Сердце у меня ухнуло вниз. 'Все же попробовала!' — это была моя первая мысль. 'Сколько?' — подумал я в следующий момент. Этот вопрос мне удалось произнести вслух.

— Не меньше трех часов, — ответила она с интонацией, от которой Хичкок свалился бы с инфарктом. — Не считая времени на очистку.

Я понял, что слово 'попробовала' относилось к аппарату, а не продукции, и мысленно переназначил похороны на более поздний срок.

— Это все, что получилось?

— Кроме 'хвостов', как вы говорили, учитель.

Молодец, все запомнила. Первые и последние десять процентов продукта можно пускать разве что на очистку от смазки, да и то черновую.

— А где тот стаканчик, из которого ты лекарства даешь?

'Стаканчиком' назвать эту емкость было бы преувеличением. 'Стопка' — и то комплимент.

— И еще притащи из кухни маринованный огурец.

Соленых здесь не знают — ну и ладно.

Пока и.о. оператора полупромышленной самогонной установки бегала на кухню, я обнюхал продукт. Вполне себе ничего изделие, только что крепковато — в нем больше шестидесяти градусов. Для технических целей даже хорошо, хотя еще пару перегонок было бы нужно. В идеале нужен ректификат. А если на потребление — так это разбавлять нужно. А сколько добавлять воды? Вот это неизвестно, спиртометра у меня нет. А ведь можно изготовить, право слово. Стеклодувы тут есть, свинец найдется. Только и задача: сделать нужной формы, и разделить два состояния: 96 градусов и чистая вода. Шкалу после этого создать нетрудно. А пока придется на себе производить измерения.

Из осторожности я налил себе не полную стопку, а половину. Махнул ее с молитвой, прислушался к внутреннему голосу и закусил огурчиком. После некоторого молчания внутренний голос сообщил, что продукт не высшего класса, но употреблять внутрь можно. Но лучше все же разбавить и не жадничать с закуской.

— Не вздумай пробовать! — строго предупредил я. — Даже на меня этот яд и то действует, хотя и слабо, а уж на тебя…

— А что будет? — кажется, в Ире заговорила целительница.

Врать мне не хотелось.

— То же самое, как если бы ты выпила много крепкого вина, только симптомы гораздо сильнее. От большой дозы — потеря сознания и смерть.

— Но можно попытаться спасти, — задумчиво сказала наша фельдшерица. — Сначала вызвать рвоту, потом уложить больного в постель…

— Вот-вот, примерно так, — прервал я ход врачебных размышлений. — А вообще-то я планировал накопить продукта побольше и перегнать еще два раза. А как получим то, что я задумал — я тебе расскажу, как делать из него лекарства. Да, и еще: это нельзя оставлять открытым, а то начнет испаряться. Хранить только в плотно закрытой таре.

А подробности относительно пищевого употребления отложим до лучших времен.

Теперь надо обязательно поглядеть, как устроился Тарек со своими. Даже если что не так, он ведь жаловаться не побежит — не тот человек.

К счастью, все казались довольными. Судя по тому, как быстро Ната расположила к себе нашу норку, девочка сама имела задатки мага жизни. Что меня удивило: девица обращалась с Кири весьма бережно, а не тискала ее изо всех силенок, как это обычно бывает в ее возрасте. Зверюшка таяла прямо на глазах: жмурилась, урчала, ластилась, а что на руки шла, так это даже не считаю. Вот и хорошо, образуются внутренние связи.

По приезде Моаны я самодержавно решил, что траты на книги, коль скоро они для подготовки к экзамену, идут по статье 'производственные расходы'. Тем более, Моана честно призналась, что на книгу она истратила даже больше ее заработка.

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Доброго вам дня, особо почтенная Моана-ра. Давненько вы не захаживали в мою лавку.

— И вам доброго дня.

— Так какие книги вас сегодня интересуют? Только сразу предупреждаю: все книги о гроках уже раскуплены.

Молчание. Потом медленное:

— Вот как, раскуплены? Если не секрет, кто же покупатель?

