— Мне не нужно, чтобы ты молчала. И мне не нужна ложь. Но впредь думай, о чем говоришь, женщина!

— Как прикажешь, Княже.

— Поцелуй меня, — приказал он без всякого перехода.

Я мысленно вздохнула, но все же подняла голову.

— Хорошо, мой Князь. Что именно ты хочешь?

— Повтори то, что сделала в прошлый раз, — велел он, и мне сразу поплохело. А я-то надеялась, ему не понравилось. — Поцелуй так, словно любишь.

Я закрыла глаза, чтобы он не увидел там ничего лишнего, и снова вздохнула. На этот раз — вслух.

— Как прикажешь, Княже…

А потом склонилась над ним, страстно надеясь, что делаю это в последний раз.

— Хель, у меня к тебе разговор, — заявил Йерж, когда мы закончили взаимные расчеты и я стала богаче на несколько десятков золотых. — Это важно и касается твоих способностей.

Я покосилась по сторонам, но на нас никто не таращился; люди увлеченно пили, пожирали доставленную шустрым мальчишкой-подавальщиком снедь и пьяно хохотали, дубасили по залитым пивом столам тяжелыми кулаками. Да, трактир для встречи с целителем я выбрала не самый престижный, зато сюда городская стража почти не заглядывала. А поскольку стражникам мы, особенно Шмуль, уже давно примелькались, лишний раз светиться не хотелось.

Мельком оглядев нетрезвых посетителей, я поднялась из-за стола.

— Пошли наверх. Я комнату сняла на ночь. Там и поговорим.

Йерж неожиданно замялся, поняв, как это выглядит со стороны, а когда нам вслед понеслись пошлые шутки и одобрительный свист, вовсе покраснел. Но лучше пусть местные завсегдатаи считают, что ночная бабочка нашла себе очередного клиента, чем прислушиваются к нашим разговорам. Мой откровенный наряд к такому мнению весьма располагал, а искреннее смущение Йержа и его ученический значок только подтверждали вывод.

— В последний раз я сюда прихожу, Хель! — прошипел целитель, чуть ли не быстрее меня поднимаясь на второй этаж. — Мерзкое место! Мерзкие люди! Как тебе самой не противно?

— Никак, — спокойно отозвалась я, отпирая нужную дверь. — Заходи. В ближайший час нас никто не потревожит.

— Это гадко, Хель! — брезгливо поморщился белобрысый, проскальзывая в погруженную в полумрак комнату.

Я только хмыкнула. Что бы сказал этот чистюля, если бы знал, что я больше двух лет в подобных заведениях промыкалась и давно научилась пользоваться даруемыми ими преимуществами.

Здесь меня хорошо знали — успела примелькаться за два с половиной года, — поэтому вопросов не задавали. Снять, разумеется, пытались, но мало у кого хватало средств на оплату моих «услуг». Для простой девушки по вызову запрошенная цена в двадцать золотых за ночь была нереальной, так что внимание я к себе привлекла довольно быстро. Местные завсегдатаи, само собой, возмутились, решив доказать, что я не права, но я очаровала двоих и натравила на остальных. После этого трактирщику пришлось менять мебель в общем зале, а целителям — в срочном порядке заниматься пострадавшими.

Не всех это остановило. Не всем это понравилось. Поэтому на протяжении нескольких месяцев меня настойчиво пытались поймать, побить и изнасиловать. Но о суккубах здесь, к счастью, мало кто слышал, так что я методично избавлялась от агрессивных поклонников до тех пор, пока они не перевелись.

Обычно я появлялась здесь две ночи в неделю — выходные, когда нам разрешали беспрепятственно покидать УННУН. Использовала одну и ту же личину, не имеющую ничего общего с моей настоящей внешностью. Чаще всего проводила время впустую, но иногда, дабы поддерживать легенду, приглашала наверх исключительно вежливых и щедрых клиентов. Одурманивала пыльцой, заставляла выпить зелье, вызывающее яркие грезы и на целые сутки дарящее ощущение блаженства. Оставляла этих бедолаг в комнате до полуночи, а потом, бережно поддерживая под руку, выпроваживала, благо они не сопротивлялись. Разумеется, перед этим забирала плату за удовольствие, потому что «радость грез» городская ведьма отдавала не бесплатно. Интерес ко мне это подогрело еще больше, у трактирщика, которому я предложила долю, вскоре добавилось клиентов, настойчивости у них было не занимать, но я вела себя осторожно. И обрабатывала только тех, в ком была абсолютно уверена или кто уже побывал в моих «объятиях» и вернулся, чтобы получить очередную дозу наслаждения.

