Пожалуй, с этим я была полностью согласна.

Покупка новых нарядов — занятие, которому в своей прежней жизни я могла предаваться часами. Порой мы с Розой проводили в торговых кварталах целый день, плавно переходя из одного магазина в другой и прерываясь время от времени на чай или кофе с пирожным или полноценный обед. Это всегда было весело, особенно я любила язвительные комментарии Розы по поводу некоторых вещей, которые мы встречали, а порой и тех, что выбирала я. Мне редко удавалось заставить себя остановиться, и обычно я тратила все имеющиеся у меня на руках деньги. Пару раз даже подписывала долговые расписки.

Однако сегодня все было иначе. Вместо Розы меня сопровождал Карл, который на все попытки посоветоваться отвечал только, что я прекрасна в любом наряде. Я физически ощущала, как истекает отведенное Фолкнором время, а потому решила не слишком увлекаться процессом. В конце концов, мне требовалось немного одежды для выживания — вот и все. За изысками смогу вернуться позже одна. Наверное.

А пока мне требовались теплое пальто и шарф, пара теплых платьев и вероятно — пара свитеров, которые я смогу носить с юбкой. На штаны, которые в этих краях женщины носили гораздо чаще, чем у нас, я лишь посмотрела, но снова не решилась даже примерить. Зато накупила белья и тонких, но очень теплых облегающих… тоже штанов, наверное, которые, как мне объяснили, надевались под юбки и платья вместо чулок. Продавщица называла их колготами.

Несколько обновок я сразу надела на себя: одно из платьев, под него — эти самые колготы, сверху — пальто. Обмотала горло шарфом. Мне сразу стало гораздо комфортнее. До этого даже короткие перебежки из магазина в магазин заставляли дрожать. Единственное, что угнетало, — это цвета. Даже если это не был оттенок серого или черный, цвет все равно выглядел очень темным, мрачным. Но я успокоила себя тем, что не буду выделяться на фоне других, как выделялась сейчас своим бирюзовым пальто.

У меня оставалось еще немало денег, но с момента нашего расставания с шедом прошло уже больше часа, поэтому, купив две пары теплой обуви, я решила остановиться. Прежде всего потому, что мне опять не хотелось заставлять жениха ждать. И, возможно, злить его этим. А потом в голову пришла мысль, что было бы неплохо припрятать немного денег. На всякий случай. Мало ли, как сложится и что мне еще понадобится? Раньше я никогда не думала о таких вещах, потому что отец никогда не скупился, и когда я просила, всегда давал мне нужную сумму, но теперь я не могла быть уверена, что в любой момент смогу обратиться с такой просьбой.

В результате к дому мы вернулись через полтора часа. Карл подал сигнал, и всего пять минут спустя шед вышел к нам. Сев на свое место, он вежливо поинтересовался, все ли необходимое я купила. Я заверила, что в ближайшее время мне ничего не понадобится, на что он удовлетворенно кивнул и снова отвернулся к окну.

Я поймала себя на внезапной мысли, что он с трудом переносит мое общество и меня это печалит. Я не понимала почему. У меня не было задачи ему понравиться. Наоборот, чем меньше я ему нравлюсь, тем больше шансов однажды от него освободиться. И все же мне было обидно, что я ему совсем не нравлюсь, что он постоянно отворачивается, как будто я ему неприятна. Возможно, я оказалась более тщеславна, чем думала до сих пор. В глубине души я понимала, что дело в другом, но сейчас не могла позволить себе даже подумать об этом.

Я не знала, как мы ехали по городу сюда, потому что все проспала, но мы точно поехали не тем путем, которым добирались до торгового квартала. Фолкнор молча смотрел в свое окно, я — в свое, с удивлением замечая, что на улицах становится все больше людей. Нам стали попадаться уличные музыканты и артисты, а вскоре послышалась музыка.

— Зачем ты поехал через центр? — неожиданно спросил Фолкнор. — Ты же понимаешь, что сегодня площадь перекрыта и придется объезжать ее переулками.

— А что случилось? — осмелилась спросить я, поскольку это давно меня интересовало.

