— Минутку, минутку. Я пытаюсь уложить все это в голове. Значит, вы единственный, кто может меня спасти, так? Поэтому после ужина вы отправитесь ко мне домой и будете охранять мое бесценное тело, верно? Всю ночь?

— Даю вам слово…

— Я слегка разочарована, Фортунато. После всего того, что я о вас слышала, я полагала, что вы будете несколько более, гм, романтичны. Не думаете же вы, что я клюну на такую неубедительную историю? Это оригинально, не скрою. — Женщина протянула руку и потрепала его по щеке. — Но совершенно неубедительно. — Улыбнувшись, она направилась к другим гостям.

Фортунато не стал ее удерживать. По крайней мере, здесь с ней ничего не случится.

Он покрутил головой в поисках Корделии и увидел, что девушка разговаривает с каким-то арабом в цирковом костюме. Тот пытался, и не без успеха, заглянуть в вырез ее платья.

Да у этой девочки просто талант, подумал Фортунато. Она может играть с мужчиной, как кошка с мышкой, производит впечатление неглупой и забавной и не строит из себя недотрогу. Если он примет ее на работу, придется собственноручно посвящать ее во все тонкости профессии. Обычно эта задача всегда была ему весьма по вкусу, но сейчас его терзали сомнения. Она казалась такой… такой чертовски невинной.

У входа завязалась какая-то возня. Хирам усердно жал руку Тахиону, чуть переигрывая роль радушного хозяина. Рядом с такисианином стояла женщина, с которой Фортунато видел его у Могилы Джетбоя. Она бросила на него мимолетный взгляд, и чернокожий туз узнал красавицу. Девушка по вызову, ночь с которой стоила бешеных денег — примерно из тех же соображений, по которым в Японии так ценится рыба фугу. Время от времени (предположительно случайно) при оргазме она выделяла смертоносный яд. На улице ее знали под прозвищем Русская Рулетка.

Тахиону ничто не грозит — Фортунато решительно не представлял себе, чтобы этот инопланетный педик мог довести такую женщину до оргазма.

— Ты уверена, что хочешь туда пойти?

Подол шелкового платья скользнул по ноге, в распахнувшемся разрезе показалось колено, и она выбралась из лимузина, опираясь на предложенную Тахионом руку.

— А ты уверен, что хочешь туда пойти? Это ведь из твоего лица сделали отбивную.

— Ерунда. К тому же мне не хотелось бы обидеть Хирама после того, как он столь любезно пришел к нам на помощь.

— Ладно.

— Но тебе пришлось пережить несколько ужасных минут, и мне не хотелось бы…

— Доктор, мы уже здесь, и я не понимаю, что толку стоять перед входом и препираться на глазах у нескольких сотен зевак.

Она вошла в фойе Эмпайр-стейт-билдинг с настолько скучающим видом, насколько его назойливость разозлила ее. Тахион был заботлив, когда одевался к ужину, внимателен, когда они вернулись к ней, чтобы она могла сменить изящный брючный костюм на белое шелковое вечернее платье, которое было на ней сейчас, предупредителен, когда они ехали сюда, — и она уже была готова его убить. Какая ирония! Ведь все время, пока такисианин суетился и хлопотал вокруг нее, Рулетку занимала только одна мысль: он все еще жив. Она провела в обществе Тахиона восемь часов, помогла спасти от бандитов и до сих пор не убила его.

Не сейчас! У нее еще будет время.

В вестибюле толпились журналисты. Точно неспокойное озеро волновалось перед лифтами, а когда в дверях появился доктор, озеро превратилось в цунами и хлынуло навстречу ему. Застрекотали камеры; под нос им совали микрофоны, со всех сторон летели вопросы:

— Вы можете прокомментировать гибель Малыша Динозавра и Плакальщика?

— Вы сотрудничаете с властями в этом деле?

— Правда ли то, что говорят о вашем собственном похищении?

Тахион с грозным видом отмахивался от всех, однако эта тактика не помогла, и он просто протиснулся сквозь толпу к скоростному лифту.

Смазливый красавчик в помятом сером костюме почти прижался вплотную к Рулетке.

— Эй, Тахи, решил дать нашим глазам отдых или просто пытаешься угодить своей даме?

Репортер ироническим взглядом обвел белые бриджи, мундир и плащ, белые же ботфорты на высоких каблуках, инкрустированных лунными камнями, небольшую шляпу из белого бархата, лента которой была украшена серебряной брошью с лунным камнем.