Разумеется, таких было мало — в этой части города богачи не появлялись. А завсегдатаи даже пари начали заключать, кто и за сколько сможет меня уговорить. Я не возражала и время от времени давала им повод позубоскалить. Но в последние месяцы по понятным причинам сюда почти не заглядывала, так что успех Йержа был сразу замечен, и парню даже поаплодировали, вогнав бедного целителя в еще большую краску.

Закрыв за ним дверь, я спокойно повернула ключ и опустила его в карман.

— О чем ты хотел поговорить?

— У нас появилась проблема, — все-таки взял себя в руки Йерж и, придвинув к себе стул, решительно на него уселся.

Я тоже присела, но на краешек широкой, аккуратно заправленной и очень скрипучей постели.

— Какая? Клиенты отказываются покупать зелья? Или Васька в последний раз не те травы приволок?

— Нет, с этим как раз все в порядке. У нас стали болеть студенты, Хель. И мы не можем понять, в чем дело.

— А почему ты ко мне с этими глупостями пришел? — удивилась я, начав ритмично раскачиваться на постели и вызывая этим жуткий скрип.

Йерж поморщился. Потом снова порозовел. А затем поджал губы и отвернулся.

— Мне кажется, ты имеешь к этому какое-то отношение. В УННУНе заболели почти все бесы, причем так, что были вынуждены обратиться к целителям. А затем одна небезызвестная тебе вампирша — да так, что я, если честно, уже не знаю, что делать.

Мне стало интересно. Йерж, насколько я знала, практиковался в нашей университетской лечебнице, куда частенько приводили студентов после лабораторок и всевозможных практик, в том числе и по ядам. А еще он, как многие старшекурсники, подрабатывал в единственной городской лечебнице, где всегда не хватало целителей. Так что понятно, откуда он прознал про непонятную болезнь.

Но меня интересует другое.

— Та-а-к… И почему же ты считаешь, что это я виновата?

— Ты у нас самый крупный специалист по гадостям, да и бесов на дух не переносишь. Насчет вампиров не уверен, но кое-кто проболтался на днях, что вы крупно поцапались с Асакой, поэтому я и пришел, — насупился Йерж и вдруг пристально на меня посмотрел: — Скажи мне, Хель, это ты их прокляла?

— Чего?! — От возмущения я чуть не сбилась с ритма. — Йерж, ты спятил?

Он нахмурился.

— Ну, может, не прокляла, а благословила…

— Да иди ты, — чуть не сплюнула я. — Если бы у меня была возможность кого-то проклясть, от бесов бы даже шерсти горелой не осталось, а если бы я могла нормально благословить, они бы передохли все до одного.

— Значит, не ты? — недоверчиво переспросил приятель.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — честно призналась я. — Но не буду изображать, что скорблю или хоть как-то озабочена состоянием твоих пациентов. Напротив, готова поверить даже в кару небесную, лишь бы этим поганцам, включая эту озабоченную вампиршу, воздалось по заслугам. А что за симптомы?

— Да в том-то и дело, что с виду ничего серьезного. Ни язв, ни гноя, ни уродующего воспаления. Обычная сыпь, которая то есть, то нет, но от которой мы не можем никого избавить.

Я разочарованно вздохнула.

— И ты из-за такой мелочи всполошился?

— Конечно, — хмуро посмотрел на меня целитель. — Она может быть заразной.

— Так вот почему я этих прохвостов уже который день не вижу, — запоздало сообразила я. — И вампирша больше на глаза не лезет со своими претензиями. Я-то решила сперва — прониклась, ан нет, всего лишь приболела, дура клыкастая. И поэтому вы заперли ее в изоляторе.

— Что вы с ней не поделили? — тут же насторожился Йерж.

Я, пожав плечами, без утайки все рассказала.

— А с бесами?