— Праздник, — лаконично ответил Фолкнор, бросив на меня быстрый взгляд. — Не государственный и не религиозный, местный. День основания Колдора.

— Я подумал, вашей невесте будет интересно взглянуть на это, — честно ответил Карл, сдержанно улыбаясь. — Да и вы раньше любили праздничные ярмарки. Помните, как я возил вас сюда с братом, когда вы были еще совсем мальчиком? Вам тогда лет десять было.

Фолкнор хмуро посмотрел на Карла и снова отвернулся, холодно процедив:

— Не помню.

Я поняла, что он лжет. Поймала взгляд Карла в зеркале заднего вида: тот тоже явно знал, что шед просто вредничает.

— Вы любили крендели с сахарной глазурью, — мягко напомнил он, — а ваш брат — посыпанные тертым сыром и запеченные с ним. Вы обожали представления циркачей и могли смотреть на них, даже замерзнув до синевы, а Рон предпочитал плясать в хороводах.

Фолкнор снова бросил на Карла испепеляющий взгляд, который должен был бы меня напугать, но… не напугал. Я только тихо хихикнула, попытавшись представить то, о чем говорил шофер. Правда, в моем воображении маленькие Торрен и Ронан выглядели одинаково: как мальчик на фотографии в кабинете Ронана.

Мой смех затих, едва жених перевел недовольный взгляд на меня. Я тут же поспешно отвернулась к окну. Мы как раз подъехали к той самой перекрытой площади, и из-за большого количества народа Карлу пришлось практически остановить автомобиль. Чтобы продолжить путь, нам следовало свернуть на узкую боковую улицу, но почему-то мы не торопились это делать.

— Уверены, что не хотите немного погулять там, шед? — как ни в чем не бывало спросил Карл у Фолкнора. — Может быть, показать невесте, как у нас бывает весело? И тогда ей будет проще пережить расставание с родными краями.

— Весело? — едко переспросил Фолкнор. — У меня вообще-то траур, ты не забыл?

— Но у вашей невесты траура нет, — гнул свое Карл. — Ей наверняка интересно посмотреть.

Я снова повернулась к Фолкнору, а он — ко мне. На мгновение наши взгляды встретились и словно зацепились друг за друга. По крайней мере, я отвести свой уже не смогла, только почувствовала, как перехватило дыхание.

— Вам правда интересно? — недоверчиво уточнил Фолкнор. — И вы хотели бы прогуляться там со мной?

По его тону я не совсем поняла, что именно вызывает у него сомнение: то, что я хотела бы побывать на празднике, или то, что я хотела бы побывать там с ним. Я растерянно пожала плечами. Конечно, мне было интересно. Площадь переливалась разноцветными огнями, музыку было слышно даже в салоне автомобиля. Все это так не походило на угрюмую мрачность севера, которую я наблюдала уже несколько дней, что вызывало крайнее любопытство. Если здесь нашлось место чему-то столь яркому и веселому, мне очень хотелось на это посмотреть. Может быть, тогда мне перестанет казаться, что здесь легко можно умереть от холода, серости и тоски.

И все это интересовало меня куда больше, чем пугала перспектива прогулки с ним. Наверное, Фолкнор прочел эти мысли в моем взгляде, потому что, недовольно поджав губы, он заявил:

— Хорошо, но не надолго. У меня нет времени.

И с этими словами он сам открыл свою дверцу и вылез из салона. Я бы тоже так сделала, очень уж мне не терпелось и было страшно, что он вдруг передумает, но я не понимала, как именно дверца открывается изнутри, поэтому пришлось подождать помощи Карла. За это время Фолкнор успел обойти автомобиль и подать мне руку, помогая вылезти. Сразу после этого он предложил мне локоть, и после небольшого колебания я его приняла. Прежде, чем мы растворились в толпе, я успела благодарно улыбнуться Карлу. Тот пожелал нам хорошей прогулки.

Первые несколько шагов я ни на что не обращала внимания. Идти с Фолкнором под руку оказалось неожиданно… волнительно? До сих пор мы, наверное, только раз прикоснулись друг к другу, когда он сжал мою руку на прощание после ужина, а теперь я держалась за его локоть, и это ощущение затмевало собой все остальные.