Я рывком вскочил на ноги. Бажен отшатнулся и взмахнул кадилом, чуть не зарядив мне в лоб.

— Сгинь! — заорал он, побледнел и схватился за грудь.

Охренеть, бля!

Кое-как мы с Сытиным откачали святошу. Он косил на меня испуганными глазами и бормотал себе под нос что-то о проклятых колдунах, от которых нет житья.

Придя в себя, святоша набросился на Сытина.

— Княгиня совсем перестала ходить в церковь! И боярыни тоже. Если люди от богов начнут отворачиваться — то и боги от людей отвернутся. Тогда все пропадём!

— Да пойми ты, Бажен! — втолковывал ему Сытин. — Опасно сейчас князьям лишний раз на людях появляться! Я же не могу весь Старгород перекрыть.

— Проклятые колдуны! — упрямо твердил Божен. — Недаром в Европе вас сжигают!

Ты бы и нас сжёг! Только руки коротки!

Кладбище Божен обошёл целых два раза, старательно брызгая святой водой на каждую могилу и заглядывая под кусты. Видать, ещё голожопых колдунов высматривал.

От денег святоша тоже не отказался. А вот на обед заезжать не стал.

— У меня дела! — хмуро фыркнул он и соскочил с телеги неподалёку от своей церкви.

— Ну и хер с тобой! — напутствовал его Сытин. — А мы пойдём жрать и спать. Да, Немой?

Конечно да, бля!

Ещё сутки такой жизни — и я сам окочурюсь на хрен.

Возле ворот дома стояла большая карета с княжеским гербом на резных дверцах. На козлах дремал кучер в зелёном кафтане.

— Бля! — сказал Сытин и помрачнел.

Князь Всеволод и дед Миша разговаривали.

Выглядело это так: на столе стояла трёхлитровая бутыль самогона. Перед бутылью сидел изрядно поддатый князь и жаловался ей на тяжёлую жизнь.

Бутыль то поддакивала, то перебивала ворчливым тенором. Иногда она сама собой взмывала в воздух и щедро наливала в стакан князя мутноватую жидкость.

Прямо, мечта алкаша!

Периодически из кухни прилетала миска с горячими оладьями и солёными огурчиками. Это баба Дуня следила, чтобы собутыльники не пили без закуски.

Сытин оценил обстановку и поставил на стол ещё два стакана.

— А, Вася!

Князь привстал и хотел обнять Сытина, но передумал и рухнул обратно на стул.

— Горе у меня, Вася! Родной сын предал! Убить меня хочет! Выпьем? Наливай, дед Миша!

Дед Миша разлил по стаканам.

— Пьём! — скомандовал князь Всеволод и поднял стакан.

— Погоди, княже! Ты с чего про сына-то взял?

— Не понимаешь ты, Вася! А вот Немой — он понимает. Он умный, потому и молчит всё время. Немой, скажи тост!

Бля, он охренел, что ли?

Я промычал что-то невразумительное.

— Молодец, Немой! Верно говоришь! — подхватил князь. — Выпьем!

Он махом опрокинул в себя стакан самогона.

Мы с Сытиным тоже выпили.

Стаканы немедленно наполнились вновь.

— Дед, не части с утра пораньше! Дорвался до бутылки! — строго сказала сковорода с жареной рыбой, влетая из кухни в столовую.

Сытин хрустнул солёным огурцом.

— Княже, объясни толком! С чего ты взял, что Мишка тебя убить хочет?

— А кто? — мотнул головой князь. — Он наследник. Захотел князем раньше времени стать. Я всю ночь мозги еб… думал. Кроме него некому!

— Это версия, — согласился Сытин. — Но есть и другие варианты.

— Версия-хуерсия! — передразнил Сытина князь. И неожиданно ударил кулаком по столу.

— Убью мерзавца!

— Да погоди ты, княже! Где сейчас Мишка?

— Я его под замок посадил. Пусть посидит, подумает — как родного отца змеями травить!

— Бля! — Сытин схватился за голову. — Горячий у тебя характер, княже!

— Да! — гордо отозвался Всеволод. — В деда характером пошёл.

— Я в том смысле говорю, что ты херню порешь, не задумываясь, — безжалостно уточнил Сытин.

— Это почему? — обиделся князь.

— Потому, что если Мишка не виноват — он на всю жизнь обиду затаит. А если виноват — то соучастники его разбегутся и попрячутся. Где мы их ловить будем?

— А что теперь делать? — растерялся князь.

Сытин задумался, а дед Миша под шумок налил ещё.

