Серах подошла ко мне. Хлопая себя прутиком по высокому сапогу, она попросила:

— Немой-хан! Ты мог бы довезти меня до стойбища? Сам видишь — я лишилась лошади, а посылать человека за другой — это время...

— Да-да, — добродушно закивал хан Оюз. — Задерживаться некогда! Нас ждёт пир в честь славной охоты! Кстати, Немой-хан! Скажи — духи решили совсем отменить человеческие жертвоприношения?

— Да, — твёрдо сказал я.

Вообще-то, я ещё не говорил об этом с духами. Но какая разница, бля?

— Это очень хорошо, — простодушно обрадовался хан Оюз. — Неприятно каждый раз терять столько рабов.

Я вспомнил мысль, которая пришла мне в голову ещё вчера.

— Послушай, Оюз-хан! Наверняка у тебя в стойбище есть рабы из наших мест.

Хан Оюз потупился.

— Ну... я точно не знаю. Но допустим.

— Я хочу выкупить их и освободить.

— Хороший раб стоит недёшево, Немой-хан, — улыбнулся Оюз. — Но! Сегодня ты спас мою дочь. В честь твоего подвига я отпущу на волю всех рабов из твоего княжества. Гулять — так гулять!

Загонщики собрали собак. Мы оседлали лошадей и направились к стойбищу. Серах запрыгнула на лошадь позади меня и упёрлась крепкими сиськами мне в спину! Бля! Ну что за нравы у этих хазар?!

— Ты очень благороден, Немой-хан, — прошептала Серах мне на ухо. Потом тихонько рассмеялась, обдав меня жарким дыханием, и прикусила острыми зубами мочку моего уха.

Чтобы хоть немного удержать её порывы в узде, я всю дорогу ехал рядом с ханом Оюзом и обсуждал с ним, как лучше освободить пленных. Мы договорились о том, что завтра с утра всех рабов выстроят на рыночной площади. Я пройду вдоль рядов и поищу своих. Потом им за мой счёт дадут одежду и еду в дорогу и большими партиями отправят на родину.

Серах за моей спиной притихла и внимательно слушала наш разговор. Но я не сомневался, что она ещё покажет себя во всей красе.

В стойбище нас ждал сюрприз. Нет, не так. Сюрпризище, бля!

Посреди расчищенной от торговцев базарной площади в небо бил самый настоящий фонтан. Он был отделан не белым мрамором, а простыми серыми булыжниками. И струи в нём не изгибались причудливо, а незатейливо взлетали вверх. Но всё же это был фонтан с прозрачной чистой водой. В его просторной глубокой чаше уже вовсю плескалась ребятня, наполняя площадь криками и восторженным визгом.

Охереть!

— Нравится, Немой? — прошелестел у меня над ухом дух ветра.

— Не то слово! — улыбнулся я.

— Мы решили хотя бы так порадовать нашего друга, который полторы тысячи лет просидел в пещере.

— А где он сам? — спросил я.

— На той стороне площади, — прошипел дух огня. — Руководит постройкой ханского дворца.

Ну, ни хера себе!

Я пробился через толпу к месту грандиозной стройки. Фундамент дворца уже был готов. Он представлял собой классический круг из врытых в землю огромных камней.

Я понял, что за основу проекта строитель взял ханскую юрту. Только решил сделать её побольше и основательнее.

Сам дух земли с энтузиазмом ворочал камни, возводя из них стены первого этажа. Жестами длинных рук он заставлял неподъёмные громады легко взмывать в воздух, переворачиваться и укладываться точно так, как это было нужно по проекту.

— Здорово, Немой! — прогудел дух земли. — Ну-ка, посторонись!

Я сделал шаг в сторону, и тут же мимо меня пролетел длинный камень. Он точно лёг поверх дверного проёма.

— Нравится, а? — довольно громыхал дух. — Красота! Сейчас начну делать свод. Покажу этим неумехам, как работают профессионалы!

С этими словами дух небрежно ткнул рукой в сторону группы людей с листами пергамента в руках. Они что-то чертили и записывали с умным видом. Среди них я с удивлением заметил Айсака.

— Решил податься из шаманов в строители? — спросил я его.

Айсак покраснел.

