Я как стояла, так и села… на стул.

— А он разве может?!

— Ну, полукровок с ангельскими корнями я раньше не видел, — признался Йержик. — Но известно, ангелы тоже развиваются. Просто каждый такой переход требует наличия определенного количества благодати. И как только в ангеле накопится достаточно Света, он переходит на более высокую ступеньку их пернатой иерархии. Мартин в последнее время, случаем, не получал крепенького такого светлого заряда?

Я оторопело воззрилась на приятеля.

— И не единожды.

— Хватит, я думаю, хотя бы трижды — Небо почему-то уважает это число.

Я растерянно взъерошила только что приглаженные волосы.

Если хорошенько покопаться в памяти, можно с уверенностью сказать, что Марти и правда получал от меня неслабые такие заряды Света. Во-первых, когда я возвращалась из Преисподней, в буквальном смысле вытаскивая себя оттуда за шкирку, затем — на кладбище, когда уродские бесы испоганили Ульке зачет, и, наконец, сейчас. Всю эту кошмарную неделю, когда я не могла отделаться от мысли, что мы безвозвратно потеряем нашего странного друга. Создатель миров! Да я же ночами напролет отдавала ему свою благодать! Каждый день! Вот в этой самой комнате, в которой даже Шмулю теперь не очень комфортно. И ангел покорно все это забирал, впитывая в себя как губка.

— И кем же он теперь станет? — ошарашенно спросила я, глядя на Мартина диковатыми глазами.

Йерж пожал плечами.

— Может, и никем. Скорее всего, просто Света станет излучать больше. Но не исключено, что он вообще не изменится.

Я, поколебавшись, все-таки задала еще один важный вопрос:

— Мне-то как теперь быть? Отдавать еще благодать или лучше не рисковать?

— Хуже не будет, если ты отдашь еще, — отозвался старшекурсник. — Только, чур, когда он в себя придет, ты дашь мне его осмотреть. Очень уж интересно знать, что из этого получится.

— Опыты ставить не позволю, — машинально откликнулась я, напряженно при этом размышляя. — А смотреть — пожалуйста, при условии, что Мартин не будет против.

— Договорились, — повеселел Йержик и засобирался к себе. Правда, у самой двери он все-таки обернулся и добавил: — Тебе тоже пора отдохнуть. Бессонник наверняка уже выдыхается.

Я с мрачным видом отвернулась. Не признаваться же, что в последние два дня не просто с ног валюсь, но и количество капель увеличила в два раза? Да и усталость накопилась жуткая, хотя я регулярно пила Улькины тонизирующие зелья. Правда, к мензуркам с лечебными йержиковскими смесями, которые он отдал в срок, притрагиваться не рискнула — я, хоть и троечница, все же помнила, что наилучшим образом организм восстанавливается во сне. А поскольку все лечебные зелья в той или иной степени имели снотворный эффект… Словом, я не была готова к новой встрече с мужем. Но и альтернативы бессоннику тоже не придумала, потому что все мое свободное время занимал Мартин. Неудивительно, что к настоящему моменту я представляла собой довольно жалкое зрелище и не могла не признать, что прогнозы целителя верны: скоро мне все-таки придется уснуть. А вот проснулись ли я после этого, кто знает?

— Есть еще один неплохой способ бороться со сном, — неожиданно сообщил старшекурсник, уже подойдя к двери. — Для суккубы — наиболее подходящий.

— Да? — с вялым интересом спросила я. — Какой?

— Качественный секс, — гадко ухмыльнулся Йерж и ловко увернулся, когда я швырнула в него подушкой.

— Пошел ты телепортом, придурок!

— Я же только предложил, — рассмеялся этот гад, вовремя юркнув за дверь и крикнув уже оттуда: — А вообще, ты подумай! Для тебя это реальная возможность восстановиться!

Я с грохотом захлопнула дверь и зарычала.

Идиот! Нашел, чем шутить! В последний раз, когда я слышала что-то подобное, меня приковали цепями в холодном подвале и отдали в полное распоряжение двум похотливым инкубам, которые должны были воплотить очередную маменькину задумку. И они воплотили… уроды. Так воплотили, что, когда я пришла в себя на изгрызенном собственными зубами ложе, то по доброй воле призвала светлую ипостась. А моя темная половина, хоть и кривилась от боли, при этом злорадно хохотала, глядя, как весело сгорают в очищающем огне лучшие маменькины учителя.

