— «Принципы построения мироздания», — обалдело прочел Мартин и в буквальном смысле слова схватился за голову. — «Теория развития миров от сотворения до наших дней»… Хель!

— Что, проникся? — понимающе хмыкнула я. — Сама вчера обалдела, когда увидела.

— Хель, ты понимаешь, что это такое?! Эта книга бесценна!

Я широко улыбнулась.

— Значит, цена в сто золотых была вполне оправданной.

— Сколько?! — снова вытаращил глаза бережливый ангел.

— Сотня, Марти. Но, если ты прав, мы скоро отобьем каждый потраченный золотой.

— Что ты хочешь с ней сделать? — тут же насторожился он.

— Изучить для начала. Даже в нашей библиотеке по благословениям ничего подобного нет. А вот когда мы поймем, как этим правильно пользоваться, будем думать, где это можно применить.

Ангел моментально погрустнел.

— Ты же знаешь, мне благословение недоступно…

— Зато оно доступно мне. — Я с силой хлопнула его по плечу, заставив присесть. — Не боись, друг! Если я пойму, как усилить свой Свет, не убившись, будь уверен — мы и тебя подтянем. Отцовская кровь — сильная штука. А значит, рано или поздно способность благословлять у тебя откроется. Но даже если и нет, я тебя на нее благословлю. И вот тогда ей точно будет некуда деться.

У Мартина поневоле вырвался судорожный вздох.

— Хель, но я же… я не знаю, как… и вообще, может, оно того не стоит?

— Стоит, Марти. Что за ангел без хорошего благословения? Так что сиди, читай — ты быстрее усваиваешь написанное. Потом будешь пересказывать, что понял, а уж я буду экспериментировать.

— А почему ты сама не хочешь читать?

— В моих руках такую вещь видеть не должны, — хмыкнула я. — А насчет тебя никто не удивится. И идущий из твоей комнаты Свет тоже не вызовет вопросов. Ты ж у нас любознательный, умный и до того жадный до знаний, что даже по ночам читаешь… пока Шмуль по шее не надает.

Ангел в сомнении на меня посмотрел.

— Может, нам ее вместе читать? Все равно ты спать не собираешься, а вдвоем так и так веселее. Шмуль пусть прилетает спать к вам, а ты будешь оставаться на ночь со мной. Идет?

Я аж закашлялась, представив, как буду тайком пробираться на мужскую половину, скрестись в окно, воровато озираясь, чтобы никто не увидел. А потом, вместо того чтобы, как порядочная суккуба, заниматься развратом, до утра ковыряться в пыльных книжках, а перед началом занятий так же украдкой пробираться обратно и расталкивать сонного фея, чтобы никто ничего не прознал.

— М-марти…

Демоны Преисподней! Если кто-то узнает, что я ночую у ангела, сраму потом не оберешься!

Но тут Мартин привел очень весомый довод, заставивший меня повременить с отказом.

— Если ты будешь проводить ночи со мной, я всегда смогу тебя разбудить, если ты уснешь, — сказал он с невероятно озабоченным видом.

Я вздрогнула, подумав о том дне, когда перестанет действовать бессонник, и вздохнула:

— Договорились.

— Ну и что в этой книге такого особенного? — с изрядной долей скепсиса поинтересовался оборотень, когда мы, отсидев положенные пары и дождавшись ночи, отправились в библиотеку. — О многом мы и так уже прекрасно знаем.

— Да, — поддержал Ваську идущий последним оракул. — С методикой воздействия и степенями твоих благословений и без нее разобрались. Опытным, так сказать, путем.

— И про то, что они ослабляют темных, усиливая, наоборот, светлых, тоже давно выяснили, — вставила веское слово семенящая по безлюдному коридору Улька.

Мартин, забавно выглядевший в черном обтягивающем трико, широко улыбнулся:

— Светлых, чтоб вы знали, благословение не усиливает. Оно всего лишь усиливает живущий в них Свет.

Васька фыркнул:

— Разве это не одно и то же?

