- Мне, - осторожно, как будто шла по тонкому льду, начала Кристина, - он разрабатывал сплав…

Она остановилась. Во-первых, потому что и собиралась остановиться, чтобы посмотреть на реакцию Меркура. А во-вторых – потому что реакция ее удивила.

Металлист явственно расслабился и даже, кажется, вздохнул с облегчением.

- Нам, - весело произнес он, - он никаких сплавов не делал. Он… другое создал. Немного. Так что, госпожа Эллинэ – вы свободны. Сейчас я позову людей, приведут вашего телохранителя, потом они вас проводят…

- Ваш телефон работает? – перебила его Кристина, которую пронзила пугающая мысль. Она пропала из поля зрения своих охранников. Надолго пропала. И неизвестно, что может предпринять по этому поводу Череста, который и так весь на нервах.

- Работает.

- Можно позвонить?

- Звоните.

- Вы даже не спросите кому? – подняла трубку Кристина.

- Своей охране, разумеется, - хмыкнул Меркур. Он снял пенсне, протер стекла тряпочкой и убрал в футляр, - Звоните. Звонок отсюда не отслеживается.

- Девушка, Ж-19-61… Это Эллинэ. Позовите Череста. Срочно!

Телефон на столе начальника охраны семьи Эллинэ тревожно звякнул, как будто предчувствуя, что сейчас его постигнет судьба собрата.

- Череста! Что… что?! Госпожа Эллинэ, это вы?! Вы… с вами все в порядке? Кто вас похитил? Или вы сами сбежали от охраны?

Голос Череста, прижавшего телефонный динамик к уху, посуровел, явно намекая неугомонной девчонке, что начальник ее охраны за такие шутки с превеликим удовольствием и без всякий капли эротического подтекста отходил бы широким кожаным ремнем по розовым булочкам.

- Металлисты?!

Гримодан, развалившийся в своем любимом кресле в углу, с любопытством поднял бровь. Как весело здесь становится – ситуация меняется каждую секунду. Еще несколько минут назад Череста собирал армию для того, чтобы нести в рабочие кварталы ужас и разруху, и вот уже спасать никого не надо… или надо? Как быстро все меняется!

- Какой выкуп они требуют? Я сейчас свяжусь с бухгал… никакого? Никакого?! Почему?... Нет, в смысле… в смысле, я рад этому, но… это странно… Кто-то из них с вами? Меркур?!!!

В этот раз взлетели вверх обе брови Гримодана. Товарищ Меркур мало того, что в ходил в Совет металлистов, то есть был одним из их вождей – он пользовался жутковатой репутацией ДАЖЕ среди самих металлистов. И вот эта личность просто так, без всяких условий, хочет отпустить Кармин? Гримодан расслабился и закрыл глаза: Кармин жива, цел, а в руках металлистов она и останется живой и целой. Раз уж она жива до сих пор… А условия освобождения, разумеется, есть. Просто оно – между Кармин и металлистами и Череста не касается.

- Я могу с ним поговорить? Меркур? Так вот, Меркур, слушай меня внимательно: если с госпожой Эллинэ что-то произойдет, если хоть волосок упадет с ее головы, если она хотя бы слезинку уронит – ВАМ КОНЕЦ! Я выверну наизнанку все ваши Темные кварталы, я лично выпытаю кто вы такие у каждого рабочего, я найду вас всех – и вы пожалеете, что на свет родились, потому что умирать вы будете так долго и так мучительно, что стакан вам покажется блаженным избавлением! Я вычищу всю вашу металлическую заразу так надежно, что и через сто лет ваши потомки, которых у вас не будет, станут плакать от страха от одного слова «Череста»! ты меня понял? ТЫ. МЕНЯ. ПОНЯЛ?! Я жду госпожу… госпожа Эллинэ?

Голос начальника охраны сменился на спокойный и почти вежливый. С чуть ли не физически ощутимым скрежетом, какой издают шестеренки механизма, резко изменившего режим работы.

- Госпожа Эллинэ, куда прислать людей?... Под конво… в смысле, сопровождением вашей охраны будет надежнее… Но я-то не доверяю! Госпожа Эллинэ! Гос…

Телефон полетел на пол, и в самом деле разделив судьбу предшественника. Череста вытряхнул на ладонь несколько пилюль из плоской алюминиевой банки и мрачно разгрыз их.