— Покупатели, особо почтенная. Сначала пришел особо почтенный Дорад-ор и купил все книги о гроках, какие только смог найти. Потом пришел особо почтенный Карон-од. Тоже спросил книги о гроках, узнал, что все раскуплены, не поверил, пустился шарить на полках сам — сами понимаете, постоянному клиенту я отказывать не стал — и все же нашел еще одну книгу, где упоминается о гроках. 'Хроники древних времен с комментариями' — может, слыхали? Короче, они выгребли все.

Еще одна пауза.

— Что ж, тогда я куплю 'Введение в магию стихий' — уж эта осталась?

— Ну как же, два экземпляра. Осмелюсь заметить, прекрасный выбор для вашего нового ученика.

— Откуда вы о нем знаете?

— А зачем еще может эта книга понадобиться? Почти все, что там есть, вы и так знаете. А вот для лиценциатского экзамена — без нее не обойтись, да и магистру более чем полезно.

— (кокетливо) Вы такой противный с вашей проницательностью.

— (очень серьезно) Вот потому так с вами и разговариваю. А с иными… некоторыми… нет, никогда. Благодаря этой самой проницательности.

— Беру. Вот плата. (короткий звяк монет) Ну как, я угадала цену?

— За последние… очень много лет вы ни разу не промахнулись с ценой, особо почтенная. Вы всегда правы.

— (голосом, в котором нет ни малейшего кокетства) Если бы вы только знали, сколько раз за последнюю пару недель я ошибалась… Наверное, вы бы навсегда отказались от моих профессиональных услуг.

— Не откажусь, не надейтесь.

— ???

— Ваши ошибки не относились к вашей профессиональной деятельности.

— А это вы откуда узнали?

— Сработала моя противная проницательность.

— (очаровательная улыбка) Вы совершенно несносны, я уже говорила. Спасибо за книгу. Всего вам пресветлого.

— И вам.

Мне очень хотелось начать обучать Сафара полированию кристаллов, но были задачи еще более насущные. Пришлось рассказать ему, хотя и в общих чертах, что нас, вероятно, ждет визит дознавателя, что надо втереть ему очки (разумеется, дословно перевести выражение я не мог), а для этого надо представить дело так, что мы здесь занимаемся полировкой дерева.

Идею будущий мастер подхватил на лету. Он поднял глаза к потолку, долго шевелил губами, а потом сказал, что для создания нужной картины производства ему всего и нужно, что заготовки древесины, лак, набор инструментов и фурнитура. И он, Сафар, берется все это купить на рынке. Я осторожно спросил, где мастера берут нужные породы древесины. На лице у резчика отразилось удивление, но он быстро справился с ним и пояснил, что на резные изделия идут (несколько непонятных слов), а для придания нужного оттенка древесину пропитывают (опять непонятные слова). А ведь я мог и сам догадаться. Связи с Африкой у здешних нет, так что всякий там палисандр или эбеновое дерево суть недоступны. А на резьбу идут наверняка породы, родственные нашим. Но вот угадать породу дерева по виду древесины — нипочем не возьмусь. Ну разве что бук узнаю.

Сафар уехал, а я возобновил полировку того, что начал. Это был красный гранат. Дело шло неплохо, до обеда я успел пройтись первым и вторым абразивом по всем граням. А к обеду и Сафар вернулся.

После обеда мы взялись за полировку шкатулок. Сафар опробовал несколько абразивов, выбрал лучший (по его мнению). Буквально через десяток минут передо мной уже была полированная дощечка — деталь будущей шкатулки. Отличие от неполированной было настолько значимым, что мы с Сафаром дружно решили, что продукция не может не пользоваться коммерческим успехом. По размышлении мы сочли, что пробная партия из пяти шкатулок может быть запущена на рынок в течение трех дней. И еще для вида нужно подготовить столько же — чтобы дознаватель увидел склад готовой продукции. Наконец, я строго наказал Сафару носить на лице плотную повязку, закрывающую рот и нос — для защиты от лаковой и древесной пыли. И не торопиться при полировке, когда придет дознаватель.