— Нет. Светлые расы названы светлыми условно, поскольку вместо истинного Света в них тлеет лишь искра — намек на то, что когда-то Свет действительно коснулся их душ. По этой причине благословение проявляется в них лишь улучшением здоровья, удачей в делах или долголетием. А вот если его обратить на истинного носителя Света — тогда да. Эффект усиления налицо.

— С проклятиями всегда все четко, — с чувством сказал летящий впереди всех Шмуль. — Наслал на кого-то — гарантированно напакостил, а у ангелов — сплошная путаница.

— Нет тут никакой путаницы, — покачал головой Мартин, нагоняя фея. — У благословений тоже есть разделение на малое, среднее и полное, именуемое очищением. И у каждого из них — по пять степеней воздействия, хотя до сегодняшнего дня я считал, что их всего три. И вообще, в книге много чего интересного есть. Вот ты, например, когда-нибудь задумывался, почему кто-то может накладывать благословения, а кто-то — нет?

— А что тут думать? — пренебрежительно фыркнул Шмуль. — В ком Света больше, тот и сильней.

Мартин снова улыбнулся:

— А во мне, как считаешь, Света достаточно?

Фей от неожиданности чуть не перестал махать своими стрекозиными крыльями, а потом оглядел ангела, у которого отчетливо засветились кудряшки в темноте, и задумчиво наморщил лоб.

— Согласен… с тобой непонятно получается.

— А как насчет Хель?

Я вопросительно приподняла брови, когда фей в затруднении обернулся, и хмыкнула, когда он прямо на лету врезался в стену, а затем, схватившись за стремительно набухающую шишку на лбу, простонал:

— Зло в чистом виде — вот что такое Хель!

— Тогда в ней не должно быть Света, правда? — Мартин невозмутимо прошествовал мимо. А затем обернулся и добавил: — А если Свет есть, то кем ее тогда считать: светлой или же темной?

— Не знаю и знать не хочу! — прошипел под смешки остальных Шмуль и, сердито зажужжав, снова умчался вперед.

— Вот и никто не знает, — удовлетворенно кивнул ангел. — А в той книге, возможно, найдется ответ.

Тихонько похихикивая над раздраженным феем, мы добрались до библиотеки и по очереди прокрались внутрь. Охранных заклинаний на входе не было — Старая Жаба не препятствовала нашему стремлению к знаниям, поэтому двери здесь были открыты круглосуточно. Правда, мало кто тратил отведенное на сон время на такое сомнительное удовольствие, да и не всех секций это правило касалось, поэтому мы притихли и дальше уже пробирались на цыпочках.

— Вот теперь осторожно, — прошептал Шмуль, лавируя между стеллажами. — Обычно в такое время тут никого нет, но я лучше посмотрю.

Мы послушно остановились, пока он описывал круги под потолком, и уже свободнее двинулись дальше, когда фей вернулся, отрицательно качнув головой.

Библиотека в УННУНе обширная, старая, богатая и занимает сразу четыре огромных зала, в которых находится столько книг, что мне за всю жизнь не перечитать. Когда-то в их расположении была строгая система, но после того, как какой-то умник испортил управляющее заклинание, никто не утруждал себя систематизацией. Единственное, что позволяло ориентироваться в бумажном хаосе, — это чудом уцелевшие хрустальные шары наподобие тех, что используют гадалки. Всего их четыре — по одному на каждый зал. Подходишь к нему, говоришь название книги или тему, по которой ищешь материал, — и лови потом пикирующие с полок фолианты, которые по закону подлости всегда метят в лоб. Сумеешь поймать свою книгу — идешь, читаешь, а после того как закончишь, эта мерзавка сама вернется на место. Упустишь какую-нибудь из рук — все, считай, на три дня без материала остался, потому что работающий с перебоями шар, скорее всего, посчитает, что ты ее недостоин.

Словом, лишний раз в библиотеку студенты не заглядывали. А написание каждого реферата считалось изощренным издевательством над учеником. Никто даже не удивлялся, если свою работу студент сдавал, потирая свежий фингал под глазом. Или мазал целебными настоями вздувшуюся на затылке шишку.

Самое печальное, что чинить систему никто не брался — полноценные маги в Мире долго не задерживались, так что с каждым годом библиотека все больше становилась похожа на заполненный хламом чердак.