— Ваше величество, вы… собираетесь забрать отсюда вашу маму прямо сейчас?

Подозреваю, что лучше бы покинуть монастырь пораньше. Кто знает, сколько ещё убийц скрывается под балахонами монахинь? Я бы, например, не рискнула пить здесь воду даже из колодца.

Останемся мы или нет, в любом случае надо навести подобие порядка, и, похоже, порядком заняться придётся именно мне.

— Шелли, я могу на вас рассчитывать?

— Разумеется.

Риман касается короны на своей голове, и от венца отделяется его призрачная копия. Риман жестом подзывает меня к себе. Я послушно наклоняюсь, и Риман водружает призрачный венец мне на голову. Виски тотчас сдавливает холодом.

— Шелли, пока Малая корона на вас, всё, что вы делаете и говорите, вы делаете и говорите от моего имени.

— Вы хотите, чтобы я судила убийцу? — зачем ещё могла понадобиться именно корона?

— Вы сможете, Шелли?

Неужели графиня сказала правду? Просьба Римана очень похожа на проверку. Он хочет посмотреть, какой королевой я могу быть? Или стоит смотреть глубже? Покушение на свою мать Риман никогда не простит. Он хочет убедиться, что я смогу стоять рядом с ним, когда он проливает кровь? Того, кто обрушил войну на несколько стран, белым и пушистым зайчиком точно не назовёшь. Риман в очередной раз напомнил, что он самый настоящий хищник.

Я неуверенно киваю.

— Я слышал, она оправдалась? — Риман заинтересованно прищуривается.

Он запомнил наш разговор?

Я качаю головой:

— Она подтвердила, что покушалась на убийство её величества. Что касается её объяснений, они не могут считаться оправданием. Жизнь за жизнь — справедливый принцип, однако эта девочка отправилась убивать не вас.

— Шелли, я бы не стал взваливать на вас столь грязное разбирательство, — Риман устало трёт переносицу. — Шелли, монахиня Лисса мой человек. Достаточно, если вы назначите её настоятельницей, — Риман коротко улыбается одними губами, выражение его лица тотчас гаснет, он тяжело вздыхает.

Тьфу, навоображала себе чёрт знает что. Конечно, Риман не мог доверить мне ничего серьёзного. Ну, если не принимать во внимание Малую корону.

Я уже выхожу, когда Риман меня останавливает:

— Шелли, пусть Лисса пошлёт сообщение в ближайший город, в отделение моей судовой компании. Они будут знать, что делать. Девицу надо отправить в столицу.

— Да, ваше величество, я всё сделаю.

На галерее пусто. Двор по-прежнему безлюден, и только настоятельница в чёрном платье неподвижно стоит, но едва она меня замечает, подходит ближе к лестнице, останавливается метра за три. Я всматриваюсь в её лицо. Круглое, чуть одутловатое, у глаз собрались морщинки, бледные губы плотно сжаты. Внешне женщина хранит непоколебимое спокойствие, но я догадываюсь, что она не может не нервничать. Риман не сказал, на чьей стороне настоятельница. В нейтралитет не верю.

Я спускаюсь. Чтобы удержаться и не потрогать невидимый обруч, льдом сковавший голову, скольжу пальцами по перилам. И останавливаюсь на третьей ступеньке снизу.

Настоятельница низко кланяется.

— Ваше величество, — смиренно приветствует она меня.

Даже так?

— Представьтесь, — наполовину прошу, наполовину приказываю я.

За полгода ожидания я пыталась подтянуть знания этикета, но не могу сказать, что успешно. Учитель эту тему не считал слишком важной, в основном мне помогала Лара, и она объясняла мне, как должна себя вести леди. К роли королевы она меня не готовила.

— Настоятельница «Белой магнолии» Финелис, ваше величество.

Статус я угадала.

— Пригласите монахиню Лиссу.

Настоятельница дрогнула, на миг её глаза расширились.

— Да, ваше величество, — по прежнему смиренно произнесла она.

Без присмотра я настоятельницу не отпускаю, следую за ней. Монахини собрались в храме. Чем ещё может быть здание, под крышей которого нет ничего, кроме статуи у дальней стены. Войти я не рискую. С местными храмами я до сих пор не сталкивалась, но уверена, что даже король должен быть почтителен к богам, независимо от того, существуют они в действительности или являются персонажами выдуманными.