— Пейте! На трезвую голову думается плохо. Я вот помню…

— Надо к княжичу шпиона приставить! — неожиданно сказал Сытин. — Такого, чтобы днём и ночью с ним рядом был.

— Точно! — обрадовался князь.

— Только вот кого отправить на это дело? — задумчиво спросил Сытин. И оба они — Сытин и князь — не сговариваясь, посмотрели на меня.

Э, бля! Я не согласен! На хер мне это упало?

— Не, Немой не подойдёт, — помотал головой Сытин. — Княжич его не любит.

Ха, не любит он меня! Да и я его на херу вертел, так-то!

— А котом? — предложил князь. И неожиданно мяукнул.

— Котом — тем более, — ухмыльнулся Сытин.

— А, точно, — согласился князь. Потом наклонился ко мне и с интересом спросил:

— Слушай, Немой, а вот когда кошку того… ну, ты понял! Это как с девкой, или по-другому?

Бля! Возьми, да сам попробуй!

И тут я придумал, как отвязаться от князя.

Посмотрел в ту, сторону где предположительно сидел дед Миша, сделал вопрошающий хлебальник и изобразил рукой маленькое, бегущее по столу животное.

— Мыш? — переспросил прадед. — Так он в твоей комнате. Не захотел с нами сидеть.

— Красава, Немой! — просиял Сытин. — Тащи сюда Мыша! Сейчас мы его уговорим!

Я поднялся к себе в комнату. Мыш, закрыв глаза, неподвижно сидел на кровати. С минуту я наблюдал за ним. Мыш не шевелился и, кажется, даже не дышал.

Бля, сдох, что ли?!

Я осторожно потрогал Мыша пальцем. Он открыл глаза и чихнул.

— Здорово, Немой! Чего тебе? Видишь, я медитирую?

Охренеть!

Я жестом показал Мышу, что его зовут к столу.

— Не пойду, — помотал головой Мыш. — Они меня напоить пытались. А мне пить нельзя — я буянить начинаю. У меня нижняя чакра очень сильная. От этого и характер вспыльчивый. Только медитации помогают. Слушай, Немой! А можешь мне книжку по йоге достать? У меня была одна, но я её съел.

Я подумал и кивнул.

Не, ну а чо? Если князю помощь нужна — пусть ищет Мышу книжку повкуснее.

Когда мы с Мышом спустились вниз, бутыль уже наполовину опустела.

— О, бля! Немой! А ты откуда взялся? — удивлённо спросил князь. — Штрафную ему!

— Погоди, княже! — остановил его Сытин и решительно отодвинул бутыль. — Сперва дело.

После этого Сытин взялся уговаривать Мыша помочь Отчизне.

— Идите на хер! — невежливо сказал Мыш. — Я всю жизнь в тюрьме. Стукачом не пойду.

— Не стукачом, а разведчиком, — продолжал уговаривать Сытин.

— Это другое дело, — согласился Мыш. — Но всё равно не пойду.

— Соглашайся, — встрял в разговор князь. — Я тебе орден дам. Вот такой!

Князь широко развёл руки, покачнулся на стуле и чуть не упал.

— На хер он мне нужен? — резонно возразил Мыш. — По полу катать?

— А чего ты хочешь?

Мыш зажмурился и выпалил на одном дыхании:

— Пять килограммов сыра и «Камасутру»!

— А «Камасутра» тебе зачем? — удивился Сытин.

— Да ты что! Я с ней всех мышей перееб… научу большой и светлой любви!

— Только не в нашем подвале! — проворчал дед Миша. — Заводи потомство на стороне!

— Слушай, Мыш, — заинтересовался князь. — А когда ты мышь того… ну, ты понял. Это как?

— Хером об косяк! — отрезал Мыш. — Возьми да сам попробуй!

— Княже! — поспешно сказал Сытин. — Надо бы Немого на работу оформить!

— А я тут при чём? — удивился князь. — Он же у тебя служит!

— Жалованье надо ему назначить из княжеской казны.

Ух ты, бля! Вот это — другое дело!

— Немому? Легко! Немой, хочешь пол-княжества? И эту, как её… в общем, которая в придачу! Василий Михалыч, что ты меня пустяками грузишь? Вечером зайди к казначею и сам всё уладь. А я спать поехал. Погнали, Мыш!

— С пьяным не поеду! — сказал Мыш и спрятался за мою руку. — Вечером приду!

— Нет! Я не мочь выдать зарплата на мышь! Это неслыханно!