Трагическая кончина Майкла Пельца — большая, если не критическая потеря для агентства, под чьим крылом продолжают находиться две школы артистического мастерства, несколько крупных фотостудий, издание «Хард-рок», пять эстрадно-цирковых шоу мирового класса. Агентства, представляющего интересы таких исполнителей, как (следовал список).

«Стардевом» сегодня продолжают руководить основные партнеры Гарри Пельца — вице-президенты Марти Гаруччи и Пол Келли, но это — престарелые люди, пришедшие в компанию еще в 50-х. Они характеризуются как блестящие специалисты в финансировании, рекламе, гастрольной организации, контактах с фирмами грамзаписи и других бизнес-вопросах. На них, собственно, все это и держалось. Но от того, что составляло творческую часть деятельности агентства, особенно, в последние два десятилетия, они, разумеется, далеки.

Все надежды теперь возлагаются на сына Майкла Пельца, 20-летнего Джозефа, названного, по-видимому, в честь прапрадеда. Этот молодой человек заканчивает Колумбийский университет, является, как стало известно, поклонником «Спайдерс» и «Куин», большим знатоком современного рока и джаза. Вопрос, возглавит ли столь молодой человек компанию, просуществовавшую три четверти века, решится, надо полагать, в ближайшие дни».

— Оч-чень интересно, — сказал Стивен, прочитав заметку. — Но зачем ты мне это подсунул? Про Гаруччи и Келли я и без того уже знаю.

— Сразу видно, что ты в этой стране все еще чужак. Знаний у тебя о нашей жизни не хватает. Нельзя тебя пускать в тонкие дела, связанные с культурой нации, — заулыбался Джим. — Ладно, ладно, шучу… Но одну вещь ты мог бы заметить: во втором списке великих чуть ли не половина — загадочные мертвяки, попавшие на тот свет при самых интригующих обстоятельствах. А вот в третьем…

— В третьем, кажется, обошлось без летальных исходов, — вошел Стивен.

— Правильно! И мы уже сейчас можем догадаться, почему… Только давай не будем догадываться. Теперь мы можем спокойно идти по цепочке.

— И у тебя есть ключевое звено…

— Давай обсудим, — предложил Джим и рассказал о поездке в Чикаго.

Уже приведя двух аккаунтантов в «Алитер», Маккензи понял, что погорячился. Ничего особенного во взаиморасчетах производителя и оптовика быть не могло. Товар, естественно, поступал в «K amp;M Clothes» не единовременно, а партиями, стоимостью до двух миллионов долларов; за каждой партией следовала своевременная оплата, то есть максимально потребный оптовику объем оборотных средств не превышал трех миллионов. Это вполне соответствовало масштабам компании. Не имела «K amp;M Clothes» никаких преимуществ перед собратьями-оптовиками в цене. Все крайне обычно. Придраться было не к чему.

Маккензи был удручен, тем более, что прибывшие с ним чикагские агенты начали насмешливо переглядываться. «Это я — дурак! — понял Маккензи. — Проверять нужно то, что может указать на убийство. Разработку моделей «Алитер» начала почти за год до смерти Леклесса. С чего бы? Значит, или они сами подсуетились… или имели информацию, что это произойдет?… А кто из тех, с кем мы уже познакомились, мог бы дать такую информацию?… Сэр Милштейн, вот кто!»

— Ребята, — обратился Джим к аккаунтантам, — просмотрите бумаги, связанные с лицензией на репродукцию портретов «Спайдерс». Что «Алитер» за это заплатила?

Через час к нему подошел взъерошенный агент.

— В это трудно поверить, но за право репродукции «Алитер» заплатила по сей день 11 миллионов долларов!

— Это много или мало? — спросил не особо сведущий в этих материях Джим.

— Это 10 процентов оптовой цены. Это — сказочно много!

— А кому заплатила? — задал Джим вопрос, ответ на который ему был известен.

— Британской компании «Spiders EW».

— Ясно, — сказал Джим. — А теперь проверьте, как много платила «Алитер» за право репродукции «Спайдерс» до 1980 года?

— Уже проверили: пять процентов.

«Что и требовалось доказать, — подумал Джим. — А теперь я пойду к этому ДиКарлику, попрошу показать договоры с Милштейном и потребую объяснений… Стоп! Не торопись, иначе опять отсосешь, — схватил он себя за рукав. — Что-то тут должно быть еще… Схема понятная, но только ли с Леклессом она сработала? — И его осенило. — В 1977 году эта самая «K amp;M Clothes» напродавала еще больше — на 45 миллионов. Если схема верна, значит, был еще один рекордсмен года». И Маккензи ринулся вниз, в музей фирмы. Так и оказалось: в витрине висели майки с Эдвардом Прайдом. А когда умер великий Эдвард — помнит вся Америка.

Вернувшись, Джим попросил своих помощников посмотреть, кому и сколько выплачено по лицензии на репродукцию портретов Прайда. Ответ его разочаровал: 3 процента получила семья певца, 2 — его импрессарио Тим Янсен.