Настоятельница оборачивается. Я и без неё догадываюсь, что делаю что-то не совсем верное. К счастью, серьёзных проблем не возникает, иначе было бы слишком позорно провалить простейшую задачу.

Монахини выходят из храма, сбиваются в серую стайку. Навскидку их пятьдесят или шестьдесят, явно меньше сотни.

— Ваше величество, — раздаётся нестройных хор.

Настоятельница подводит ко мне полную, даже шароподобную женщину с тремя подбородками и очень короткими толстыми пальцами.

— Монахиня Лисса, ваше величество, — представляет она её.

Я киваю и обращаюсь к толпе.

— Как вы все, уверена, знаете, в «Белой магнолии» проживала мать его величества Римана. Сегодня на королеву, — не уверена, что сейчас у неё есть такой титул, но в нынешних обстоятельствах это сущие мелочи. — На королеву было совершено покушение, одной из тех, кто жила и молилась в «Белой магнолии».

Настоятельница склоняет голову:

— Ваше величество, это моя вина, я не рассмотрела черноту, скрывающуюся в душе Мальи. Я приму любое наказание, каким бы суровым оно ни было, лишь прошу пощадить невиновных и сохранить монастырь.

— Настоятельница Финелис, вы отстраняетесь от управления монастырем. Исполняющей ваши обязанности назначается монахиня Лисса. Также всем без исключения запрещается до особого королевского приказа покидать территорию монастыря. Лисса, вы знаете, что делать?

— Да, ваше величество, — женщина с трудом кланяется.

— Сопроводите меня.

Не при всех же уточнять, надёжно ли преступница заперта и послала ли Лисса весточку в ближайший город.

Получив указания, Лисса уходит. Я же на миг задумываюсь — ничего не упустила? Вроде бы нет. И словно откликаясь на мою мысль, Малая корона исчезает, холод больше не сдавливает виски. Значит, с делами покончено.

Я же тороплюсь вернуться в келью и сталкиваюсь с Риманом на лестнице. Бережно прижимая маму к себе, он спускается. Можно не сомневаться, в монастыре Риман не останется, заберёт маму во дворец.

Всё правильно, но… а я?

Состояние королевы меня беспокоит. На первый взгляд, всё в порядке, пульс ровный, чёткий, дыхание спокойное. Очевидно, что королева крепко спит и уж точно она не похожа на умирающую. Но почему она не просыпается, а, проснувшись, почти сразу отключается? На этикетке по этому поводу ничего не сказано. Подозреваю, подробные разъяснения надо искать в каталоге Системы…

Риман наступает на покорёженную створку ворот, выверяет каждый шаг. Я понимаю, сам бы он не заметил в снесённых воротах препятствия, но с мамой на руках иначе.

Я иду следом, и вместе мы выходим из монастырской крепости на дорогу.

Пегас успел исчезнуть. Римана пропажа не смущает. Поудобнее перехватив маму за плечи, он ловко вытаскивает из рукава крошечное пёрышко, подносит к губам и выдыхает. Пёрышко легко взмывает в воздух, кружится, и хотя погода безветренная, кажется, что перо подхватил ветер. Очень быстро пёрышко исчезает за холмом.

Пегас появляется почти бесшумно, копыта мягко касаются нетоптанной травы. Белоснежный крылья распахнуты, и создаётся иллюзия, будто скакун не бежит, а парит над землёй. Плавно замедлившись, пегас по-птичьи хлопает крыльями, а затем свёртывает их и поворачивается боком.

Риман ухитряется запрыгнуть в седло, не выпуская маму из рук, пегас только ушами недовольно дёргает и переступает с ноги на ногу. Устроив маму перед собой, Риман оборачивается ко мне. Я про себя вздыхаю. Всё понимаю, так надо, но от этого не менее горько, увы. Впрочем, в этот раз ждать недолго, каких-то несколько дней, пока люди Римана вернут меня в столицу.

Но Риман протягивает руку:

— Шелли, вам придётся сесть сзади и держаться за меня. Справитесь?

— Что?

Разве пегас выдержит троих? Я не разбираюсь в лошадях, тем более в волшебных, но мне доводилось слышать, что коню, если он не породы тяжеловозов, будет проблемно везти двух седоков. Но втроём?