— Отойди, Проныра.

— Ну, и кто же это новое дарование? Эй, крошка, какой способностью ты можешь похвастаться?

— Я не туз, оставьте меня в покое.

От волнения у нее перехватило дыхание, и Рулетка отвернулась, пытаясь укрыться от этих чересчур цепких глаз.

— Тахион, — произнес Проныра неожиданно очень серьезным тоном. — Можно с тобой поговорить?

— Не сейчас.

— Это очень важно.

— Тахион, пожалуйста, я не могу больше находиться в такой давке. — Ее пальцы стиснули его рукав, и такисианин отвернулся от журналиста, бросив:

— Приходи ко мне в клинику.

Двери лифта закрылись за ними, и сердце у нее забилось медленнее.

— Я еще ни разу не слышал, чтобы Проныра ошибался. Ты действительно…

— Никакой я не туз! — Рулетка стряхнула его ладонь со своего обнаженного плеча. — Сколько еще тебе говорить?

— Извини.

Он говорил совсем тихо; в сиреневых глазах плескалась обида.

— Не надо! Не надо извиняться! Не надо быть таким заботливым, таким предупредительным!

Он отошел в дальний угол лифта, и все остальное время они ехали в молчании.

Лифт доставил их в просторный вестибюль «Козырных тузов». Рулетка смотрела во все глаза — любопытство взяло верх над волнением. Она никогда еще не была в этом ресторане. Джозия считал явление тузов и джокеров вульгарным и пугающим (она сама видела, как он отреагировал, когда узнал, что она тоже заражена инопланетным вирусом) и всячески избегал этого излюбленного тузами места.

Стены были увешаны фотографиями знаменитостей, а в центре зала стоял Хирам собственной персоной — улыбающийся, безукоризненно изысканный, вежливый, но неумолимый в своей решимости не пропустить внутрь высокую нескладную фигуру в пурпурном костюме, из-за чего незваный гость напоминал «дядю Сэма».

— …но я ведь, того, друг Звездного Света, — объяснял долговязый белобрысый хиппи.

— Я уверен, что так оно и есть, — отвечал Хирам.

Он принялся мягко объяснять, что у знаменитых тузов великое множество друзей, куда больше, чем в состоянии вместить его ресторан, и «Козырные тузы» рады будут принять Капитана Глюкса в своих стенах в любой другой день в году, но сегодня закрытая вечеринка; он уверен, что Капитан все поймет.

Тахиону хватило одного взгляда, чтобы разобраться в происходящем, и он положил руку на широкое плечо Хирама.

— Я понимаю, как он выглядит, — сказал он, — но Капитан Глюкс и вправду туз, и притом очень хороший человек. Я ручаюсь за него, Хирам.

Владелец «Козырных тузов» явно не ожидал такого заступничества, но все же смягчился.

— Хорошо, доктор, я поверю вашему слову. — Он обратился к Глюксу: — Прошу вас простить меня. У нас всегда уйма желающих пробраться сюда без приглашения и поклонников тузов, и нередко они наряжаются в самые странные костюмы, так что, когда кто-то не может продемонстрировать свои способности туза, мы… Я уверен, вы меня понимаете.

— Да-да, конечно, приятель, — отозвался Глюкс, — Это клево. Спасибо, док.

Он нацепил свою шляпу и вошел в ресторан.

— Если вы пришли в маске, это еще не значит, что вы можете просто так попасть внутрь, леди, — сообщил Дженнифер дородный мужчина в смокинге в фойе «Козырных тузов».

Девушка улыбнулась ему, сделала свою руку бесплотной и просунула ее сквозь стену. Она предпочла бы продемонстрировать что-нибудь более эффектное, например провалиться сквозь пол, но ей очень не хотелось потом одеваться на глазах всего народа, ждавшего своей очереди пройти в ресторан.

— Да, проходите.

Великан в смокинге со скучающим видом пропустил ее внутрь.

«Козырные тузы» походили на сказку. Дженнифер мгновенно почувствовала себя совсем маленькой, ничтожной и из рук вон плохо одетой. Она выругала про себя Бреннана, который не сообразил вместо джинсов принести ей вечернее платье, но со вздохом вынуждена была признать, что для этого нужно было обладать сверхъестественной прозорливостью.