— Не может быть! — взвился Маккензи. — Дайте мне эту бумажку!

Взяв в руки компьютерную распечатку, он стал скрупулезно ее изучать, спрашивая по каждой графе.

— Это, — поясняли ему коллеги, — оптовая цена изделий. Это — стоимость сырья… Это — оплата труда… Вот здесь — энергозатраты, здесь — использование машин с учетом износа. Это — реклама. Это — прибавочная стоимость…

— Ага, а вот и плата за лицензию… Точно. Ну, а эти пять процентов — компании «Стар Девелопмент» за услуги по маркетингу. Что за услуги такие?

— Определение потребности рынка, пределов его насыщения, реальной потребительской стоимости изделий…

— Не-е, ребята, я это знаю. Я не знаю, почему этим занималась артистическая компания, а не собственный департамент маркетинга «Алитера». Допустим, люди, которые всю жизнь делали это дело, чего-то не понимали в том, какой такой спрос на майки с изображением Прайда, они попросили «Стар Девелопмент» подсказать. Сколько стоит такая подсказка: десять, двадцать, сто тысяч?… И за раз. Но не 9 миллионов!.. Я правильно подсчитал проценты?… Никаких не 9 гребаных миллионов, выплачиваемых в течение 20 лет!.. Вот это вы мне объяснить не сможете… В общем так: я сейчас пойду с этим вопросом еще кое к кому, а вы пока сходите в музей, посмотрите, чьи еще портретики, артистов я имею в виду, тиражировались подозрительно много. А потом узнайте, по каким из них и кому также оплачивались маркетинговые услуги. О'кей?

Зубастая старушка-секретарша попробовала преградить ему дорогу. Маккензи вежливо ее переставил и вошел.

— Я занят! — заорал ДиКарло. — Придете, когда у меня будет время.

— Дорогой мистер ДиКарло, — извиняющимся тоном заговорил Джим, — я ведь тоже на работе.

— Что вы хотите?

— Очень немногого. К тем вопросам, которые я вам задал с утра, добавились только два: почему ваша фирма вдвое увеличила оплату «Spiders EW» за использование изображения группы «Спайдерс», а еще важнее — что за маркетинговые услуги оказала вам «Стар Девелопмент» за 9 миллионов? Это я по поводу Эдварда Прайда, накануне смерти которого вы, лично вы, удачно открыли «K amp;M Clothes». А еще очень хотелось бы видеть контрактики — и со «Spiders EW», и со «Стар Девелопмент». Пока все.

Маленький человечек ДиКарло сжался в еще меньшую пружинку. Он посмотрел на Маккензи ненавидящими глазами и очень твердо произнес: «Это было давно, двадцать лет назад… Вы будете разговаривать с адвокатами «Алитер».

Маккензи, скорчив мечтательную гримасу, сказал: «Вот что, хитрожопый, я вас разочарую: это было недавно. Потому, что в этом году тоже платили обеим компаниям. Надеюсь, вы меня поняли?… А пока у нас нет ответа на наши вопросы, я вынужден вас задержать. И вы, конечно, имеете право молчать, если думаете, что это в ваших интересах».

— По какому обвинению?!

— Пока — по обвинению в заговоре в целью убийства Дэна Леклесса. Пока задержать, а постановление об аресте ждать себя не заставит.

— И вот, представь себе, — продолжил свой рассказ Джим, — привожу я его в клетку и спрашиваю: «Ну так как, будем молчать, вызовем адвоката? Или все-таки расскажете, как у вас так все удачно совпало с этим убийством, да и со смертью Прайда?». А на руках у меня уже договоры «Алитера» со «Spiders EW» и со «Стар Девелопмент», и подписаны они, между прочим, раньше, чем за год до смерти Прайда и Леклесса. Правда, подписаны предшественником ДиКарло на должности вице-президента. Бумажки, конечно, тяжелые, но если бы приперлись адвокаты и предложили залог, у судьи не было бы оснований им отказать — никаких прямых улик нет. Однако, чувствую, не хочет ДиКарло выходить и адвокатов увидеть не торопится. Боится, значит, кого-то больше, чем нас. «Мистер ДиКарло, — говорю ему, — в те времена вы всего лишь заведовали отделом продажи, договоры эти не подписывали, распорядиться о подготовке и выпуске конкретных изделий не могли. Думается мне, впрямую в заговоре вы не участвовали, не ваш это был бизнес. Но то, что вы о нем знали, — это ясно. Так сообщите нам то, что вы знаете, а мы позаботимся о вашей безопасности. Не сообщите — сами раскопаем. Но положение ваше тогда усугубится… Вы же видите: мы на правильном пути и знаем, что ищем. Для нас весь вопрос — во времени». Ну тут он совсем съежился — как птичка под дождем — и говорит: «Мне надо подумать». — «Думайте, — говорю, — Надумаете — наши ребята ждут ваших показаний».