- Она права, - не открывая глаз произнес Гримодан.

- В чем?! – рявкнул Череста.

- В том, что собирается добраться до особняка в одиночку. Ты забыл? На нее охотится Спектр. И мы до сих пор не знаем, кто из домашних передает ему информацию. Ты можешь на сто процентов гарантировать, что, если Кармин назовет место для вашего рандеву – Спектр не прибудет туда раньше тебя?

- Но…

- Пока мы не знаем, кто такой Спектр, непредсказуемость – ее броня.

- Кто-то обещал найти Спектра… - успокаиваясь, пробурчал Череста.

Гримодан скатился с кресла и вытянулся в шутовской стойке:

- Да, господин! Разрешите исполнять, господин? Разрешите бегом, господин?

- Катись уже, паяц… - Череста опустился в кресло и помассировал левую половину груди, И по дороге скажи Бьерко, чтобы бежал ко мне. У меня телефоны кончились.

Цирки бывают разные. Как, в принципе, и всё существующее. Есть дорогие цирки, для чистой публики, где отмытые почти до розовости слоны в расшитых попонах важно раскланиваются перед дрессировщиком, под куполом летают воздушные гимнасты, выделывая немыслимые кульбиты, а оркестром управляет знаменитый дирижер. Есть цирки для… кхм… публики попроще, в которых из всех зверей один бегемот, и тот в чане с формалином, потому что давно издох, гимнастка одна, и та спит со всей труппой, клоуны – хамы и алкоголики, а гвоздем программы будет силач, выпивающий ведро воды с живыми лягушками, а потом извергающий их обратно в ведро. Есть цирки, колеблющиеся между ними.

И есть – цирк Ильфеней.

- Публике не положено! – заросший волосами по самые глаза детина перегородил рукой проход, но тут же убрал ее, - а, это ты, Бранэ. К Куксу.

- Ага, - Гримодан проскользнул мимо охранника и оказался в знакомом месте, закулисье цирка Ильфеней. Цирка, в посещении которого обычные люди признаются с большой неохотой и обязательно с оговоркой «Ну, я просто хотел посмотреть, вправду ли там так, как говорят…». И то, если рядом нет жены. Или мужа.

Те, кто хочет поближе познакомиться с актрисами кабаре – надевают маски перед входом за кулисы. Те, кто посещают цирк Ильфеней – надевают маски перед входом в сам цирк. Существует несколько фундаментальных эмоций: страх, возбуждение, интерес, радость, удивление… Ильфеней предлагает их все. Во всех возможных и невозможных комбинациях.

Гримодан шагал по узким коридорам, а его глаза машинально выхватывали короткие сценки из жизни здешних циркачей.

Огромный силач, завернувшийся в не менее огромный черный шелковый халат, ест яйца, глотая их одно за другим.

- Привет, Бранэ.

- Привет, Гора.

Мимо пробежали раскрашенные под леопардов собаки, за ними – стайка усыпанных блестками наездниц, в обтягивающих костюмах. Прошагала Картинка, девушка, которая тоже выглядела одетой в похожий костюм, если не знать, что все эти картинки и узоры – татуировки. А из одежды на Картинке сейчас – только сережки.

Девушка, сидевшая спиной к коридору на низком пуфе, медленно повернула голову на 180 градусов, показав Гримодану черный нос и огромные круги вокруг глаз, нарисованные желтой светящейся краской.

- Прекрати, Элерс, - поморщился он.

- Отвали, - хрипло прошептала Сова.

За следующим поворотом ругались чернокожий, резко пахнущий угаром, одетый в золотистые широченные трусы, и стрелок, в костюме даредийского пирата, с портупеей, на которой висел десяток старинных пистолетов. При этом размахивал Стрелок вполне современным револьвером:

- Эта дрянь не оттирается! – возмущался чернокожий, скорее, даже немного лиловокожий, - зеленая сходила быстрее!

- Я застрелю этого клоуна! – кипел Стрелок.

Гримодан хмыкнул и, свернув еще раз, коротко постучал в знакомую низкую дверь.

- Входи, если хочешь жить! – прохрипели из-за нее.

- Кукс, тебя там застрелить хотят.

- В смысле… не входи, если хочешь жить… А если входишь – жить не хоти, - проигнорировал слова вошедшего обитатель помещения, запутавшийся в формулировках и, с упорством пьяного, пытавшийся распутаться обратно.