— Учиться у духа стихии — это великая честь. А шаманить я научусь у тебя! И тоже буду заставлять духов делать всё, что мне хочется.

Я вздохнул.

— Вообще-то, они делают то, что хочется им.

— И правда,- удивился Айсак. — А как так получается?

— Долго объяснять. Со временем разберёшься.

Я вернулся обратно к духу земли.

— Задержимся на недельку-другую, Немой? — попросил он меня. — Отстрою город напоследок! Чтобы было, как раньше.

— Легко, дружище! — отозвался я.

Немного помедлил. Да, бля, какого чёрта! Он — взрослый дух, подольше меня живёт на свете.

— Знаешь, — осторожно сказал я. — не хочу тебя расстраивать, но города будет недостаточно.

— Почему? — удивился дух земли.

— Видишь ли, хазары — кочевники. Они не смогут всё время жить в городе. Их коням постоянно нужны свежие пастбища.

— Бля!

Дух земли помрачнел и выронил из огромных ладоней очередной булыжник.

Шаманы с пергаментами навострили уши.

— Не расстраивайся, — сказал я ему. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. По-другому и быть не может! Слушай, а резьбу по камню ты можешь?

Дух почесал в каменном затылке.

— Вообще — да. Но на хрена теперь-то?

— Красиво будет! — убеждённо сказал я. — А красота даром не пропадёт. И да — фонтан охерительный!

Я решил спрятаться в выделенной мне спальне и немного отдохнуть перед вечерним пиршеством. А заодно решить — что делать с реками кумыса, которые непременно прольются на мою несчастную голову.

Мимо невозмутимых охранников я проскользнул в ханскую юрту. Сторонкой, вдоль стены миновал центральный зал, где уже стелили свежие войлочные ковры.

Подойдя к той части юрты, которая была отведена мне, я услышал тихую красивую музыку. Похоже, кто-то играл на разновидности местной лютни.

Я сразу насторожился.

Музыкантов я у хана не просил, а прийти без приглашения он вряд ли могли бы.

Да, ипать! Я и наложниц у него не просил, а он их мне всё равно подсунул! Хорошо, что я спал, как убитый.

Но музыкантов хан уж вряд ли привёл бы. Зато это вполне могла сделать его черноглазая дочка. Решила, что так романтичнее.

Бля! Выгоню всех на хер поганой метлой!

Я решительно откинул тяжёлую занавеску.

У войлочной стены на ковре сидела молодая женщина. Глаза её были подняты к потолку, длинные пальцы задумчиво пощипывали струны лютни. Итогом этого занятия и была тихая и довольно ритмичная музыка.

Посреди постели на вышитой подушке лежал Мыш. На нём был надет длинный шёлковый халат. Рядом стояло блюдо с виноградом и кусочками козьего сыра.

Перед Мышом три довольно упитанные мышки синхронно исполняли танец живота, стараясь попадать в такт музыке.

Охереть!

— Немой! Ты не мог бы зайти попозже? — недовольно спросил Мыш.

Я так охренел, что не сумел ответить и молча задёрнул занавеску. Не рискнул снова идти через главный зал и свернул в какой-то тёмный боковой коридор. Вроде бы я здесь уже проходил... Или нет?

Где-то рядом раздалось негромкое рычание.

Я обернулся.

Передо мной, в темноте коридора дымчатым призраком стоял барс.

Пронзительные жёлтые глаза барса смотрели прямо на меня.

Я отпрыгнул назад.

Перекидываемся, Немой!

В голове звонко щелкнуло. Я упал на лапы, одинаково готовый драться, убегать или карабкаться куда-нибудь вверх.

Барс удивлённо наклонил голову, чуть приподнял верхнюю губу.

Обострившимся кошачьим зрением я вдруг ясно увидел, что чернота коридора проглядывает сквозь его дымчатую фигуру.

Ипать! Он не настоящий, что ли?

Барс отвернулся и медленно, бесшумно пошёл прочь по коридору. Теперь я абсолютно точно видел, что он прозрачный. Даже сумел разглядеть, что края кошачьей фигуры чуть заметно колеблются.

В конце коридора барс остановился и приглашающе взглянул на меня.

Понятно, что к этому времени я уже вовсю крался вслед за ним. Любопытство, бля — моё второе имя! А ни хера не осторожность.