— Ненавижу! — прошипела я, непроизвольно выпуская клыки. — Ненавижу тварей!

— Хель, ты чего рычишь? — раздался откуда-то сзади удивленный голос. — Кто тебя обидел?

Я вздрогнула и быстро обернулась.

— Марти…

Он сидел на постели, свесив босые ноги, и удивленно таращил на меня большие голубые глаза. Растрепанный, он все еще слегка светился, но быстро терял окружающий его Свет, в котором больше не было нужды. Осунувшийся, слегка побледневший, немного сонный… но живой!

Я сама не поняла, как оказалась рядом и когда успела подхватить его на руки. Но не смогла сдержать счастливой улыбки, когда по комнате хрустальными колокольчиками разлетелся его задорный смех. Прижав нашего ангела к груди до жалобного всхлипа, я звонко чмокнула по-детски пухлую щеку и прошептала:

— Мартин, как же ты нас напугал!

— Я сам себя напугал, — гордо ответил ангел, когда я поставила его обратно на пол. — А еще… Хель, ты не поверишь, но у меня появились крылья!

Еще через два дня, с трудом дождавшись выходных, мы отправились в Город и на целый вечер сняли трактир, собираясь отпраздновать воскрешение Марти. Улька надела свое лучшее платье, черное, как обычно, но с белым воротничком. Шмуль по такому случаю стащил у леших полбочонка мухоморовки, Васька принарядился, и даже Зырян, обычно не терпящий пьянства, с чувством приложился к трофейному напитку.

— За возвращение Мартина! — прогудел он под одобрительные возгласы с соседних столиков. Чего уж греха таить — на радостях фей пригласил на вечеринку всех, с кем не был на ножах. Таких, как ни удивительно, нашлось немало, поэтому трактир наводнили кокетливые нимфы, любвеобильные сатиры, парочка леших, целая стайка чистокровных феек, с которыми наш крылатый друг откровенно заигрывал, а также несколько оборотней различных родов и даже однокурсник-вампир, который, впрочем, постарался отсесть от меня подальше.

Оно и понятно, однажды паренек попробовал меня склеить, но, оказавшись чересчур настойчивым, получил по самому уязвимому месту кочергой. Смертельного урона ему это не нанесло, вампиры — твари живучие, но ближе нескольких шагов неудачливый ловелас ко мне больше не приближался. И теперь лишь настороженно посверкивал из угла алыми глазами и неторопливо цедил из стакана кровь, которая у дядюшки Гринго — владельца трактира — каким-то чудом завалялась.

Впрочем, медведеподобный хозяин уже привык, что в УННУНе хватает представителей самых разных рас, и поэтому в его закромах имелось все, что могло понадобиться вечно голодным студентам. Включая березовый сок, свежую кровь и даже обычную кашу, которую по выходным и я уплетала с удовольствием.

— За Мартина! — поддержал очередную здравицу Шмуль и взмыл под самый потолок, едва не расплескав мухоморовку. — Добро пожаловать, мой пернатый друг, в общество крылатых мерзавцев!

Ангел, и без того смущенный избыточным вниманием, покраснел как рак и попытался спрятаться под стол. Но успевший набраться фей, которому уже было море по колено, заставил его подняться и в сотый, наверное, раз продемонстрировать свое новое приобретение.

Вообще-то крылышки были фиговенькие — маленькие, серенькие, лишенные свойственной чистокровным ангелам ослепительной белизны, — словом, младенческие, какие бывают у пернатых сразу после рождения и меняются по достижении трехлетнего возраста. Но Мартин-то был полукровкой, поэтому невзрачные комочки перьев, больше похожие на детский пушок, появились у него очень поздно. Держать его вес не могли, постоянно мешались, да и требовали замены всей мартиновской одежды… но ангел был счастлив. И, смущаясь до красноты, неловко демонстрировал свои детские перышки, даже не представляя, сколько Света на них ушло.

Положив подбородок на скрещенные руки, я безмятежно смотрела на огонь, стараясь не слышать восторженного рева и не обращать внимания на сыплющиеся со всех сторон тосты. Мне было хорошо. Выпитая мухоморовка уже ударила по мозгам, но, вопреки ожиданиям, сегодня мне хотелось не шумной вечеринки, а какого-то домашнего уюта, тишины, мягкой перины под боком…