую сторону двигаться. С направлением, как ни странно, помогла баньши. Вцепившись в мою куртку мертвой хваткой, она вжалась в меня так, словно боялась потеряться, а потом вдруг заверещала:
— Хеля-а-а! Я бою-у-у-сь!
От ее вопля у меня заложило в ухе, а в голове, и без того тяжелой, что-то пронзительно зазвенело.
— Хель! — не услышав ответа, активно потрясла меня баньши. — Мне страшно! Тут же темнота невозможная! А ты молчишь! Хель! Хелечка-а-а!
— Тьфу на тебя, дуреха, — вдруг презрительно сплюнули откуда-то сверху. — Нет чтобы постоять спокойно и дождаться, пока свет зажгут, — она опять орать вздумала как резаная.
— Шмуль? — на мгновение умолкнув и прекратив меня трясти, с надеждой прошептала Улька.
— А кто ж еще? — снова фыркнул фей и в качестве доказательства чувствительно толкнул ее в спину. Я это поняла по тому, как баньши толкнула уже меня. А когда она при этом снова оглушительно взвизгнула, мое терпение закончилось.
— Шму-у-уль! Ты живо-ой!
— Хватит орать мне в ухо! — рявкнула я, отдирая от себя чужие пальцы. — Темно, как у демона в… пятке, а вы еще дурью маетесь, ненормальные. Шмуль, прекрати ее пугать! Улька — еще один вопль, и ты окажешься в луже!
— В какой еще луже? — опешила баньши.
— Которую ты напрудишь, если сейчас же не уймешься!
Шмуль прыснул, по-хозяйски приземлившись на мое плечо, Улька обиженно засопела, но от куртки все равно не отцепилась. А когда где-то сбоку раздалось подозрительное сопение, не заорала, как обычно, — просто прижалась плотнее и очень-очень тихо прошептала:
— Хелечка, я боюсь…
— Это мы, верезгуха ты трусливая, — проворчал Васька, шумно нюхая воздух. — Зырян, ты со мной?
— Ага, — отозвался из темноты оракул. — За хвост тебя держу, разве не чувствуешь?
— У меня нет хвоста, — машинально откликнулся оборотень. А потом странным голосом добавил: — Я пока еще человек…
Мы напряженно замолчали, постепенно проникаясь смыслом сказанного.
— Тогда кого же я держу? — задумчиво озвучил крутящийся в наших головах вопрос оракул, и мы напряглись еще больше. К сожалению, к хорошим мыслям клубящаяся вокруг тьма не располагала. — Вот сейчас и проверим…
